Отойдя от двери примерно на десять футов, Хоукер позволил себе обернуться. Сова приклеилась к этому ублюдку Наполеону, изображая из себя телохранителя. Она стояла, выпрямив спину и расправив плечи. И готова была убить любого, кто косо посмотрит на Бонапарта.
Второй удар лучше всего наносить сразу после первой неудачи, когда жертва уже расслабилась и больше не ждет нападения. Если бы операцией руководил Хоукер, он сделал бы это прямо сейчас. Умница Сова. Настоящий профессионал. Ничто не могло ускользнуть от ее зоркого взгляда.
Слева от Хоукера из окон клубился дым. Вся стена с этой стороны была покрыта гарью. Солдаты накачивали воду в огромные лохани, зачерпывали ее ведрами и спешили ко дворцу.
Хоукер подозвал к себе Пакса.
— Наш англичанин шести футов ростом, крепкий, с красным лицом. Каштановые волосы начали редеть на затылке. Ему примерно пятьдесят лет. Одет в темно-синий сюртук с медными пуговицами и голубой жилет.
— Я видел, как он убегал, — ответил Пакс. — Он не пойдет гула, где его вес могут увидеть.
— Он останется. Чтобы посмотреть, чем все закончилось.
— Новичок.
— Все на это указывает.
Сотни людей пришли посмотреть на пожар. Клерки, служанки, поварихи, уборщицы из дворца. Толпа любителей искусства собралась возле Лувра поглазеть на происходящее. К зданию бежали солдаты, отталкивая зевак, чтобы пробраться ко входу и помочь хоть чем-то.
Англичанин был где-то здесь.
— Профессионал убил бы тебя, чтобы ты не смог отодвинуть бюро и открыть дверь. Он пристрелил бы Наполеона, когда тот вышел из пылающей гостиной, и теперь уже был бы на полпути к Монмартру.
— Ты так и поступил бы.
— Так поступил бы любой здравомыслящий человек. — Зеваки толкали Хоукера и Пакса со всех сторон. — Только профан мог запереть в охваченном огнем помещении шесть дюжин человек. Если ты ставишь себе задачу убить кого-то, то и убиваешь одного этого человека. И не стоит сжигать ради этого добрую половину дворца.
— Он может спрятаться где угодно и наблюдать из этого укромного места за происходящим. — Пакс переводил взгляд с двери на дверь, с окна на окно, с крыши на крышу. — Или готовиться к выстрелу.
Хоукер попытался умерить свой гнев и составить портрет человека, обрекшего на гибель несколько десятков людей.
— У него нет пистолета. Он целенаправленно устроил грандиозное представление. И завершение начатого не входило в его планы.
— Он не стал убивать его.
— Верно. Он не жаждет крови. Он словно бы завел часы, поставил их на стол и смотрел, что произойдет дальше. Ему хотелось взирать на происходящее, подобно богам, изображенным на потолке Лувра. Стать Юпитером. Ни больше ни меньше.
— Да уж, скромное желание. — В голосе Пакса зазвучали веселые нотки.
— Он хочет смотреть на все свысока. Значит, он спрятался где-то высоко, откуда открывается прекрасный вид на внутренний двор.
Лувр состоял из огромного количества помещений, и спрятаться можно было в любом из них. На верхнем этаже под самой крышей шел ряд широких окон с треугольными фронтонами. Они высокомерно взирали на толпящихся внизу людей.
— Что находится на самом верхнем этаже?
Пакс наверняка это знает. Он, как и Сова, постоянно бегал в Лувр смотреть картины.
— Выставки располагаются на первом этаже. Выше — кабинет смотрителя. Над ним мастерские, где реставрируют картины. А на самом верху — хранилище.
— Он наверняка поднимется туда. Дьявол, мне необходим план этого здания. — Молодые люди шли рядом, пересекая покрытый развороченной галькой двор. И все же они шли не настолько быстро, чтобы отделиться от толпы. — Он наверху. Наблюдает за дворцом.
— Похоже на то.
Они достигли одной из нарисованных углем стрелочек.
— Кого прислала Каррадерс?
— Все на заданиях. Она пришлет кого-нибудь, но…
— Черт… — Хоукер немного подумал, а потом снова произнес: — Черт! Мы остались без помощи. А с англичанином еще как минимум три человека. В одиночку он не смог бы забаррикадировать двери.
— Будем надеяться, что они не попадутся нам на пути все вместе. — Пакс коснулся сначала одного кармана, потом другою. — У меня есть два выстрела.
— Французы достаточно благоразумны, чтобы не… — В окне на самом верхнем этаже промелькнуло что-то светлое. Кто-то стоял у подоконника. — Видел? Кого-то очень заинтересовало происходящее. Готов поспорить, что это и есть мерзавец, устроивший пожар в комнате, полной женщин и детей. Пари?
Я никогда не спорю с тобой, Ястреб.
Они пробежали последних пятьдесят шагов. Через минуту Наполеон появится во дворе Лувра, дабы показать присутствующим и всему миру, что он жив. И тогда англичанин поймет, что покушение не удалось, и убежит.
Через дверь в эту часть Лувра. Пакс вынул из кармана пистолет и взвел курок. Вокруг расстилались акры белого мрамора. На пьедесталах стояли мраморные и бронзовые статуи. А еще здесь было несметное количество арок и колонн. Три сотни мест, где можно было надежно спрятаться, а потом неожиданно выскочить и выстрелить из пистолета.
Лестница, расположенная в конце галереи, тоже была изготовлена из проклятого мрамора. Попробуй пробеги такое расстояние. Резные гроздья винограда, в которых резвились резные же херувимы, обвивали перила пролет за пролетом. Пакс следовал за Хоукером, озираясь по сторонам. Если злоумышленник вооружен пистолетом, то он с легкостью продырявит их с Хоукером на этой лестнице.
На втором этаже они встретили двух до крайности возбужденных, отчаянно жестикулирующих мужчин.
— Ступайте назад в свои кабинеты. И не выходите оттуда. — Этих слов хватило, чтобы мужчины развернулись и опрометью бросились обратно. Десять лет войны и мятежей научили людей быстро убираться с дороги, если кто-то отдавал приказы.
Раздающиеся снаружи крики и приветствия эхом неслись по каменным стенам Лувра. Должно быть. Наполеон вышел во двор.
— Первый консул Франции снова избежал смерти, — заметил Пакс. — Ликованию нет предела.
— Я бы всадил в него нож, проходя мимо. Грешно и стыдно упускать такую возможность.
— Мы не убиваем глав государств без приказа, — прошептал Пакс.
Они оказались на самом верхнем пролете и прижались спинами к стене. Пакс немного подался вперед, чтобы окинуть взглядом ряд дверей, выходивших в коридор.
— Это спасло бы жизни десяти тысяч англичан на поле боя.
— Все не так просто.
— Тихо.
Здесь кто-то был. Раздались шаги. Дверь в середине коридора распахнулась. Из нее выбежал человек и понесся мимо Хоукера.
Схватив его за сюртук, Ястреб с силой прижал его к стене. «Теперь я с тобой поговорю». Он вывернул руку незнакомца и завел ее за спину. Несмотря на его рост и силу, справиться с ним оказалось довольно легко.
— Кто здесь вместе с тобой? Говори, ублюдок!
Пакс схватил мужчину за волосы и запрокинул голову так, чтобы можно было видеть его лицо.
— Не понимаю. Я не говорю по-французски, — пробормотал англичанин.
Не он стоял за покушением на Наполеона. Он был лишь марионеткой в чье-то игре. Глупец. Le fou. Хоукер заговорил по-английски:
— На кого ты работаешь? Их имена!
