И ответ пришел утвердительный. Ибо вместо того чтобы стараться восстановить баланс и прятать очевидность этого неблагоразумного поступка, Эш чувствовал настоящий триумф в обладании ею. И если это будет раскрыто, то есть только одно решение.
Он должен заставить Кэрол выйти за него замуж.
Эта идея шокировала его.
«Но почему не она? Она нравится мне, и мне будет уготована жизнь без тишины и скуки. Она достаточно упряма и все время бросает мне вызов. Мы понимаем друг друга, и атмосфера в доме уже улучшилась, когда в нем появилась эта юная женщина. Черт! Даже моему деду она нравится, и он одобряет ее характер. Не думаю, что будет трудно уговорить ее. Я не мерзавец, и не важно, какие сплетни распускают обо мне».
Но Кэрол говорила что-то о будущем, которое ждет ее в Бостоне, и Эш толком не знал, с чем это связано. Трудно понять неизвестное, но, разумеется, ему не нравилась мысль о сопернике, который ждет ее в Бостоне, чтобы наслаждаться ее поцелуями.
«Я докажу ей, что я лучший из мужчин. А когда заставлю ее привыкнуть к моим поцелуям, все мысли об Америке сами собой отпадут».
Эш нахмурился, почувствовав укол совести. «Я не могу посадить ее в клетку или заставить делать что-то против желания. Если бы я знал больше о моей шапероне, то, по крайней мере, понял бы, как поступить.
Я должен действовать осторожно, позволяя ситуации развиваться без скандалов, не обижая ее и не позволяя ей уехать».
Глава 13
В серый предрассветный час, когда дом еще не проснулся, Эш смотрел на женщину, которая мирно спала в его объятиях. Свет от единственной свечи освещал ее лицо. В эту ночь Кэролайн разрушила все его понятия о ней. И доказала, что очаровательна, не только разгуливая по дому во сне. Находясь в полном сознании в его объятиях, она так же бесподобна. Всякая сдержанность была отброшена прочь, как шелк с ее тела.
Почувствовав его пристальный взгляд, Кэролайн тихо вздохнула, ее ресницы дрогнули, и глаза открылись. В зыбком сиянии свечи они блестели, словно карамель. Она взглянула на него:
— Вы не спите и о чем-то думаете, мистер Блэкуэлл?
— Я стараюсь не думать о вашем очередном отчете моему деду, — с улыбкой отозвался Эш.
— Ох! — На лице Кэрол появилась тревога, и он почувствовал, как она напряглась. — Теперь моя очередь думать.
— Глупости, — мягко возразил Эш, целуя ее нахмуренные брови. — Думай не думай, это ничего не решит.
Кэрол открыла рот, собираясь протестовать, но тут же закрыла его, когда ей в голову пришла мысль о том, что абсурдно проповедовать благоразумие в ее положении. Эш потянулся и погладил нежную щечку, восхищаясь драгоценным даром ее невинности и искренней озабоченностью о последствиях. Кашлянув, он постарался отвлечь ее от паники, спрятанной в глубине ее глаз.
— Кэролайн, это была шутка. Ничего плохого в этом нет.
— Тут я вряд ли соглашусь с вами… — Кэрол подоткнула одеяло вокруг себя, глядя на него робко и неуверенно. — Я не хотела бы, чтобы вас обвинили… из-за моего поведения.
«Ее поведение? Она думает взять всю вину на себя?»
— Разве я говорил об этом? Но если вы имеете в виду дело с моим дедом, уверяю вас, пари и контракты, никак не связаны с тем, что произошло между нами.
Кэрол улыбнулась и покачала головой:
— Пари и контракты имеют к нам прямое отношение, мистер Блэкуэлл, но когда вы прикасаетесь ко мне так, как сейчас, мне достаточно трудно припомнить детали.
— Пускай весь остальной мир останется за воротами, Кэролайн. Слуги ничего не скажут, и поэтому сейчас моя жизнь в ваших руках. Но… — Эш поцеловал каждую мягкую подушечку ее ладони, — я не испытываю страха. Я жил в страхе слишком долгое время, чтобы позволить ему руководить мною сейчас.
Кэрол улыбнулась, в ее глазах читалось недоверие.
— И какие страхи руководили вами до этого момента?
Эш на секунду закрыл глаза, жалея о своем неосторожном признании. «Мне слишком хорошо с вами, моя американка, и я совсем забыл, что должен следить за своими словами». Улыбаясь самой обворожительной улыбкой, он провел пальцами по ее ключицам, чтобы отвлечь Кэрол от этой темы.
— Я очень боялся всяких шапероне.
Кэрол шутливо ударила его по руке.
— Ничего вы не боялись.
«Ах, если бы вы только знали, Кэролайн, какие демоны жили в моей душе!»
— Сейчас мы должны защитить вашу репутацию по всем статьям.
Ее рот открылся в шоке, прежде чем она поняла это и взяла себя в руки.
— Моя репутация? Я не думаю, что кому-то придет в голову… я слишком разумная женщина в глазах ваших друзей, Эш, чтобы заподозрить, будто вы посмотрите на меня дважды.
— Вы наивны, если думаете, что они уже не заключили пари, как скоро мне удастся до конца вас испортить. Мне следует нанять вам шапероне.
— Я не нуждалась в ней прежде и не нуждаюсь сейчас. А потом, еще одна пара глаз не добавит ли риска… разоблачения?
— Для женщины, не искушенной в ухищрениях, вы поразительно точны в деталях. Возможно, вы правы.
— Пожалуй, этой женщине, не искушенной в ухищрениях, стоит вернуться в свою комнату.
Кэрол начала сползать с постели, но Эш нежно схватил ее за руку.
— Подождите.
— Слуги скорей всего уже встали. Я не могу…
Эш снова затащил ее в постель, подмял под себя и зажал нежное лицо в своих ладонях.
— Кэролайн, что бы вы ни думали обо мне, пожалуйста, верьте одному — я сказал, что думал о вашем письме моему деду, но абсолютно не беспокоюсь об этом. Моя первая забота — это вы. Я не хотел бы, чтобы вы пострадали из-за того, что случилось между нами. Я сбит с толку этой… переменой. Не отказывайтесь от меня, Кэролайн.
— Я не уверена, что чувствую, Эш. — Кэрол наконец подняла на него глаза, и он смог прочесть в них неуверенность и смятение. — Нет, я вовсе не собираюсь отказаться от этого… но у меня нет опыта в подобных вещах.
— Я ни за что не откажусь от вас, моя дорогая мисс Таунзенд.
Ее щеки порозовели в ответ на его комплимент, нее смущение заставило тело Эша мгновенно ответить на этот сладкий призыв.
— Я… я не думаю, что смогу выдержать взгляд мистера Годвина, — прошептала она. — Пожалуйста, Эш.
Что-то в голосе Кэрол заставило Эша сделать паузу, он понял, что ее стыд реальный. Она была так далека от тех бессердечных созданий, которых привлекала его постель и которые творили такое, что дыхание останавливалось у него в горле. Кэрол не преувеличивала свой дискомфорт, но искренне признавалась в этом ему как своему защитнику. И мысль не принять это во внимание и удерживать ее в постели растаяла сама собой. Вместо этого Эшу хотелось уничтожить все ее страхи и доказать, что даже сейчас способен защитить ее.
— Молчание Годвина послужит небольшим утешением, — мягко согласился он. — Возможно, я недостаточно внимателен к нему. Но если вы предпочитаете вернуться в свою комнату, я провожу вас туда,
