отправятся в плавание на лодке, которую он построил.
– А золото? – напомнил Ваня. – Куда оно делось?
– Неизвестно, – пожала плечами Анна. – Похоже, что об этом знает только Либетрау. Когда Вайль оставил его в пещере, его разыскала индейская девушка, его подружка. Она вылечила его раны, стала с ним жить. После того, как она забеременела, их выгнали из ее родной деревни, и Либетрау начал строить свою Лодку. Индейцам, которые помогали ему, он обещал спасение в Последней буре и много золота. Об этом много говорят. Из желающих получить спасение и золото образовалась уже новая Деревня. Значит, золото есть. Мы много раз пробовали расспросить Либетрау – бесполезно. Он окончательно сошел с ума. Говорит только о Последней буре и Манфреде Вайле, а когда встретил русского, Костю, вспомнил о Сталинграде, рассказал о крушении шведского парохода, о перестрелке с людьми фон Бюлова...
«Странно, – мелькнуло у меня, – я не помню, как он об этом рассказывал. Анна этого не переводила...»
– ... потом он рассказал про пещеру, в которой его оставил Вайль, и упомянул ее название – пещера Макондо. Вайль этого названия, естественно, знать не мог. Мы спросили о пещере Макондо у проводников, Хорхе и Хесуса, они обещали нас к ней отвести. Так мы оказались здесь. А потом здесь оказались и вы.
Анна замолчала.
– Сколько там золота? – нарушил тишину Иван.
– Я не знаю, – сказала Анна. – Вайль сказал, что золото было в деревянном ящике, военном ящике, как для мин или патронов. Он вскрыл его, просто чтобы убедиться, что золото есть. Увидел золотые слитки и снова закрыл.
– Вода прибывает, – заметил Манкевич. Он сполз с кучи. Когда Анна начинала рассказ, воды было по щиколотку, теперь она уже доходила почти до колена. – Надо выбираться отсюда. Теперь нас четверо, надо встать друг другу на плечи. Опля! Как в цирке!
«Опля!» оказалось непростым делом. Я залез на Ивана, ему, как самому крепкому, выпало быть «основанием» пирамиды. Следующим полез Манкевич. Он вскарабкался легко и быстро, его руки уже доставали до края обрыва. Настала очередь Анны. Ей лезть было труднее всех, потому что наша пирамида никак не могли утвердиться. Иван жаловался, что его ноги проваливаются в гальку и ему не найти твердую опору. Тем не менее, Анна все-таки добралась до верха. «Здесь очень крутой наклон!» – раздался сверху ее голос. «Попробуй зацепиться!» – крикнул снизу Иван. «Пробую!» – ответила Анна. Сверху раздался каменный шелест, на голову мне ручейком посыпались мелкие камушки, а еще через мгновение нашу неустойчивую, кряхтящую и ворчащую пирамиду смело камнепадом. Падение обошлось без травм, хотя Ивана помяло изрядно. Он вытряхивал камни из рубашки и сквозь зубы бормотал ругательства.
– Там все течет, как вода, – сказала Анна. – Если попробовать вылезать, сразу получается обвал.
– Надо встать ближе к стене, – предложил Манкевич.Мы выстроились у стены. Пирамида получилась прочнее, и продержалась гораздо дольше, но закончилось все снова обвалом. Так повторилось несколько раз, пока мы окончательно не выбились из сил.
– Перекур! – объявил Иван и рухнул на каменную кучу.Я с фонариком пошел вдоль стен, ощупывая лучом каждый сантиметр, не найдется ли каких-либо зацепок. Стены были гладкими, словно специально отполированными.Иван не унывал:
– А сколько сейчас стоит золото? А, пан Манкевич?
– Не знаю, – раздраженно произнес Манкевич. – Я не торгую золотом.
– Да ладно! – воскликнул Ваня. – Поди, каждую ночь пересчитывали, прикидывали, куда пристроить золотишко. А что, я бы тоже прикидывал! Любой бы прикидывал!
– Вы думаете, что золото уже у вас, а его нет, – заметил Манкевич. – Никто не знает, где оно.
– Либетрау знает, – сказал Ваня. – Он его перепрятал.
– Либетрау – сумасшедший.
– Мы сами сумасшедшие, потому что сидим здесь. Давайте выбираться.
Ваня легко вскочил на ноги и встал, упершись руками в стену обрыва. Я полез к нему на загривок. Новая попытка снова закончилась шумным падением. Потом еще одна, и еще.
Анна настояла на том, чтобы стать третьей в пирамиде, а Манкевичу лезть наверх. Манкевичу тоже не удалось зацепиться. Это падение оказалось особенно болезненным, Манкевич угодил Ване ногою в лицо. Ваня обрушился на него с руганью, ему казалось, что поляк сделал это специально. Манкевич обвинил Ваню в том, что он не может твердо устоять на ногах и раскачивает пирамиду. В следующий раз Манкевич встал вниз, а наверх полез Ваня – опять ничего не вышло.
Тем временем вода достигла верхушки кучи, в пещере больше не осталось сухого места.
– Сколько у нас есть еще времени? – спросила Анна. – Час? Два?
– Час от силы, – мрачно прикинул Ваня.
– Может, они все-таки вернутся? – предположил я. – Индейцы, или сам Леон. Зачем они все это устроили? Хотели бы нас убить, давно убили бы. В джунглях это проще простого...
– Это самый лучший способ, – сказал Манкевич, – В этой пещере все будет выглядеть, как несчастный случай.
Каждому из нас потребовалось время, чтобы представить себе то, что имел в виду Манкевич. Первой нарушила тишину Анна. Она всхлипнула и запричитала по-польски. Я легонько приобнял ее за плечо.
– Не переживай, прорвемся.
– Как? – спросила Анна.
– Как-нибудь, – ответил я.
– Чудес не бывает, – сказала девушка.
