Раньше-то я много всего знала. Жизнь нелегка, а с песнями — все легче.
«Какие люди были вежливые!»
Стремоусова Нина Федоровна, 1922 год, дер. Кривошеи
Ведь в деревне тогда были все неграмотные, не могли сами расписаться, да и, собственно, где было и расписываться-то. А если надо было расписаться, то кого-нибудь просили. Мои родители тоже были неграмотные, но вот запомнилось, люди были необразованные, а какие вежливые, культура от природы, видимо, всегда ужо поздороваются друг с другом, поклонятся, шапку снимут. И не ругались матом, как сейчас, это был и грех большой и осуждалось, ведь на деревне все всё друг про друга знали, всё известно будет, живо осудят за такое.
Мать у меня умерла рано, я осталась от матере на четырнадцатом году, был еще брат моложе. Вся работа по дому на мне стала, скотина ведь была: корова, телка, овец три-четы-ре штуки, курицы. Да и у каждого была скотина, питание все свое было, и жито сеяли, и огород садили. Кто не ленился, работал, дак сыт и был.
Работать я начала в колхозе. Был у нас бригадир, который назначал на работу, утром часов в пять стукнет в окно, скажет: «Сегодня туда-то иди». Куда пошлет, туда и идем: навоз возили на лошадях на поле, машин не было никаких. Слыхали про них как про сказку какую. Возили весной на телегах со своих хозяйств и с фермы на колхозные поля, удобреньев ведь тогда и в помине не было. Люди нагребали, а мы возили или разваливали по всему полю. Лошадей было много, некоторые держали и лошадей. Сама умела запрячь лошадь: одевала хомут, дугу, седёлко, подбрюшник, чересседельник, сани с оглоблями. Потом боронила, сеяли. Все приходилось делать. А бригадир-от скажет в пять часов, а встаешь-то часа в три, а то и раньше, надо ведь и печь истопить, сварить и для скотины и для себя, корову подоить, накормить. И бежишь ранехонько на работу. И вроде все успевалось и не уставалось — и насмеешься и напоешься. Хорошо было, воздух вольный какой. Потом, когда сенокос поспевал, это был как праздник, конечно, молодые были, все нипочем. Косили вручную, все луга выкашивали, сено потом загребали и метали в стога. Это самая веселая работа была, одевали самое нарядное и яркое, как на праздник: розовое, голубое, красное. Эти цвета считали самыми нарядными у нас. А вот самое главное, всегда работа с песней, по всей округе, кажется, разносится. Ведь не пили, а как пели песни красиво. Кто-нибудь запевает, а остальные подтягивают, песни длинные, протяжные. Сядут поесть, отдохнут маленько — и песня. Есть с собой брали в платок, яйца вкрутую, лук зеленый, бурак квасу, хлеба ржаного. Какой хлеб ароматный был, пекли ведь сами его, от посеву до печки все сами делали, своими руками.
«Находилась я по праздникам»
Белякова Клавдия Васильевна, 1906 год, дер. Таракановщина
У у-у. А вот праздники. Праздники раньше мы раз в году ходили. Ох, и находилась я по праздникам, попела песни, а плясать не плясала. А праздники так ведь это собирались у нас не известно из скольки деревень. Молодежь в кругу. Девки — это, знаешь, липатские (деревня Липаты), дальше наши бы девки, там за нами сапроновские, звено, там еще какие. Ну, вот и они, даже две песни поют — велик круг так… Тут одна деревня поет песню, там другая. А у нас загодя собирались. Не часто. В Троицу, в заговенье — летом только. А зимой вечерки все устраивали. Парень делал вечерку. Собираются парни, собираются девки, играют. Всякие игры. Гармонисты свои. У нас мало-то танцевали. Ну, играли, «Хрен» пели, да скомаром ходили, да… всякие-всякие песни. В игры играли. В почту.
