негодяя аллергия… – Он помолчал и продолжил: – Что ж, на сегодня, пожалуй, всё…
– Нет. Остался еще один маленький вопрос, – не согласился Маквал. – Как раз внутренний. Требуется выбрать того, кто заменит Желтого, пока не придет время нового агента.
– Я согласен взять это на себя, – предложил Красный. – Валир находится неподалеку, так что особых трудностей возникнуть не должно. Если, конечно, остальные не возражают…
Кажется, пришло время выдвигать свою кандидатуру.
Я подскочил на кровати.
Проклятье! Что со мной происходит?
Всю ночь мне снилось одно и то же – моя беседа с дядюшкой. Она повторялась снова и снова, я уже думал, это никогда не кончится…
И вдруг – голос. Тот самый, что я уже слышал:
«Верония ныне – словно монетка, установленная ребром. В ваших силах подтолкнуть ее либо в одну, либо в другую сторону. Орел – жизнь, решка – смерть!»
Неужто это всё проделки големов?
Чтобы как-то отвлечься от ночного кошмара, я бросил взгляд на часы.
Девять.
– Подъем! – воскликнул я и швырнул в храпящего Круглого подушкой.
– А? Что? Где? – Подушка приземлилась ему на пузо, и татуировщик, спросонья не понимая, что произошло, резко сел на кровати.
Несколько мгновений он изучал меня взглядом заспанных глаз, а потом бросил подушку обратно:
– Ну и шутки у тебя, Лис!
– К линго надо идти – какие ж тут шутки?
– Это к тому сопливому недомерку? – сладко зевнул Терри. – Который вчера накрывал поляну?
– Да. У меня есть небольшой план, как привести нашу миссию к удачному завершению…
– Один твой план уже чуть не привел нас на тот свет!
– Когда это?
– На границе!
– Ну, зато я предусмотрел появление макгайверов, – нагло соврал я.
– Врешь! Макгайверов вызвала Лита! Не знаю как, но именно она – не ты!
– Это я ее надоумил!
– Каким образом?
– Когда мы подъезжали к границе, я ей сказал: «Если что – сразу зови макгайверов!»
На несколько мгновений в воздухе повисла тишина, а потом мы с Круглым дружно расхохотались. Произошедшее на границе теперь выглядело как страшная сказка, не более.
– Ну, и горазд же ты заливать. – Круглый, не переставая смеяться, слез с кровати и, утопая пятками в дорогом ковре, подошел к наполненному водой тазу. – Ладно, посмотрим, что там у тебя за план. Дай только умоюсь…
Пока Терри приводил себя в порядок, я устало зевал: кошмар не дал мне как следует выспаться.
Теперь весь день буду клевать носом.
– Девочку будим? – спросил Круглый, вытирая лицо махровым полотенцем, которое кто-то очень предусмотрительный повесил на крючок в стене.
– Да, пожалуй, – ответил я, подумав. – Не стоит ей одной тут оставаться. Линго не внушает мне доверия.
В дверь постучали. Круглый, бормоча проклятья, пошел открывать.
Едва он отворил, в комнату влетел всклоченный, как петух после боев, Джухар: бледный, в глазах – испуг.
– Двуликий! – прошептал он, бухаясь на колени возле моей кровати. – Он хочет вас повесить!
Круглый присвистнул и закрыл дверь на засов. Я тихо хмыкнул.
Разумеется, мы оба поняли, о ком говорит Джухар.
– А он не боится, что Могучий накажет его? – спросил я.
– Он словно обезумел! Он где-то бродил всю ночь… никто его не видел! Мне кажется, он ходил к Создателям, – сказал дворецкий испуганно.
– Вот как? – удивился я. – А с чего ты решил, что именно к ним?
– Иначе он ни за что бы не решился на подобное! Только Создатели могли толкнуть его на этот поступок!
Да, ты прав, Джухар. Они ведь не умеют чувствовать. Не умеют и лгать. Линго наверняка интересовался, действительно ли я тот, кого они так давно ждали, а Глиняный со товарищи разрушил его надежды.
И, конечно, правитель Конты теперь очень рассержен тем, что неизвестный самозванец его обожрал, осквернил бесценные бадьи своим «смертным телом» да еще и обесчестил одну из десяти лучших купальщиц в городе! За это, разумеется, надо меня обличить перед всем честным народом и только потом повесить.
Как всегда. Ничего удивительного.
– Что делать, Двуликий? – проскулил Джухар. – Если он вас повесит…
– …то со мной ничего не случится. А вот что будет с ним, когда я вновь окажусь рядом с Могучим и всё ему расскажу?
Конечно, со мной ничего не случится… Веревка просто сломает мне шейные позвонки, и я умру, но это мелочи… а так – совсем ничего не случится…
В дверь постучали. Точнее, ударили.
– Выходи, самозванец! – проревели вновь прибывшие.
– Самозванец? – воскликнул я, мучительно раздумывая, как разыграть столь неудачный расклад. – Да как смеешь ты, несчастный человечишка, так обращаться к богу?
Они вынесут дверь в любом случае. У меня есть два пути – либо их убить, что достаточно несложно, либо сдаться, – что еще проще.
Нет, разумеется, можно еще попробовать выпрыгнуть в окно, но если мы даже умудримся не переломать себе руки и ноги, выбраться из полного разозленными стражниками города нам вряд ли удастся.
Убивать кого-то – рано. Глупо, конечно, но я все еще надеялся повести за собой армию кочевников…
Дверь снесли с петель, едва не зашибив чудом отскочившего Круглого. Терри сжал кулаки, но я крикнул:
– Не надо! Попробуем разобраться!
Стражники, два здоровенных (даже по веронским меркам) бугая, грузно ввалились в комнату. Один пошел к Круглому, второй – ко мне.
Я поморщился и вытянул руки перед собой.
Стражник оказался придурком: вместо того, чтобы просто связать их, он ударил меня кулаком в грудь.
Перед глазами всё заходило ходуном, перехватило дыхание. Не обращая на это внимания, стражник перевернул меня на живот и связал мне кисти за спиной.
– Лежи, не трепыхайся, – процедил сквозь зубы кочевник.
– Иди к черту, – прохрипел я в подушку.
Через несколько мгновений до моих ушей долетел крик перепуганной Литы. А потом – звук удара и тихие всхлипы.
Нет, по таким правилам я не играю… С трудом нашарив остро заточенную по одному краю пуговицу, я кое-как обхватил ее большим и указательным пальцем и принялся резать веревку. Суставы ныли, но я
