— Вы, часом, не Фредди? — спросил Рори.
— Да, это я.
— Я хотел бы узнать, что стряслось с моей приятельницей. Она пошла к вам разменять десятидолларовую бумажку.
Фредди пожал плечами.
— Ко мне никто не заходил с десятидолларовой бумажкой... А кто она такая? Шлюха?
Рори робко кивнул.
— Обвела она тебя вокруг пальца, сынок, — сказал толстяк. — Должно быть, просто смылась черным ходом вместе с твоими деньжатами. Здешние суки частенько проделывают этот номер. Но я тут ни при чем. Я сдаю комнаты, и все. В другой раз не будь идиотом, никогда не плати им вперед.
Рори медленно повернулся и поплелся к парадному.
— Эй, парень, — окликнул его Фредди. — Ты не заплатил за комнату. С тебя три монеты.
Рори молча вручил ему три доллара и вновь пошел по коридору. Толстяк Фредди закрыл дверь и больше не показывался. Неподалеку от выхода Рори увидел на стене пыльную деревянную доску с библейским текстом — в тусклом освещении вестибюля Рори с трудом разобрал надпись: 'Берегись лживых пророков. Евангелие от Матфея. 7.15'. Рори порылся в карманах, нашел огрызок карандаша, вычеркнул слово 'пророков' и медленно, старательно нацарапал сверху другое слово. Отступил чуть назад и с драматическим надрывом пробел вслух: 'Берегись лживых проституток'. Это показалось ему необычайно забавным, и он громко расхохотался. Раскатившийся по гулкому коридору смех быстро привел его в чувство, и с омерзением и смущением он понял, что в дымину пьян, а весь этот вечер был лишь пустой тратой денег и времени. Нетвердым шагом он вышел на улицу, прислонился к столбу и стал дожидаться такси, которое доставит его опять на корабль. Он ощутил какое-то теплое чувство, облегчение оттого, что шлюха так и не вернулась. С отвращением и сожалением вспоминал о минувшем вечере. Под вечер его приятели вновь отправились на Джарвис-стрит, Рори же, захватив в камбузе сандвич, сунул его в карман, взял бинокль и отправился в одиночестве наблюдать птиц.
Он покинул (район порта и с милю шагал по широкому белому пляжу озера Онтарио. Рори узнавал серебристых и сизых чаек, обыкновенных и черных морских ласточек, но стаи морских куликов и песочников, которые шныряли у самой воды, имели слишком неопределенный вид, чтобы он мог отличить их друг от друга. Но это было увлекательно и, по мнению Рори, куда интереснее, чем влетевшее ему в копеечку вчерашнее предприятие.
Он дошел до обширной болотистой низины, которая подступала к самому берегу. Прибрежные птицы, более здесь многочисленные, кружили огромными стаями, перебираясь с одного болотца на другое и сверкая, как гроздья серебряных подвесок, всякий раз когда они изменяли свой курс и солнце освещало их белые брюшки. Присев, Рори жевал свой сандвич и наблюдал за прилетом и отлетом птичьих стай.
Вскоре он увидел невысокого человека, который шел к нему берегом озера. Вся одежда незнакомца состояла из шорт цвета хаки и бинокля, — он часто останавливался, рассматривая птиц на берегу. Кроме своей матери, Рори еще никогда в жизни не встречал никого, кто проявлял хотя бы малейший интерес к птицам, и возможность познакомиться сейчас с другим заядлым любителем пернатых взволновала его. Сделав вид, будто все его внимание приковано к песочникам и куликам, он украдкой, искоса с еще большим интересом поглядывал на приближавшегося человека. Тот производил здесь, чуть ли не в центре большого города, странное впечатление. Когда он подошел поближе, Рори ясно разглядел, что он и впрямь разгуливает без рубашки, босиком, в одних только шортах. Был он коричневый от загара, и его длинные темные волосы взъерошенным венчиком вздымались вокруг дочерна загоревшей на солнце лысины. Помимо бинокля, на плече у него болтался грязный, тоже цвета хаки, видавший виды мешок для провизии.
— Ну как, обнаружили? — спросил он, подходя к Рори.
Рори не знал, что ответить, и несколько растерялся.
— Нет, сэр... — сказал он, затем прибавил: -Я, право... что вы имеете в виду, сэр?
— Плавунчика! Он был здесь нынче утром. Фуликариус. Плосконосый. За последние десять лет первый плосконосый плавунчик в Торонто!
Смахивавший на бродягу незнакомец говорил, однако, с изысканным прононсом оксфордского профессора.
— Этой весной я видел плавунчиков в море, — сказал Рори, — только они были в зимнем оперении, и трудно сказать, красные это или северные.
— В море? — спросил незнакомец, и какое-то мгновение искоса глядел на Рори. — А что вы там делали — в море?
— Матросом служу. Мое судно как раз в порту стоит.
— И где же вы видели плавунчиков?
— В проливе Минч, у берегов Шотландии, и как-то раз, подплывая к Нью-Йорку.
— И много времени тратите в море на наблюдения за птицами?
— Порядочно. Почти все время, когда свободен от вахты.
— Нам не слишком много известно о распространении океанических птиц. Орнитологи, как правило, не плавают в открытом море, а матросы, которые плавают, никогда не становятся орнитологами. Вы редкое исключение. Могли бы выполнить ценную работу.
— Чем же я могу быть полезен? — спросил Рори.
— Можете записывать свои наблюдения и посылать эти записи мне. — Тут он принялся подробно объяснять Рори, как вести дневник наблюдений: нужно ежедневно фиксировать положение корабля в полдень, регулярно каждые два часа проводить наблюдения за птицами, занося в дневник виды и число морских птиц, замеченных с корабля во время каждого наблюдения. Затем нацарапал свою фамилию и адрес на обороте конверта и вручил его Рори.
Рори прочел: Доктор биологии П. Л. Томас, Зоологический факультет Торонтского университета.
Затем сам представился:
— Меня зовут Рори Макдональд, я из... пожалуй, лучше всего оказать, что я с острова Барра.
Они пошли дальше, время от времени наблюдая в бинокли за птичьими стаями.
Внезапно доктор Томас спросил:
— Сколько вам, собственно, лет?
— В октябре будет семнадцать.
— Так почему бы вам не скопить денег и не поступить в какой-нибудь университет?
— Я бы не прочь.
— Очень мало кто идет изучать биологию. Для нас каждый толковый парень находка!
Через несколько минут они расстались. Прежде чем вернуться на улицы города, профессор извлек из мешка измятую тенниску и сандалии, оделся, обулся.
— Полиция требует, — сказал он, — иначе меня в трамвай не пускают! Вот кретины, а?
Они так и не обнаружили плавунчика-фуликариуса, но встреча с доктором Томасом стала поворотным пунктом в жизни Рори. Или, пожалуй, вернее, поворотным пунктом была вчерашняя ночь, когда его чуть не стошнило от омерзения, — проститутка вновь превратила его в любителя птиц.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
'Краса Клайда' двинулась вниз по реке Святого Лаврентия, вышла в океан, и Рори начал посылать свои отчеты о птицах раз, а иногда и два раза в месяц доктору П. Л. Томасу в Торонтский университет. Профессор, как видно, был от них в восторге и регулярно посылал Рори оттиски из орнитологических журналов с сообщениями о морских птицах и их перелетах. Пусть в какой-то ничтожной мере, но Рори ощущал свою причастность к великому, увлекательному миру научных исследований и гордился этим.
Знакомство с д-ром Томасом вновь напомнило Рори о прежних планах бросить морскую службу и закончить где-нибудь среднюю школу. Расплывчатая и неясная мечта превратилась в четкую, определенную цель. Он поступит в университет и станет биологом Ученье обойдется недешево, и он стал
