здание было взято штурмом, а большинство ее бойцов убито российскими спецназовцами.
За этот второй побег русские газеты окрестили ее «Призраком». С тех пор ее много раз видели, в основном в северных районах Ирака, в Пакистане и в афганском Гильменде. Но ее появление здесь было круче всего. Лок решил последовать ее примеру и поиграть в дурачка.
— Ты знаешь, для чего тебя тут держат?
— Чтобы убить, — сухо ответила она.
— А остальные, которых привезли сюда, тоже из твоей страны?
— Некоторые. Некоторые из других мест, — она подцепила шило из «гербера» и открыла его. — Сейчас я задам тебе тот же вопрос, который ты задал мне. Зачем ты здесь?
— Это долгая история.
Марита оглядела камеру:
— У нас есть время.
Лок доверял своей новой сокамернице не больше, чем Бранду, поэтому выдал ей урезанную версию событий, рассказав, что занимается журналистскими расследованиями и хотел раскопать что-нибудь о деятельности этой фармацевтической компании.
— У вас же есть журналистские расследования?
— Расследования? — Она покатала слово во рту, как любимое лакомство. — Да, у нас есть такие люди. Правительство их убивает.
Марита явно принадлежала к категории пессимистов.
— Пока я разглядывал это место, — продолжил Лок, — они схватили меня и избили. Думаю, они рассчитывали, что ты меня прикончишь.
Марита спокойно слушала. Она ходила взад и вперед, рисуя ножом в воздухе сложные фигуры.
— Так зачем я здесь, как ты думаешь?
— Хочешь сказать, зачем ты понадобилась фармацевтической компании?
— Да.
— Скорее всего, в качестве морской свинки.
— Морской свинки?
— Да. Они собираются использовать тебя, чтобы проверить, насколько безопасно для человека то, что они создали.
— Что именно?
— Этого я не знаю.
В действительности у него появилась пара идей. Появление здесь Мариты было санкционировано на высшем уровне. Не исключена частная сделка между двумя правительствами. Возможно, «Медитек» разработал нечто, что, по мнению русских, позволит как следует разговорить ее. И ЦРУ, и КГБ охотились за так называемой «сывороткой правды» в течение всей холодной войны, используя все, начиная от пентотала натрия и заканчивая более традиционными средствами развязывания языков вроде алкоголя или шантажа. В мире, где качество разведданных могло спасти тысячи жизней, надежное средство стоило больше своего веса в золоте.
— А для какой газеты ты работаешь? — спросила Марита.
— Я фрилансер, — ответил Лок. Это была только полуправда, но выражение лица Мариты сразу подсказало ему, что она на это не купилась. Если уж на то пошло, он и сам не купился бы на такое. «Прикидываясь дурачком, не так уж и страшно облажаться», — подумал Лок.
Марита прекратила мерить шагами камеру и подошла к Локу. Она держала кончик лезвия в футе от правого глаза Лока — не настолько близко, чтобы он смог выхватить нож.
— Я тебе не верю.
Лок изо всех сил старался не моргнуть. Он знал, что возражения покажутся только более подозрительными.
— Тут уж ничего не поделаешь.
Кончик лезвия был на том же месте.
— Они уже пробовали это однажды. Посадили меня в камеру с другой женщиной. Я сделала так, чтобы у нее никогда не было детей. И в тот раз я была без ножа.
— Тебя поймали?
— Дважды. И дважды я бежала.
Лок посмотрел на нож, потом перевел взгляд на Мариту:
— Если думаешь, что я шпион, чего же ты меня не убила?
— Информация идет в обе стороны. За эти годы я узнала от своих следователей намного больше, чем они от меня.
— Чертовски верно.
— Пожалуйста, не ругайся.
Лок сделал зарубку на память.
— Может, мне стоит позаботиться о том, чтобы и у тебя не было детей?
Она медленно опустила нож до уровня его промежности.
Глава 54
Лок сидел на полу, прислонившись спиной к стене камеры. Для полного соответствия образу Стива МакКуина[29] ему не хватало только бейсболки.
— Ну, так как же нам назвать детей?
Марита, устроившаяся на койке, снова направила нож ему в лицо:
— Слишком много болтаешь.
— Просто стараюсь занять время.
— Лучше подумай о том, как нам выбраться отсюда.
— Мне казалось, ты уже работаешь над этим.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— С чего ты так решил?
Черт. С момента, как Лок оказался в камере, он ничем не выдал, что знает о ее репутации, но сейчас он явно промахнулся.
— Ты же сама сказала, что уже дважды бежала из заключения, — возразил он, стараясь думать очень быстро.
Она усмехнулась и свесила ноги с койки. Ткнула кончиком ножа в его руку, как хозяйка проверяет, готова ли курица.
— Ты не журналист, — заметила она.
— Почему ты так решила?
— Я видела много журналистов.
Лок припомнил еще одну историю, укрепившую репутацию Мариты. Шесть прокремлевских журналистов выехали из Москвы, чтобы показать, насколько хорошо идет война в Чечне. Через неделю голову одного из них прислали в московский офис газеты в большой коричневой коробке. На следующий день пришла вторая голова. В течение следующей недели прибыли остальные. Затем начали прибывать руки. Это заняло еще две недели. Весь этот ужас продолжался около трех месяцев. Только их сердца не вернулись обратно. Скорее всего, они остались в Чечне.
— Большинство журналистов жирные, — продолжила Марита. — Потому что они сидят на заднице, засунув рыло в корыто, которое суют им власти.
— Здесь все не так, леди, — сказал Лок. — У нас свободная пресса.
— В России тоже. Они могут свободно говорить и писать все, что захотят. Но почему-то они хотят писать только то, за что им хорошо платят. Такое вот совпадение, — она продолжала смотреть на него. — Итак, кто же ты?
