Евгений Белогорский
Труды Отечеству II
СТАЛЬНОЙ МОГУЧИЙ ИНТЕГРАЛ
Глава I. Вашингтонские танцы Старого и Нового Света.
«Тот, кто владеет морями, владеет миром!» – таким был главный лозунг Британии, начертанный на её знаменах со времен королевы Елизаветы одержавшей победу над Великой испанской армадой. Провозгласив его, англичане свято придерживались его и за три столетия весьма недурно преуспели в деле покорения морей и остального мира. Находясь на окраине Европы и имея свободный выход в Атлантический океан, они каждый год, неустанно посылали свои корабли на запад, юг, восток и север расширить границы своего влияния.
Быстрые и крепкие корабли, вооруженные пушками быстро доказывали несговорчивым аборигенам, что отныне они подданные английского монарха и обязаны трудиться на благо интересов британской короны. А если новообращенные подданные пытались бунтовать, то восстание жестоко подавлялось в назидание потомкам.
К началу двадцатого века, британские монархи могли смело повторять фразу испанского короля Карла, что в его империи солнце никогда не заходит. Да и как не повторить, если это было абсолютной правдой. На юге почти половина огромного континента под названием Африка, находилась под владычеством британской империи. На востоке, в Азии располагалась главная жемчужина британской короны Индия, чьи земли омывались Индийским океаном от берегов Персидского залива до Молукского пролива, над которым нависала мощная крепость Сингапур. Другая крепость Гонконг, цепко охраняла подступы к Китаю, огромной стране, ради контроля над которой, Англия развязала две войны, вошедших в историю под названием «опиумных». Они позволили Лондону утвердиться в Тибете и взять под свой контроль южные провинции Поднебесной империи.
Целый континент под названием Австралия находился под сенью «Юнион Джека», вместе с Новой Зеландией и множеством островов Тихого океана. Дикие папуасы Новой Гвинеи и жители чудных Сейшел, твердо знали, кто правит ими с далеких берегов Темзы.
Ничуть не хуже дела обстояли и на западном направлении, в Америке. От побережья одного океана, до побережья другого, над северной частью Нового Света под названием Канада, гордо реял королевский штандарт династии Виндзоров. С юга, с берегов Карибского моря, ему радостно отвечали цвета славных наследников королевы Елизаветы.
В южной Америке, к огромному сожалению Лондона, все бывшие колонии испанской империи смогли обрести независимость, и их уже было никак невозможно водрузить над ними имперские знамена. Но нельзя покорить южные республики де-юре, отчего не управлять ими де-факто решили на туманном Альбионе и стали превращать американцев в свои сырьевые придатки. А тех, кто попытался отстоять свою экономическую свободу подобно Парагваю, британцы вразумляли посредством кровавой интервенции, пулями и ядрами.
Однако случались у могучего «Юнион Джека» и неудачи. Так, в начале семнадцатого века, несмотря на все свои усилия, Лондон так и не смог установить контроль над Россией. Английские войска, посланные в раздираемую смутой и войнами страну, не смогли превратить её в британскую колонию, чего так страстно желали финансовые воротилы Сити, на чьи деньги и была организована эта экспедиция. Северный гигант не только устоял, но по прошествию лет стал тем камнем, на который все чаще и чаще стала налетать повозка британских интересов.
Желая обескровить русского медведя, английский лев сотворил японского тигра, который сумел нанести серьезный удар по русским интересам на Дальнем Востоке. Британские политики и финансисты, даже сам король, радостно подняли бокалы шампанского, во славу победы японцев над русским моряками в битве при Цусиме. Лондонское общество наперебой обсуждало потери эскадры Рожественского в этом сражении, сравнивали победу японцев с легендарным Трафальгаром, и дружно предрекало скорый закат русского флота.
Но за любым веселым торжеством, неизменно приходит жесткое похмелье. Взращенный Лондоном азиатский тигр в серьез поверил в свою историческую миссию и у него, появились свои интересы и амбиции. Отлично понимая свою экономическую зависимость от Англии и Америки, Токио не стремился к открытой конфронтации со своими благодетелями, но при этом демонстративно показывал зубы и усиленно наращивал свои мускулы, для будущих схваток. А они обязательно должны были случиться.
Однако самой большой неудачей в политики Лондона, была потеря империей её американских колоний. Сумев устоять перед натиском британской армией, мятежные колонисты образовали государство под названием Северо-Американские Соединенные Штаты. Англичане ещё дважды пытались привести к покорности мятежные территории, однако оба раза неудачно. Американцы не только удержали обретенную свободу, но стали быстро превращаться в заклятого конкурента над морями.
За одно столетие американцы расширили границы своего государства от одного океана до другого и стали успешно создавать собственный военно-морской флот. Вскоре на их знаменах, тоже появился лозунг о господстве Штатов над морями. Англичан это приводило в ярость, но они ничего не могли с этим поделать. Старому льву, было не под силу в одиночку воевать с молодым ягуаром. Лондон только искоса наблюдал за действиями своего конкурента, стремясь, где только можно поставить ему палки в колеса, но это не всегда ему удавалось. Госпожа Фортуна явно благоволила янки.
Первая мировая война подобно мощному катализатору внесла серьезные изменения на карте Европы и в балансе политических сил, но ни на йоту не изменила положение в борьбе за обладанием контролем над морями. Наоборот, она только усилила её своими морскими баталиями. Завороженные силой и могуществом огромных бронированных кораблей, европейцы пожелали иметь в своем распоряжении ещё большее по силе и разрушительнее по масштабности оружие. Стоит ли говорить, что и американцы и японцы не отставали от них в своих амбициозных желаниях.
Сразу после окончания войны, весь мир начал усиленно заниматься постройкой сверхдредноутов, главным ударным оружием которых должны были стать шестнадцатидюймовые пушки. Так, вскоре после вступления в должность президента Соединенных Штатов, Уоррен Гардинг сообщил всему миру о намерениях своей страны создать новый «флот мечты» и с американской деловитостью приступил к её реализации.
В период с 1920 по 1921 год на стапелях Америки, были заложены пять линкоров типа «Южная Дакота» водоизмещением в 43 тысячи тонн, вооруженных двенадцатью шестнадцатидюймовыми орудиями, а так же четыре линейных крейсеров типа «Лексингтон» водоизмещением в 43,5 тысячи тонн с восьмью шестнадцатидюймовыми орудиями. Всего же к 1925 году, американцы собирались иметь в своем распоряжении десять суперлинкоров и шесть новейших линейных крейсеров.
Подобные намерения Вашингтона вызвали сильное недовольство со стороны Англии, Франции, Италии, России и Японии, усмотревших в действиях американцев скрытую угрозу своим интересам, на просторах океанов в частности и в мировой политике в целом. Боясь опоздать, Англия, Франция и Япония затянув пояса, поспешили заложить на своих верфях по одному сверхдредноуту. Россия и Италия не смогли ответить аналогичным ходом, их корабелы только приступали к разработке судов подобного типа. Однако это не помешало им объявить о скорой закладке собственных сверхлинкоров.
Началась лихорадочная мировая гонка в постройке морских монстров, в которой главным препятствием к реализации планов соревнующихся сторон, были финансы. Ведь как гласит народная мудрость, по одежке протягивают ножки. Это простое правило, было непреложным для любой страны, в том числе и для самой законодательницы суперлинкоров, Америки.
Заявленный президентом Гардингом вес, американская экономика еще могла поднять, но вот содержание нового флота вместе с уже существующими кораблями, этого она не могла себе позволить. И тогда, рядясь в одежду миротворца, американский президент предложил провести в Вашингтоне международную конференцию по ограничению морского вооружения и попутно обсудить проблемы Тихоокеанского региона.
Подобный ход нового обитателя Белого дома для стороннего наблюдателя мог показаться довольно неожиданным, и даже в чем-то революционен, но только не для европейцев. Они давно уже заметили что, публично отрекаясь на словах от политики своего предшественника, президент Гардинг неукоснительно следовал её духу. И потому, миротворческая инициатива Белого дома легко просчитывалась. Используя мощный экономический потенциал своей страны, Гардинг собирался устроить европейцам новый Версаль, дабы навязать остальному миру свою волю.
Взращенный золотых дрожжах военных поставок, стальной могучий интеграл Америки намеривался вступить в схватку за полное господство на море, и главным противником его была Британия. Перефразируя Маркса, можно было сказать, что это была схватка молодых денег Америки, против денег старой доброй Англии, уже пережившей пик своего имперского могущества. Япония с её амбициями азиатского гегемона, Франция и Италия со своими малыми флотами, ослабленная войной Россия и разоренная Германия были не в счет.
Англичане сразу поняли намерения Гардинга и долго тянули с ответом. Не залечив свои раны, Лондон не собирался поднимать брошенную ему в лицо перчатку вызова, в угоду молодому конкуренту. Несмотря на поступающие из Германии репарации,
