– Ну, что поговорили?
– Поговорили…
– Мне кажется, она влюбилась в тебя, – сказал генерал, смеясь, хотя глаза его оставались вполне серьёзными.
– Георгий Александрович, как вы могли подумать…
– Помолчи! – генерал обнял одной рукой Егора и подтолкнул к дивану, – Давай-ка присядем, поговорим.
Расположились на диване.
– Видишь ли, Егор, мои отношения с женой могут показаться тебе странными…
– Зачем вы…
– Я говорю, помолчи, когда старшие говорят, – теперь он уже улыбнулся искренне, – Генерал я тебе… или почему?
– Вы мне больше, чем генерал.
– Вот поэтому молчи и слушай.
4. Какое нам дело?
Длинноволосый лаборант после того как задал последний вопрос Градову немного пощелкал клавишами компьютера и уставился в монитор.
– Ну что? закончили? – спросил Градов.
– Да, конечно, Егор Ростиславович, снимайте шлем, отдыхайте.
Лаборант снял трубку устаревшего черного телефона без кнопок и диска и какое-то время молча смотрел в окно, потом сказал в трубку:
– Да… – еще немного помолчал и добавил: – Нет, – и положил трубку на место.
Через минуту в комнату зашел Алексей Петрович Иванов, или как там его звали на самом деле. Лаборант уступил ему место за монитором и удалился. Иванов сел в кресло, прочитал коротенькое заключение и вместе с креслом на колесиках отъехал в сторону от стола, поближе к Градову.
– Ну вот, Егор Ростиславович, мы и закончили… закончили ничем. Обидно. Хотя, от сегодняшнего дня я ничего другого и не ожидал. Обидно, – он подождал, не скажет ли чего Егор, но тот молчал и даже не смотрел на Иванова, – Я говорю это сейчас не как государственный чиновник и сыщик, каковым все меня считают… – Егор на этот раз только поднял голову и посмотрел Иванову в лицо, но опять ничего не сказал, – Я говорю это просто, как человек, который хочет понимать, что вообще происходит на этом свете. Я возглавляю отдел в нашей конторе по таким вот необычным происшествиям и занимаюсь этим уже давно. Ваш случай не единственный, хотя и самый странный. Мы ведь этого Борштейна давно знаем, вся цепочка была в наших руках с самого начала. Мы не сочли нужным ставить вас в известность, знакомить с подробностями дела, чтобы…
Егор молчал и почти не слушал. В его голове откуда-то сама собой появилась песня из старого фильма. Она звучала в его голове все громче, под похоронную музыку замогильным голосом выводя слова:
На душе у Егора было гадостно. Всё в его жизни вдруг стало неправильно и плохо. Провал в памяти с неизвестной катастрофой внутри. Жена, которая на самом деле не жена вовсе, плюс любовница – жена отцовского друга, генерала и прямого начальника. Что делать дальше, совершенно непонятно. Будь на месте Егора человек с психикой попроще, он, может быть, плюнул бы на всё и не морочил бы себе голову, а просто плыл бы по течению и даже получал бы удовольствие, но Егор так не мог. В конце концов, а почему бы и нет? Его любят две прекрасные женщины. Хорошие и разные. Генерал может и не рад такому обстоятельству, но не возражает, он сам об этом говорил. Бог с ним с Троцким и его женой, но Анну обманывать было мучительно. К тому же возвращение на заставу вместе с ней теперь стало совершенно невозможно. А это даже не работа, это стиль и форма жизни, без которой Егор себя представить почти не мог. Одним словом, всё плохо, думал Егор. И этому Иванову, что-то нужно от меня. Тоже генерал, наверное, хоть и окурком прикидывается.
А песня продолжала звучать в голове и голова эта казалась такой же пустой, как орех в песне.
Песня вроде бы и подсказывала выход из положения:
Егор, пересилив себя, заговорил и даже сделал попытку улыбнуться.
– Нас, наверное, инопланетяне украли.
– Вы что? серьёзно в это верите?
– Да, нет – шучу.
– Глупости всё это. Все эти тарелки и ангары под разными номерами, которые якобы скрывают от населения разные правительства, это всё досужие выдумки желтой прессы. Нет никаких инопланетян. Это я вам как специалист говорю. Как представитель тех, кто скрывает.
– Но что-то ведь есть? С нами-то что-то произошло!
– Вот именно «что-то», а что совершенно непонятно. И каждый раз так… каждый раз приходится ломать голову под какой-то новый угол зрения. Иногда даже удается объяснить всё с научной точки зрения, но яснее-то от этого не становится. У меня в отделе работают физики, химики, медики, сейчас вот геолога взял. Это со стороны науки, а с другой стороны – специалисты по религиям, мистики, гипнотизеры…
– Вы выдаете мне государственные тайны.
– Да ладно вам. Вы сами государственная тайна. Ходячий секретный объект.
– Но что мне дальше делать?
– Что делать? Жить.
– Как жить? Вот в чем вопрос. Вы там мне с Анной квартирку оборудовали, но жить-то в ней невозможно! Поймите, что это маленький городок, где все друг друга знают. Я-то еще ладно, а ей, каково будет?
– Это запасной вариант. Мы думаем, вам правильней было бы остаться в Москве. Получите сейчас месяц отпуска… хотите, поживите дома – у вас прекрасная квартира в Москве, хотите, съездите отдохнуть к морю куда-нибудь. О финансовой стороне вопроса можете не волноваться – обеспечим. За границу ехать не советую, но и у нас есть вполне приличные места. Могу посоветовать один санаторий рядом с Геленджиком.
– А потом?
– Потом?… я могу вам организовать прекрасное местечко в центральном аппарате.
– Не хотелось бы.
– Ну, хорошо, есть еще один вариант. Я могу вас взять к себе в отдел, только придется подучиться немного. У вас же образование…
– Высшее военное.
– Нам этого недостаточно, придется немного подучиться. Вам это полезно – вы вполне еще молоды для этого.
Егор наконец-то вспомнил последний куплет песни:
И сразу мысли его потекли в другую сторону. Этот вариант, в принципе, мог бы решить все проблемы сразу. Ему и самому, безусловно, хотелось разобраться с тем, что с ними произошло там, на озере, а ведь появлялась такая возможность, хоть и весьма туманная. Да, и вообще, работа может оказаться очень интересной. Может, и бог с ней с военной жизнью? А самое главное, лучшее из того, что ему сейчас нужно это полностью поменять обстановку, уйти туда, где его никто не знал раньше, затеряться в жизни… и Анну тогда можно взять с собой, и не врать ей… почти.
– Можно мне подумать немного?
– Можно. Сегодня вам с Анной подготовят все документы… и деньги. Завтра с утра вы можете быть свободны. Вы в отпуске, но ровно через тридцать дней вы явитесь ко мне за назначением. Но, если что,
