Катя придерживалась иного мнения, ей казалось, что она отчетливо слышала среди шипения фразу: «Понаехали!.. Квартира не резиновая!» Даша защищала Мурзика от этих несправедливых инсинуаций, ничего такого Мурзик не шипел, Даша ручалась за его воспитание. Она взяла котенка на руки, поднесла маме к самому лицу, чтобы они познакомились поближе.
Маленькие девочки готовы полюбить котенка на расстоянии до шестидесяти километров, даже если они его в глаза не видели, им достаточно словесного портрета. С годами радиус влюбчивости уменьшается, в Катином возрасте, чтобы попасть под обаяние кота, необходимо оказаться с ним лицом к лицу.
— Какой пусичка, — сказала Катя и принялась тискать котенка.
Даша стала просить:
— Мама, давай его оставим, ну, пожалуйста-препожалуйста!
— Леша, — сказала Катя. — Может, оставим котенка?
Так что вся ответственность за появление кота в нашем доме теперь лежит на мне, это я сказал решающие слова: «Коту — быть». Мы выкупали Мурзика под краном в теплой воде, он смотрел на нас с ненавистью, как закоренелый атеист на фанатиков-баптистов. Едва мы отпустили его, он удалился под диван и там принялся приводить себя в порядок. Потом Даша привязала на нитку фантик от конфеты, прошлась мимо дивана, фантик волочился следом за ней. Мурзик тотчас признал в фантике какое-то мелкое млекопитающее, отряд Аппетитных, семейство Вкусняшек. Он бросился на него и растерзал, жизнь в квартире начинала ему нравиться.
Еще в квартире обитали несколько пар человеческих ног, охотиться на них следовало так. Мурзик забирался под кресло и таился там, пока какие-нибудь ноги не оказывались в зоне видимости, потом набрасывался, и обладатель ног имел счастье поучаствовать в сценке борьбы с диким хищником из поэмы «Мцыри». За какой-нибудь час в доме не осталось ни одной неукушенной ноги, за весь охотничий сезон Акелла ни разу не промахнулся. Я считаю, нам всем крупно повезло, что коты не имеют привычки развешивать свои трофеи над камином.
Мурзик ушел на разведку в кухню, через минуту мы увидели, как он мчится оттуда галопом, вытаращив глаза и прижав уши, судя по всему, он столкнулся там с ужасным потусторонним существом, превосходящим все мыслимое, возможно, с табуреткой. Он удрал в коридор, наткнулся на осенние Дашины сапоги, один из них показался ему мышиной норой. Он залез туда с головой, долго сидел там в засаде. Даша сказала:
— Ну вот, теперь у нас есть свой собственный кот в сапогах.
Вечером мы укладывали Дашу спать, я читал сказку, в это время на кровать взобрался Мурзик. Судя по выражению лица, он был уверен, что кровать постелили для него, и был немало удивлен тем фактом, что там уже спит какая-то девочка, а на краешке кровати примостился мужчина средних лет с книжкой в руках. Вы тоже были бы крайне удивлены, обнаружь вы этих субъектов у себя в кровати, возмущению Мурзика не было предела. Он встопорщил усы, как Боярский, было ясно, что он вот-вот воскликнет: «Канальи!», и выхватит шпагу.
К нашему счастью, под одеялом зашевелилась мышь, Мурзик принялся ее ловить, глупая девчонка с другой стороны одеяла завизжала, Мурзик посмотрел на нее с укоризной. Разве так себя ведут на охоте? Чуть не распугала добычу своим визгом.
Мы устроили Мурзика на подстилке под батареей, уложили его спать, погладили по спине. Мурзик мурлыкал, на морде у него было написано: «Здесь сытная еда и добрая охота, я отсюда никуда не уйду. Гладьте как следует, не ленитесь».
Потом Катя пришла, чтобы погасить в детской свет. Даша сказала:
— Мама, а когда Мурзик вырастет, его будут звать Мурзом?
Сейчас я пишу этот рассказ, а Мурзик мурлычет на коленях у Кати. Он выбрал это место сам, это лучшее место в квартире, раньше оно было моим. Я пытался ревновать, но Катя сказала:
— Перестань, Леша! Видишь — господин назначил меня любимой женой!
Если бы вы видели эту довольную кошачью морду, вы бы сразу поняли, что его жизнь удалась, не каждому мужчине так везет в жизни. Я знаю только двоих — это я, и теперь еще Мурзик. У нас много общего, у обоих есть усы и нас любят женщины, но он счастливее, ему не надо завтра на работу.
И вообще, хорошо быть молодым, красивым и котом.
Даша и Лебединое озеро
Мы водили Дашу в театр на балет.
На этом настояла Катя, ребенка надо с младых ногтей приучать ко всем тем вещам, которые сам ненавидел в детстве. Кстати, Даше балет понравился, у девочек другие взгляды на искусство.
Изначально Даша относилась к балету прохладно. Ей пообещали, что в антракте ей купят пирожное в буфете, и тогда она согласилась, так и быть, сходить на этот ваш балет.
— А что там делают, на балете? — спросила Даша. — Мне пирожное с кремом и вишенкой, и сок. А там продают сахарную вату? Я хочу ваты.
Мы объяснили Даше, что на балете танцуют в белых юбочках торчком, называется — балетная пачка. Даша загорелась любопытством.
— Пойдемте скорее, — сказала Даша, ей не терпелось скорее потанцевать в юбочке торчком, в одной руке сахарная вата, в другой пирожное с вишенкой.
— Нет, Дашенька, — сказала Катя. — Танцевать там будут балерины, а мы будем сидеть и смотреть. Это тоже интересно, вот увидишь.
Это несколько охладило Дашин пыл, но не полностью, все равно в театре еще остается буфет.
В фойе театра Даша оживилась, там много зеркал и свободного места, там можно разбежаться как следует, прыгнуть и наблюдать себя в прыжке. Косички при этом реют по ветру, развязавшийся бант на левой косичке добавляет в танец ощущение легкой распущенности и свободы. Даша немедленно принялась за дело и успела совершить полтора десятка па прежде, чем мы успели прекратить ее карьеру танцовщицы.
— А где балерины? — спросила Даша. Прыгать в одиночестве она быстро утомилась, ей захотелось компании профессионалов. Катя пообещала, что балерины обязательно будут, когда мы займем места в зале, если, конечно, Даша еще не распугала всех балерин своим безобразным поведением.
— Мы в театре, доченька, — сказала Катя. — Тут нельзя скакать, как коза.
Даша хотела обидеться, почему это балеринам можно скакать, как козам в балетных пачках, а Даше нельзя, она что, безногая? Я сказал:
— Даша, балерины увидят, как ты грациозно скачешь, застесняются и не смогут танцевать, и никакого балета не получится.
Даша пообещала, что не будет больше смущать труппу, она ведь не хотела никого унизить, просто показывала новый танец, балерины такого плясать не умеют.
— Он очень трудный, — поделилась со мной Даша. — Я сама едва справляюсь. Я и тебя потом научу, только ты не сможешь.
Мы пошли, сели на свои места, Даша сразу стала вертеться вокруг своей оси. Катя сказала:
— Мы что, случайно взяли с собой юлу вместо дочери?
Даша заверила ее, что ошибки нет, это именно она, Даша. Вертелась она, чтобы получше разобраться в устройстве театра. В пятнадцатом ряду она заметила Лену Игнатенко, девочку из детского сада, они обменялись семафорными сообщениями.
Потом заиграла музыка, Катя сказала:
— Смотри, Дашенька, балет начинается.
На сцене принцесса Одетта прыгала туда и сюда по поверхности лебединого озера, сопровождаемая стаей лебедей. Мне в балете больше всего понравились ножки балерин и Дашин громкий шепот: «Я тоже так могу!»
Вечером, когда мы вернулись домой, Даша сказала:
