Моей единственной надеждой было пробраться в город тайком, под покровом темноты, а затем спрятаться в каком-нибудь густонаселенном квартале, где будет трудно меня обнаружить.
Я начал обходить высокую стену, высматривая, каким бы образом перелезть через нее. Вокруг стены все деревья из предосторожности были вырублены. Несколько раз пытался я вскарабкаться на стену, но даже мои земные мускулы не могли справиться с этим хитро построенным укреплением. На тридцать футов вверх стена была скошена наружу, затем шла перпендикулярно на протяжении тридцати футов, и, наконец, наверху была скошена внутрь. Поверхность ее была скользкая, как полированное стекло. После долгих усилий я вынужден был признать, что, наконец, нашел барсумскую крепость, которую даже я не могу одолеть.
Я печально удалился в лес и залег у широкой дороги, которая вела в город с востока.
6. ГЕРОИ В КАОЛЕ
Было уже светло, когда я проснулся, разбуженный какими-то неясными звуками. Казалось, будто кто-то украдкой пробирается в чаще леса.
Открыв глаза, я увидел, что Вула, ощетинившись, смотрел по направлению к дороге, которой не было видно за густым кустарником.
Первое время я ничего не мог рассмотреть, но затем увидел, что между красными, желтыми и малиновыми листьями мелькает что-то лоснящееся, зеленое. Я сделал Вуле знак, чтобы он лежал спокойно и пополз вперед на разведку. Спрятавшись за ствол толстого дерева, я увидел длинную колеблющуюся линию зеленых воинов, прятавшихся в густых зарослях вдоль дороги. Линия тянулась насколько мог окинуть взгляд, и, по-видимому, доходила до самого Каола.
Это могло означать только одно: зеленые воины ожидали выступления отряда красных войск из ближайших ворот и лежали в засаде, чтобы на них наброситься.
Я не присягал джеддаку Каола, но он принадлежал к той же расе красных людей, что и Дея Торис, и я не мог равнодушно смотреть, как его воины будут перебиты жестокими демонами барсумских пустынь.
Осторожно вернулся я к тому месту, где оставил Вулу, и знаком приказал ему тихо следовать за мной. Пришлось сделать значительный обход, чтобы не попасть в руки зеленых воинов, но я благополучно подошел к городской стене.
Направо, всего в двухстах футах от меня, возвышались ворота, откуда, очевидно, должно было выступить войско; но достичь ворот можно было только зайдя за фланг зеленым воинам. Стоило им заметить меня и мой план предупредить каолян об опасности сразу потерпел бы крушение. Поэтому я решил, что лучше бежать к другим воротам налево, которые находились в миле от меня.
Я знал, что известие, которое я несу, послужит мне лучшим пропуском в Каол. Должен сознаться, что причиной моей осторожной тактики было скорее желание пробраться в город, чем желание предотвратить столкновение между зелеными и красными людьми. Как я ни люблю сражения, не могу же я вечно думать об одних удовольствиях! У меня было более важное и спешное дело, чем проливать кровь незнакомых мне воинов.
Только бы мне пробраться за пределы городской стены! Там я надеялся среди смятения, которое последует за моим известием, найти случай проникнуть во дворец Джеддака. Я был уверен, что Матаи Шанг с его пленниками размещены во дворце.
Но едва я сделал сотню шагов по направлению к дальним воротам, как услышал из-за стены мерный шум марширующего войска, бряцание оружия и визг тотов. Я понял, что войско каолян уже двигалось к ближним воротам.
Каждая минута была дорога! Сейчас ворота распахнутся, голова колонны выступит на дорогу, и, ничего не подозревая, попадет прямо в лапы смерти.
Я повернул обратно и быстро помчался вдоль края просеки. Я мчался своими знаменитыми прыжками, которые впервые принесли мне известность на Барсуме. Прыжки в тридцать, пятьдесят, сто футов - ничто для мускулов сильного земного человека в разреженном воздухе Марса.
Зеленые воины поняли, что их засада открыта. Ближние вскочили, желая перерезать мне дорогу. В тот же момент огромные ворота раскрылись и показались первые ряды краснокожих. Десятку зеленых воинов удалось встать между мной и каолянами, но они не имели ни малейшего представления, с кем имеют дело.
Я ни на йоту не уменьшил своей скорости, а ринулся на них, нанося удары направо и налево. Я не мог не вспомнить тогда тех памятных боев, когда Тарс Таркас, джеддак тарков, самый могучий зеленый воин Барсума, стоял плечом к плечу со мной, и мы вместе косили врагов, пока вокруг нас не вырастала груда высотой с человеческий рост.
Когда зеленые воины перед воротами Каола начали сильно теснить меня, я перелетел через них и, на манер растительных людей, нанес, перелетая, одному из них смертельный удар по голове.
Красные воины бежали из города по направлению к нам, а из джунглей навстречу им неслась дикая орда зеленых людей. Через минуту я очутился в центре жестокого кровавого боя.
Каоляне были отважны, да и зеленые воины экватора оказались не менее воинственными, чем их жестокие сородичи умеренного пояса. Не раз наступали моменты, когда одна из сторон могла с честью отступить и, таким образом, прекратить военные действия, но они неизменно возобновляли борьбу с тем же безумным ожесточением. И я понял, что бой кончится только полным уничтожением той или другой стороны.
Я, как всегда, отдался радости битвы. Что мои подвиги не остались незамеченными каолянами, доказывалось возгласами радостного одобрения, которыми они меня приветствовали.
Если иногда кажется, что я слишком горжусь своими подвигами, то не надо забывать, что война - мое призвание. Положим, ваше призвание - подковывать лошадей или писать картины. Если вы делаете это лучше ваших товарищей, то вы просто глупы, не гордясь вашим превосходством над другими. Итак, я откровенно горжусь, что на обеих планетах нет более великого бойца, чем Джон Картер!
В этот день я превзошел самого себя. Я хотел показать себя туземцам Каола, потому что мне нужно было завоевать их сердца… и доступ в город. И мне не пришлось разочароваться.
Мы сражались весь день, пока дорога не оказалась пропитанной кровью и заваленной трупами. Бой велся все время на дороге, то продвигаясь, то отступая, но ворота в Каол ни разу не подверглись серьезной опасности. Бывали минуты передышки, во время которых мне приходилось вступать в разговор с красными людьми, в рядах которых я сражался. Один раз ко мне подошел сам джеддак Кулан Тит, положил свою руку на мое плечо и спросил мое имя.
– Я - Дотар Соят, - ответил я, вспомнив имя, которое дали мне тарки много лет тому назад. По их обычаю, это имя было составлено из имен первых двух воинов, убитых мною.
– Ты могучий воин, Дотар Соят! - сказал джеддак. - Когда день кончится, я поговорю с тобой в большой зале аудиенций.
Вокруг нас снова закипела битва, и нас разъединили, но я достиг своего. С обновленными силами и с радостной душой ринулся я в сражение и бился до тех пор, пока последний зеленый воин не отступил к своим пустыням.
Только когда кончилось сражение, я узнал, куда собиралось выступить в тот день красное войско. Оказалось, что Кулан Тит ожидал посещения могущественного северного джеддака, единственного союзника каолян. Он хотел с подобающей помпой встретить гостя на расстоянии дневного перехода от Каола.
Теперь выступление оказалось отложенным до следующего утра. Кулан Тит
