Алевтина с неудовольствием посмотрела на питерца. Тот выдохнул:
— Извини, Аля! Уж больно я переживаю за этого одаренного паренька!
— В бар, Стас! — еще раз повторил Куравлев.
— Пошли! — решительно согласился Станислав.
Спустя пятнадцать минут питерец с задумчивым видом крутил хрустальный бокал с напитком в ладонях.
— Значит, парень теперь рисует левой рукой! На основной, правой, перелома, слава Небесам, нет?
— Все так. Гипс снимут через недельку. Но, сам понимаешь, что для большого художника чрезвычайно важна чувствительность и подвижность пальцев и суставов руки! Когда удастся достичь достаточной гибкости после снятия гипса — неизвестно, — выдохнул Федор.
— Это я понимаю. А этих уродов-грабителей, хотя бы поймали?
— Нет!
— Тьфу ты! Знал бы, человека своей охраны прислал бы из Питера, чтобы такой талант охранять!
— Я уже приставил к нему и Светлане Алексея Лемешева.
— Жаль, что хорошая идея иногда приходит поздновато! — философски заметил Калинин, — А ведь у меня для него полно состоятельных заказчиков!
Куравлев покачал головой.
— А как Светлана Стриж после грабежа? — Калинин почесал левую бровь.
— Она молодец! Твердый характер.
— Они с Семеном на фотовыставке?
— И еще с одной очаровательной девушкой — Снежаной Кориковой, лучшей подругой нашей молодой целительницы. Увидишь Корикову — непременно влюбишься! Такой очаровательный пухлячок эта девица! Добрейший человечек!
— Да! Ты меня знаешь! Люблю пухленьких! — сознался бизнесмен из северной столицы.
— Знаю, Стас, знаю! Потому и говорю!
— Что ж! Подождем наших любителей фотографии. А пока, Федя, сыграем партию в шахматы, а? Я разучил дома один разгромный гамбит. Предупреждаю: ты будешь повержен!
— Да ну! — рассмеялся Федор, — А ты уверен, что я не знаком с этим «убийственным» гамбитом?
— Делаю ставку! — сощурил глаз Станислав, — Играем три партии. Ставка каждой — пятьсот евро!
— В прошлый раз играли по сто! — припомнил Куравлев.
— Сегодня я в себе уверен, как отличник на экзамене! Принимаешь ли ты вызов, мой друг?
Федор поставил стакан на прозрачный стол в домашнем баре и усмехнулся:
— Брошенная перчатка поднята! В результате я стану сегодня на полторы тысячи евро богаче!
— Опять эта твоя самонадеянность! — скептически выдохнул гость.
— Пошли!
Оба мужчины решительно двинулись в сторону кабинета хозяина особняка. Несмотря на давнюю крепкую дружбу, никто из бизнесменов не хотел уступать. Они шли молча, понимая, что разговоры лишь помешают и только сражение черно-белыми фигурами разрешит судьбу заключенного пари. В столь азартный момент в их душах гораздо сильней витал дух соперничества, нежели дружбы.
Вечером Снежана Корикова смеялась в кулак.
— Извините, Станислав! Я, кажется, неудачно пошутила! Но вы сами меня завалили вопросами после того, как я подметила, что вы мне кого-то напоминаете! А я не помню точно — кого!
— И все же, милая Снежана, если я вам кого-то напомнил, значит, какая-то связь между нами имеется! Вы так очаровательны! Только вот сравнение с бегемотом мне не очень понравилось!
— Извините, Станислав, но я такого не говорила! Может быть вы немного глуховаты?
— Чего?
— Вы хорошо меня слышите? — повысила голос Пельмешка.
— А! Конечно! Я прекрасно вас слышу!
— Так вот! Я сказала, что вы мне чем-то напоминаете бегемотика, а не бегемота!
— Опять вы меня бегемотом величаете! Это, право, обидно!
Девушка набрала в легкие побольше воздуха:
— Я говорю — бегемотик! Бегемотик! А не бегемот! Бегемотик — это такой очаровательный, забавный и добрый персонаж! Теперь поняли?
Калинин расплылся в довольной улыбке.
— Бегемотик? О, спасибо вам, Снежана! Мне приятно это слышать! Вы были искренни в своей оценке, а я люблю честность и прямоту в отношениях с людьми.
— Еще раз прошу вас — не обижайтесь! Вы же знаете, я перенесла операцию на мозгах и иногда мне кажется, что кое-что мне там неправильно сшили! — самокритично прыснула в кулак собеседница.
— Эх! Милая Снежана! Кто знает, кто знает! Вполне возможно, что доктора наоборот сделали вас нормальной! Честной, искренней! А вот мы, как раз, не очень нормальны! Во всяком случае, общаясь с вами, я чувствую себя просто замечательно!
Пельмешка и владелец туристической фирмы из Санкт-Петербурга «Вояж тур Петербург» мило беседовали поздно вечером в баре особняка Куравлевых. Лиса и Семен Логинов после того, как все вернулись с фотовыставки, выглядели очень усталыми. Предательская зевота напала на юную целительницу, а у безмолвного художника постоянно закрывался левый глаз. Они перекусили и отправились отдыхать. Пельмешка же, к удивлению всех, оставалась бодрой и жизнерадостной. Девушка вдыхала аромат свежевыжатого апельсинового сока, который заботливо приготовил для нее петербуржец. Сам он малюсенькими глоточками смаковал французский коньяк. В углу бара потрескивал камин и естественное тепло огня комфортом накрывало беседующих.
В коридоре послышались шаги.
— Бегемотик! Бегемотик! Как ласкательно звучит! Бегемотик! — напевал нараспев Калинин.
На пороге стоял Федор Куравлев.
— Это кто тут бегемотик? — загремел он с порога. — Я уверен, что не Снежана!
Корикова рассмеялась.
— Это я, по недомыслию, сравнила вашего гостя из северной столицы, Федор Петрович, с маленьким сыночком крупного африканского животного. Меня оправдывает лишь то, что Станислав просил быть искренней с ним!
— А чего? — присмотрелся к другу хозяин дома, — Похож! Очень точное определение!
Калинин недовольно закашлялся, а девушка, чтобы перевести разговор на другую тему, спросила Федора:
— Я видела, вы очень сосредоточенно играли в шахматы, когда мы приехали
