близких людей. Со стороны это выглядело однозначно: дед с внучкой приходят навестить еще одну внучку. Пока девчонка не разговаривала, но то, что она хотя бы пришла в себя, уже хорошо. Нападавшие свернули ей челюсть ударом кулака и, падая, она сильно повредила голову. Поэтому говорил лишь дед, а Лиса все больше молчала. После сообщения о несчастье с Пельмешкой, Куравлев-старший сразу же связался с начальником отделения милиции. Тот пригласил своего учителя в кафе, где за кружкой пива с креветками сообщил, что те, кто напал на квартиру Юрия и Снежаны Кориковых и покалечил девчонку, работали профессионально. Никаких следов налетчиками оставлено не было. И, по всей видимости, они нашли то, что искали. Оперативники обнаружили вскрытый небольшой тайник в кладовке квартиры. Тайник был пуст, но на стенках его были обнаружены частицы героина, как показала экспертиза. Тайник был настолько хорошо спрятан и изолирован от внешнего мира, что при первом обыске служебные собака, натасканная на обнаружение наркотиков, не смогла определить наличие этого хорошо законспирированного места для хранения зелья в квартире. Возможно, там и были деньги и наркотики. Похоже, что Юрик действительно решился-таки кинуть весьма серьезных ребят из областного наркотрафика, и результат не заставил себя долго ждать. Эти люди скоры на расправу, если дело касается попытки их обмануть или подставить. Начальник отделения не стал ничего приукрашивать и заявил деду, что найти налетчиков вряд ли удастся. Может быть, если заговорит сестра Юрия Снежана, которая лежит в больнице пока без сознания, они хоть что-то будут знать о преступниках. Но сам же милиционер очень сильно сомневался, что Пельмешка прольет какой-нибудь свет на это преступление. «Они профессионалы» — еще раз подчеркнул начальник отделения. Вот такой разговор состоялся тогда у ветерана правоохранительных органов со своим учеником.
Лиса продолжала делать Куравлеву-старшему свои целительные бесконтактные сеансы. Каким-то мистическим образом они давали всегда положительный эффект. Девчонка не применяла никаких особых методик, у нее не было особых познаний о строении человеческого тела и глубокого знания болезней. Она просто делала круговые движения своими маленькими ладошками над больной частью организма, что-то шептала себе под нос. Рациональный Петр Степанович так и не смог найти объяснения исцеляющей силе ее рук. Он просто знал, что ему становится легче, боль как будто притупляется сначала, а потом и вовсе уходит. Куда она девалась, он не знал. Спросив однажды об этом своего малолетнего целителя, в ответ он увидел лишь пожимание плечами. О классической медицине пенсионер на время забыл, и вот однажды, доктор Мельников Олег Николаевич, что лечил деда, позвонил пациенту сам, чтобы узнать, какие ухудшения состояния суставов наступили за время с их последней встречи. Какого же было его удивление, когда Петр Степанович не без удовольствия сообщил, что его состояние значительно улучшается.
— Улучшается, в каком смысле? Какое здесь может быть улучшение? Вы, наверное, перепутали термины. Улучшение, это когда что-то становится лучше, а ухудшение — это когда приходят еще более печальные и грозные признаки болезни. Вы имели, по все видимости, ввиду ухудшение, просто забыли это понятие. В вашем возрасте подобное случается. Рассказывайте, какие мучения теперь вы испытываете! — с чувством задал вопрос травматолог-ортопед. В ответ он сначала услышал озадаченное хмыканье, а потом больной произнес ироническим голосом:
— Ухудшения следующие, доктор. Суставы перестали практически болеть. Я хожу, передвигаюсь, а недавно даже прошел быстрой, спортивной ходьбой три раза вокруг нашего городского стадиона. Это правда. И разницу между ухудшением и улучшением я помню и знаю.
— Но ведь это практически невозможно! — Олег Николаевич даже слегка повысил свой спокойный голос. — Я работаю врачом по этим проблемам уже больше двадцати пяти лет! Вы меня простите, Петр Степанович, но получается, что у вас болезнь не прогрессирует, суставы не стареют, а омолаживаются! Вы уже, каким-то образом, даже стали тренироваться на стадионе, хотя еще не так давно ходили медленно и с резкими болями. Такого не бывает! Вы как сейчас лечитесь, позвольте полюбопытствовать?
Петр Степанович сказал в ответ, что перешел сейчас на лечение народными средствами: травы, массаж, продукты пчеловодства. Доктор сразу же скептически отнесся к этому сообщению, пожелал деду не поддаваться на рекламу и шарлатанов, коих сейчас «гораздо больше, чем честных врачей». Куравлев-старший не стал переубеждать своего собеседника, поблагодарил за заботу, но на очередное предложение лечь на операцию, отказался, сославшись на желание взять пока тайм-аут.
— Привет! Батяня! — радостно крикнул Федор, когда увидел на пороге своего дома отца, — как я рад тебя видеть! Как доехал? Сразимся в шахматишки? — Да дай ты отцу отдохнуть хотя бы с дороги! — прервала мужа Алевтина Куравлева.
—Проходите, Петр Степанович, милости просим!
Позади деда скромно пряталась миниатюрная Светлана Стриж, по прозвищу Лиса.
Предприниматель заглянул за широкую спину своего родителя и, улыбаясь, смотрел на спутницу любимого папани. Потом спросил:
— Пап! А кто эта очаровательная рыжеволосая девочка с тобой? На солнышко похожее?
— Это вторая внучка моего друга. Он сам в больнице. Просил меня присмотреть за ней. Ее же зовут Светланой. Она со мной. Ты не возражаешь, если она поживет тут у вас вместе со мной, пока ее сестричка Снежана в больнице?
— Приводи хоть батальон молодых девчонок! — весело засмеялся бизнесмен. — Всех приму!
Было видно, что настроение у хозяина дома в связи с приездом отца было хорошее. И вообще, в последнее время клептоману было более комфортно в стенах родного дома, рядом с близкими людьми, нежели в многолюдном офисе компании. К тому же, на работе в последнее время он часто бывал несдержан, и даже груб. Федор понимал это сам, старался себя контролировать. Иногда это получалось, иногда — нет. Но это было на службе, сейчас же приехал его отец вместе с очаровательной рыжеволосой девушкой и Куравлев искренне этому радовался.
Лиса немного покраснела, а Алевтина с укором посмотрела на мужа. Тот откашлялся, принял серьезный вид:
— Да не проблема, папа! Места полно! Вон, дом гостевой пустой стоит. У нас здесь, наверху, две комнаты свободны. Ты, пап, наверняка же опять в бане обитать будешь?
— Да. Я в дереве жить хочу. У печки. Так чтобы на дровишки, горящие в очаге посмотреть. Чтобы никто не беспокоил по вечерам. Я хоть и человек общительный, но хочу побыть один иногда. Ты же меня знаешь, сына.
— Я так и думал. Там уже все подготовлено твоему приезду. А вы Светлана, где бы хотели остановиться? У нас есть гостевой домик свободный, — Федор указал пальцем на отдельно стоящее двухэтажное здание. — Также у нас здесь, в доме, есть две свободные комнаты наверху. Комнаты с видом на сад. Или в гостевом домике желаете?
— Мне все равно, в принципе, как вам будет удобно, — скромно пробормотала Светлана.
— Хотя наверху, наверное, будет получше! Мне-то комнаты «выше крыши» хватит. Я лучше к людям поближе буду! Если вы не возражаете.
— Отлично! Вот все и решили. Алевтина! Проводи нашу юную гостю в ее комнату, а я батю в баню сопровожу. Пусть отдохнут после дороги. Кому нужен душ, ванна, пожалуйста, не стесняйтесь. Особенно это вас касается, юная леди! — обратился к Лисе Куравлев-младший.
— Мы уж без тебя разберемся, как девочка с девочкой, а ты — мальчик, и нам не мешай! — остудила пыл мужа супруга. Хозяин дома кивнул головой и громко объявил:
— Спасибо, что приехали! Сегодня будем шашлык жарить, пить вино, коньяк, играть в шахматы и теннис. Вон там! — мужчина указал рукой в направлении теннисного корта,
