— Наглая свинья, сэр! — откликнулся капитан. — Живо команду наверх! Человека в трюм, осмотреть корпус на предмет пробоин. Такелаж проверить! Кливер убрать, бизань подтянуть к гику! Рулевому держать на зюйд-вест, четверть на зюйд. Мы возвращаемся к Тортуге.
Боцман схватился за свисток, свисавший на шнурке с шеи.
— Есть, сэр!
Капитан отвернулся от него, и, навалившись грузно всем телом на планшир, стал вглядываться в морские просторы. В полумиле от них под воду уходили пылающие останки «Южной звезды». Правее, с подветренной стороны, едва виднелась черная точка, прыгающая по волнам — шлюпка, уносившая команду разграбленного судна, милостиво отпущенную капитаном на все четыре стороны. Капитан плюнул за борт и отвернулся. Гремя деревяшкой о доски палубы, он прошествовал к юту. Матрос, сидевший на корточках у дверей маленькой каюты, подскочил и вытянулся в струнку.
— Все в порядке, капитан, — доложил он.
Не обратив на него внимания, капитан толкнул дверь рукой. Едва он попытался шагнуть внутрь, как дверь захлопнулась, чуть не ударив его по носу, а изнутри донесся грозный окрик:
— Стучаться вас не учили?!
Капитан нахмурился и бросил взгляд на матроса. Матрос ошалело и со страхом смотрел на капитана. Капитан нахмурился.
— А ну, — сказал он, — дуй наверх. Я тут сам разберусь.
Матрос умчался прочь с юта, а капитан, неловко помявшись, постучал в дверь каюты. Потом еще раз, чуть громче.
— Чего надо? — раздался голос.
— Я — капитан корабля! — сердито сказал капитан. — Мое имя…
— Можете войти, — разрешил голос.
Капитан снова толкнул дверь и на секунду замешкался, опасаясь, что она может опять захлопнуться. Растянув губы в ухмылке, которая, как ему было известно, обычно пугала пленников до полусмерти, он шагнул в каюту.
— Вот уж спасибо, что разрешили войти! — язвительно сказал он. — Я капитан этого корабля, и звать меня Рыжей Бородой…
— Дурацкое имя, — заявила костлявая дама средних лет.
Она сидела на диванчике, задвинутом в угол, сложив руки на груди и, насколько капитан мог различить под пышным платьем, закинув ногу на ногу. Тонкие губы дамы были сжаты в упрямую линию, ноздри раздувались, глаза из-под золоченого пенсне глядели крайне неблагожелательно. Черные волосы, стянутые на затылке в тугой пучок, вдруг напомнили капитану его учительницу правописания, строгую и сухую. Он сглотнул и неуверенно почесал бороду, кривая ухмылка сама собой сползла с его губ.
— Я… значит… Рыжая Борода, — сказал он. — А другие кличут Кровавым дьяволом Южных морей.
Дама фыркнула.
— Вы находитесь на борту «Разбойницы», сударыня… — продолжил было капитан, но тут дама прервала его взмахом руки.
— Я плевать хотела, как называется ваша лохань! — сказала она. — Меня интересует только одно: как скоро я прибуду в порт Каракас?.. Я — герцогиня Долорес де Перес Диас, а мой племянник — губернатор Венесуэлы, и я должна прибыть туда как можно скорее.
— О-о-о! — снова ощерился капитан. — Вы прибудете туда не раньше, чем мы получим от ваших родственников выкуп.
— Глупости, — заявила герцогиня. — Я находилась на пути в Каракас, и, насколько мне известно, не изъявляла желания изменить свой маршрут. Если вы не плывете в Каракас, какого дьявола, позвольте спросить, вы пересадили меня на свою грязную посудину?
— Мы…
— Помолчите, пока я говорю. И кстати, я надеюсь, мой багаж в порядке? Если вы что-нибудь уронили или сломали, я потребую от вас возмещения убытков.
— Ну…
— Я не закончила. Каюта у вас тесновата, но так и быть — меня она устраивает. Однако вы совершенно не подготовились. На столе пыль, на полу мусор, а это и вовсе совершенная безвкусица, — дама брезгливо ткнула пальцем в гравюру, изображавшую кракена, сжимающего клешнями бригантину, — Вам следует выбросить ее в море, а вместо нее повесить какой-нибудь сельский пейзаж.
— Э-э…
— И кстати, от вас ужасно пахнет. Вы что, пили?.. Вы водите корабль пьяным?
Капитан нервным движением дернул полу своего камзола, пытаясь прикрыть висящую на поясе флягу с ромом.
— И вообще, вам следует помыться, — заключила герцогиня. — От вас разит, и в бороде крошки.
Капитан отряхнулся.
— Вы свободны, идите, — махнула ему рукой герцогиня. — Распорядитесь, чтобы в каюте прибрали. На обед пусть подадут баранину, тушеную с овощами, и салат. Вино красное.
— Что? — удивился капитан.
— Я говорю: обед через час, — сказала герцогиня.
Она достала из складок платья маленькую записную книжку в переплете из телячьей кожи и перелистнула несколько страничек. Потом перевела взгляд на капитана и приподняла бровь.
— Вы еще здесь?
Капитан открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли где-то на половине пути. Так, с открытым ртом, он развернулся и покинул каюту. Вслед ему донеслось:
— И не хлопайте дверью!
Он аккуратно притворил за собой дверь.
На палубе к нему подскочил боцман.
— Сэр! Матросы интересуются, когда мы начнем дележку добычи.
— Отставить, — огрызнулся капитан. — Дележку начнем, когда я скажу. Для начала отправь кого- нибудь на камбуз, передай коку, чтобы не позже, чем через час, накормил пленницу. Да пусть постарается, как следует, жратва должна быть — первый сорт, а не эти его обычные помои. У нас тут герцогиня, а не какая-нибудь хавронья.
Боцман вытаращил глаза.
— Это с каких пор мы кормим пленников, словно королей, сэр? — спросил он.
— С этих самых! — огрызнулся капитан. — И еще отправь к ней в каюту юнгу, пусть подметет там.
Боцман раскрыл рот.
— Уж не влюбились ли вы часом, сэр? — с ужасом спросил он.
— Что? — вздрогнул капитан. — Тьфу ты! Конечно нет, осел! А ну, отставить разговорчики. Выполнять!
Он окинул взглядом паруса, задержался на рулевом, скользнул глазами по носовому такелажу. Оставшись довольным увиденным, капитан зашагал, постукивая деревянной ногой, к баку.
За его спиной послышались удивленные голоса и какой-то шум. Обернувшись, он увидел, что с юта поднимается герцогиня. Матросы зашушукались и прекратили работать. Плотник Каннингем, чинивший фальшборт, брезгливо сплюнул в море. Герцогиня, в свою очередь, бросила презрительный взгляд на команду и прошла уверенным шагом к борту.
— Эй, человек! — не оборачиваясь, она поманила пальцем матроса Бинса. — Что это за безобразие?
Ножкой в замшевой туфле она поддела бухту тонкого каната, небрежно сваленную рядом с бортом. Бинс заморгал, не зная, что ответить. Спас его капитан, подскочивший к пленнице.
— Сударыня, — начал он. — У нас не полагается, чтобы пленники разгуливали по палубе…
— А, вот вы где! — перебила его герцогиня. — Я спрашиваю, почему такой бардак на корабле? Столько бездельников, и некому прибраться?
