— Хотите, куплю вам что-нибудь поесть или выпить? — предложил индеец.
Она покачала головой.
Индеец ушел.
Марион охватил настоящий ужас. Она ощутила тошноту.
Тревога по радио. Похищение ребенка. Преступление, в котором обвиняют… ее!
Паника, копившаяся в ней последние несколько часов, наконец выплеснулась наружу. Мысли лихорадочно замелькали в голове.
Итак, ее описание разослано во все полицейские участки. Ее имя теперь у всех на слуху. Сотни, тысячи людей заочно ненавидят ее, даже ничего о ней не зная, точно так же, как она сама до этого ненавидела виновников подобных преступлений. Однажды она увидела телерепортаж о Фрэнсисе Хольме, серийном убийце. От отвращения она выключила телевизор. А теперь сама оказалась в шкуре преступницы! Люди, должно быть, считают ее чудовищем! Как она до этого докатилась? У кого теперь просить помощи? Она в чужой стране и никого здесь не знает. Кроме того, она ведь действительно виновна! Марион машинально взглянула в окно машины. Конечно, можно попробовать убежать, но куда? Ночью, на пустынном шоссе, в безлюдной местности… Между этим ужасным индейцем и неизвестностью — что ей выбрать?
Чувствуя, что еще немного — и она сойдет с ума, Марион открыла сумку и начала рыться в ней в поисках успокоительных таблеток.
На колени ей выпал айфон.
Она посмотрела на него, словно на чертика из табакерки. Потом проговорила:
— Ну, хорошо…
И нажала клавишу включения. Затем вошла в Сеть и открыла «Фейсбук».
Быстро пробежала новости от друзей:
Господи, как все это от нее далеко!..
«Poke».
Она снова взглянула в окно. Индеец уже выходил с бензозаправки.
«Отвечай, мать твою!..»
Снова «Poke».
Наконец Троянец появился.
—
—
—
—
Человек, о котором шла речь, в этот момент обогнул фургон.
—
—
Уойяк открыл дверцу.
—
Глава 27
Марион читала эти слова, чувствуя, как лицо застывает от ужаса.
—
И отключился.
— Нет!
Марион отбросила айфон, словно обжегшись.
И тут же прижала ладонь ко рту.
Вокруг нее все поплыло.
— Нет… — тихо повторила она.
— Что это вы делаете? — спросил Уойяк, поднимаясь в кабину. И тут заметил айфон. — Черт возьми, вы что, спятили? Я же просил вас не включать эту штуку!
Он схватил айфон, отключил его и швырнул на сиденье. Потом протянул Марион бутылку виски:
— Пейте, я вам говорю.
И поднес горлышко бутылки вплотную к ее губам. Марион сделала глоток. Крепкий алкоголь обжег ей горло. Она сделала второй глоток, третий, потом откинула голову назад:
— Хватит…
— Ну что, полегчало?
Ей не удавалось сформулировать ни одной мысли, кроме этой.
— Надо сваливать побыстрей, — сказал Уойяк. — Ваше фото я только что видел по телевизору на бензозаправке.
Выругавшись сквозь зубы, он добавил:
— Если бы знал, как все обернется, ни за что бы не согласился вас везти.
Некоторое время они ехали прямо, затем индеец свернул с шоссе на боковую гравийную дорогу.
Марион впала в полубессознательное состояние. Алкоголь в сочетании с огромной усталостью вызвал у нее ощущение нереальности последних событий — ей казалось, что она видит кошмарный сон. Все происходящее выглядело слишком безумно, чтобы быть настоящим. Больше всего ей хотелось проснуться — мозг отказывался принимать действительность такой как она есть.
— Что вы делали с телефоном?
Уойяк снова сделал глоток из бутылки. Кажется, у него испортилось настроение.
— Вы кому-то звонили? — спросил он, не получив ответа на первый вопрос.
— Заходила в «Фейсбук», — ответила Марион, едва шевеля губами.
Индеец хихикнул:
— Вот тоже гребаная придумка… Правительство шпионит за людьми с помощью этой штуки. Они постоянно за вами наблюдают — ваше начальство, ваши кредиторы, копы — все. Но несмотря на это, многие продолжают ей пользоваться — даже в тюрьме. — Уойяк повернулся к ней. — А вы в курсе, что некоторые из ваших
Раньше Марион об этом никогда не думала.
— А если человек умирает, — продолжал Уойяк, — никто не может уничтожить его страницу в Сети, не имея кода доступа. Я знал одного типа, которого приговорили к смертной казни, — так вот ему даже через много месяцев после его смерти приходили десятки посланий…
Индеец отхлебнул еще виски.
