информации для нас, это в данном случае второстепенное. Пусть работают на свои собственные народы, нам это тоже нужно и выгодно.
А иначе Америка у нас перехватит, они богатые и могут действовать долларом. А нам надо действовать идеей и звать людей к справедливой жизни. Если правильно людям все объяснить, они и в Африке все как надо поймут и за нами пойдут. Нам это и экономически подойдет, потому что мы можем им поставлять машины, а от них получать сырье и продовольствие. В Америке все едят бананы, а почему в СССР мы их есть не можем. Мы и заплатим честно. Сегодня мы уже должны думать в мировом масштабе и думать с хорошим загадом, лет на 10 вперед, не меньше. Если правильно действовать, мы будем крепнуть, а они слабеть. Вот тогда остальные страны пусть и задумаются, за кем идти, за империалистическим блоком или за социалистическим.
И здесь мысль Л. П. Берии работала в верном направлении, однако пришедшие к власти хрущёвцы и окружающие их агенты влияния и в этом отношении гробили перспективы мирового социализма. А объективные возможности для расширения зоны народовластных, а в перспективе — социалистических, государств в Азии, Африке и Латинской Америке имелись. Превратить же возможность в реальность должна была политически верная и системно состоятельная политика СССР.
США и ведущие колониальные державы имели, конечно, прочные позиции в будущем «третьем мире». Они доминировали в экономике, на Западе получала образование местная элита, западная буржуазная пропаганда формировала и массовые пристрастия.
Однако масс-медийное влияние на массы колониальных стран тогда не могло быть тотальным. Телевидение — как средство массового засорения умов и душ — существовало в тех странах, которые потом составили «третий мир», в зачаточном состоянии, как и радио. В силу массовой неграмотности туземного населения исключалось широкое негативное воздействие на массовое сознание печати.
Умно организованная и продуманная советская устная агитация — вплоть до нелегальной подготовки и засылки политических комиссаров и подготовки социалистически ориентированных местных кадров, всё это могло разворачивать ситуацию в колониальных и зависимых странах в сторону социализма. И это не было бы пресловутым «экспортом революции», а было бы активным противодействием готовящейся смене колониальных вывесок в подгнивших колониальных империях.
Во второй половине 50-х годов национально-освободительное движение, особенно в чёрной Африке, приобрело повсеместный характер. Политическое развитие народных масс там находилось в зачаточном состоянии, но эти массы не хотели жить по-старому и были готовы воевать за новую жизнь.
Соединённые Штаты рассылали по всему свету своих политических эмиссаров и в виде миссий ЮСИА (USIA — Информационное агентство Соединённых Штатов), и в виде представителей различных, формально неправительственных, фондов. При творческом, активном, напористом отношении к ситуации (а именно этот стиль был характерен для Берии) Советский Союз мог бы тоже вести подобную работу в чёрной Африке, в Азии и в Латинской Америке — везде, где возникали условия для широкого повстанческого движения и где оно реально возникало.
Если бы Берия в 50-е и 60-е годы находился у руководства Советским Союзом, то, надо полагать, та политика, которая кратко изложена выше, была бы им реализована. Для хрущёвцев же — нравственно и политически гнилых — большевистские, то есть политически бескомпромиссные, методы внешнеполитической деятельности в возникающем «третьем мире» были невозможными. Образование Московского университета дружбы народов, получившего после убийства конголезского лидера Патриса Лумумбы его имя, было паллиативной мерой.
Как и опасался Л. П. Берия, половинчатая, вялая политика хрущёвского СССР в «третьем мире» мире привела к тому, что в целом он пошёл по пути капиталистического неоколониализма, а не социализма.
Большевиков упрекают за нашу репрессивную политику. Но мы всегда подавляли меньшинство в интересах большинства, тут никуда не денешься, диктатура пролетариата должна быть диктатурой. Но мы всегда стояли за демократию, так как это в самом этом слове заложено. Демос — это народ, а кратия — это власть. Получается власть народа, а где она была установлена, когда установлена? Все восстания народа были подавлены кровью, и так было всегда. Только в 1917 г. народ в России кровью подавил эксплуататоров и их пособников. А там, где крови побоялись, кровью задавили народ, в Германии Розу Люксембург и Карла Либкнехта растерзали, красную Венгрию задавили. Колчак Сибирь кровью так залил, что мужики, что были против большевиков, в красные партизаны побежали.
Нам тыкают в нос террором, а кто в Ленина стрелял? Мы могли в гражданскую войну любого белого генерала легко пристрелить, хоть Колчака, хоть Деникина, хоть Врангеля. Но мы на индивидуальный террор не пошли, это было глупо. А они пошли. Царя расстреляли по обстановке и не центральная власть. Если бы белые не развязали гражданскую войну, царя все равно расстреляли бы, но по суду, потому что мы его обязательно судили бы, и его жену тоже. Не было бы гражданской войны, дочки и сын остались бы живы, но все равно сидели бы, потому что выпускать никак нельзя было.
Для нас террор и репрессии были и будут вынужденной мерой. Сегодня они снова готовят индивидуальный террор, целую организацию создали, чтобы товарища Сталина убить, только эта задача прикрыта, мол, надо изыскать возможность изменить политику Сталина. Это дело надо будет широко вскрыть уже в 1953 г., материалы уже есть, и их обнародуем. Пусть знают, кто кровь льет.
В 1951 году президент Трумэн создал новый
При этом в составе СПС имелась группа «Сталин» (кодовое обозначение PSB D-40), которую возглавлял исполнительный директор СПС Дж. Морган. Группа изучала возможности отстранения Сталина от власти по разработанному группой плану «Plan for Stalinbs passing from power». Кроме того, планировалась кампания по объявлению Сталина сумасшедшим, не исключались убийства советских дипломатов, вплоть до нападения на министра иностранных дел СССР Андрея Януарьевича Вышинского (более подробно см. журнал «Вопросы истории», № 6, 2006 г., стр. 41, 44).
Ясно, что словосочетание «отстранение Сталина от власти» на деле означало планирование убийства Сталина государственными службами Соединённых Штатов Америки.
Такая вот «демократия».
Как видим, в руководстве СССР знали об американских планах убийства Сталина и готовились вскрыть их публично. Но ни Сталин, ни Берия не думали, что преступление уже подготовлено и что его совершат люди из наиболее, казалось бы, доверенного окружения Сталина с, что уже почти несомненно, санкции Хрущёва.
В мире капитализма преступник, это, считай, на всю жизнь. Исправляются единицы. Если затянуло, так затянуло. А у нас сразу поставили задачу — перековка. И получилось массово, потому что преступникам дали настоящее дело. Хочешь стать человеком, хочешь получить честную специальность, работай, мы это оценим, и срок снизим, и судимость снизим, и даже орден дадим, если заслужил. Для капитализма преступность нужна, там без нее нельзя, есть много дел, что только преступным путем можно обделать. А нам преступность обуза, зачем нам преступники. Рабочая сила в лагерях тоже не бесплатная, все равно надо строить, кормить, одевать и обувать. А работает человек лучше свободный, так что с любой точки зрения нам преступность невыгодна. Но куда денешься, преступность есть, другое дело, что набралось много мелких преступлений, надо переходить к смягчению репрессивной политики в отношении мелких преступлений экономического характера, особенно если женщины. Но и тут надо думать. Тут и в одну сторону нельзя перегнуть, и в другую тоже нельзя перегнуть, потому что мелкое воровство все равно воровство, особенно опасно, если у государства, потому что развивается неправильная психология. Мол, если у человека украл, то это настоящее преступление, а если у государства украл, то это ничье, это государственное, а государство все равно мое, так что это оправдание.
