Настя нажала на кнопку слива унитаза, включила воду и взглянула на себя в зеркало. Оттуда на нее пялился уродливый гном, похожий на Ханну только цветом волос и прической. «Вот жених-то обрадуется!» – злорадно хихикнула Настя и застонала. Смеяться было больно.
Дурнота немного отступила. Настя решила воспользоваться моментом, побрела на кухню и съела несколько кусочков омлета.
Как обещала Натали, вскоре явился загадочный доктор с литературной фамилией Карамзин – харизматичный здоровяк, серьезный, лысый и вызывающий доверие.
– Ого! – взглянув на Настю, присвистнул доктор, схватил ее за подбородок двумя пальцами и повернул лицо к свету.
– Я же говорила! – всплеснула руками Натали. – Не знаю, что делать. Я уже два килограмма косметики извела, но выглядит это все равно чудовищно. Как она полетит с такой физиономией?
– Что ты панику наводишь? Ну бывает, падают люди перед свадьбой. Не отменять же торжество из-за этого. Тем более – зарубежную поездку. У меня знакомый вообще со сломанной рукой женился, и ничего. А намедни одну даму в роддом доставили со сломанной ногой…
– Карамзин! – перебила его Натали. – А если ее через границу не пропустят?
– Пропустят, куда они денутся! Она же не преступница какая-нибудь, а девушка на выданье, – спокойно сказал Карамзин, улыбнувшись Насте. Он наконец-то отпустил ее подбородок и сел. – Так даже лучше. Попробуй докажи теперь, что она не Ханна. Не будут же они медицинскую экспертизу проводить. Впрочем, сейчас я на всякий пожарный справочку накалякаю, что перелет ей можно совершать. Мало ли, вдруг у представителей авиакомпании вопросы возникнут.
Карамзин подмигнул Насте, придвинул к себе ее тарелку, доел омлет, громыхнул на стол свой чемодан, достал бланк с печатью роддома и настрочил справку.
– Ну все. Сейчас я дам тебе болтушку. Чумовая штука, свежачок, с утра сварганил. Прилетишь, на полотенце и на морду, компрессы поделаешь в номере. Обещать на сто процентов не могу, но до завтра отек должен сойти. Так что до свадьбы заживет, – гоготнул Карамзин. – А сейчас готовим ручку. Укольчик сделаю, и можно ехать, радость моя. Не волнуйся, все будет хорошо, – пропел он, извлек из чемодана все необходимое, разложил на столе. – Аллергия на медикаменты есть?
– Вроде нет, только я уколов боюсь с детства, – предупредила Настя, покладисто протянула руку и зажмурилась.
Запахло спиртом. Укола она почти не почувствовала, только головокружение. Распахнула глаза и вопросительно уставилась на доктора.
– Сейчас пройдет, – пообещал он, – посиди чуток.
Обещание Карамзина сбылось. Головокружение прекратилось, по венам побежало приятное тепло, согрело, успокоило. Впервые ей стало хорошо с тех пор, как от нее ушел Алеша. Из сердца словно ржавый гвоздь вынули. В груди все стихло. Дядя Саша оказался прав, Карамзин был врачом высшего класса. Насте захотелось его расцеловать. Карамзин, однако, целоваться с ней не планировал, вместо этого подхватил чемодан и направился в прихожую. Настя потрусила следом.
– Я с вами не поеду, – сказала Натали. – У меня нервы сдают уже. Не могу. Боюсь, в аэропорту крыша съедет окончательно. Удачи, Ханна. Надеюсь, все пройдет хорошо. Na shledanou![1], – улыбнулась Натали, неуклюже обняла Настю и выпроводила их за дверь.
– До завтра? – удивилась Настя, когда они с Карамзиным, чемоданом и свадебным платьем протиснулись в лифт. – Натали тоже собирается на Кипр?
– Она тебе не сказала? – в свою очередь удивился Карамзин. – Мы все собираемся. Сашка, Натали и я. Завтра будем на церемонии, не пропадать же билетам и отпускным.
– А почему не летите сегодня? Вместе с нами?
– Так вышло. Мы Егору сказали, что не едем, а на самом деле собирались втихаря. Сюрприз хотели сделать. Поэтому билеты взяли на следующий день, – объяснил Карамзин. – Ханна не слишком горела желанием, чтобы мы ехали. Но на ее мнение нам, честно говоря, было наплевать. Мы хотели быть рядом с другом в самый важный день его жизни.
– Не слишком вы, я смотрю, любили эту Ханну, раз такую подлянку ей в качестве свадебного подарка готовили, – заметила Настя и, опережая встречный вопрос, пояснила: – Если бы я была настоящей невестой, то мне вряд ли понравилась бы толпа друзей, отвлекающая моего молодого мужа от прямых обязанностей во время медового месяца.
Карамзин смущенно крякнул, хотел что-то сказать, но промолчал.
– А у меня медового месяца вообще не было, – неожиданно разоткровенничалась Настя. – Да и свадьбы не было в традиционном смысле. Алеша терпеть не может свадебной кутерьмы. Мы расписались и домой поехали. Выпили, конечно, по бокалу шампанского, спать легли. Рано с утра у нас был поезд в Геленджик. Просыпаюсь, подхожу к зеркалу и вижу там вместо себя полный привет. Вся физиономия покрыта жуткими волдырями. Я подумала, что умираю. Оказалось, ветрянка. Пришлось сдать мой билет. Муж поехал на море один. А я весь медовый месяц прыщи зеленкой мазала и дома сидела.
– Что же он так, оставил молодую жену дома, а сам на море свалил? Мог бы и свой билет сдать, – удивился Карамзин.
– Я не разрешила, уговорила его ехать. Не хотела, чтобы Алеша видел меня в таком ужасном виде.
– Повезло тебе, – усмехнулся Карамзин.
– Угу, мне вообще по жизни страшно везет. Неудивительно, что в качестве фиктивной невесты вы выбрали именно меня.
Карамзин сделал вид, что пропустил мимо ушей ее последнее замечание, и весело сказал:
– Зато теперь у тебя есть возможность наверстать упущенное: и замуж красиво выйти, и медовый месяц провести на лучшем курорте Кипра.
– Да уж, вот радость-то привалила. Выйти замуж за чужого жениха и провести медовый месяц с толпой его друзей, – хмыкнула Настя. Успокоительное все сильнее действовало на организм. В мозгах появилась приятная расслабленность, но в сон не тянуло, напротив, она чувствовала себя гораздо бодрее, чем в последние несколько ужасных дней.
Загрузив чемодан в багажник, Карамзин усадил Настю на переднее сиденье своего внедорожника и уселся сам. «Каждый хозяин похож на свой автомобиль», – подумала Настя, вспомнила машину фиктивного жениха и попыталась его визуализировать – сноб, стиляга, богатый говнюк.
– Натали забыла нас представить. Меня зовут Валентин, – отвлек ее от анализа Карамзин.
– А меня Ханна, – гоготнула Настя. – Она его любит, да?
– Кто? – не понял Валентин.
– Натали.
– Да, – внезапно скис Карамзин, а потом вдруг добавил: – А я, как идиот, люблю ее.
Настя с удивлением посмотрела на доктора. Ничего себе у них там страсти-мордасти кипят в компании. Интересно, кого любит дядя Саша? Сбежавшую невесту или только себя, любимого? Из всей компании Александр был единственным, кто ее смертельно раздражал. Гнусный тип. Настя зло усмехнулась, Карамзин принял это на свой счет.
– Натали об этом не знает, – с раздражением сказал он.
– Почему? – на автопилоте спросила Настя, хотя ответ ей был совсем не интересен.
– Не хочу создавать лишние проблемы ей и себе. Ей будет неловко, она начнет меня избегать. Тогда я лишусь того малого, что имею. Быть просто другом проще. Я могу ее видеть, когда хочу. Звонить без повода, пить с ней кофе, приглашать на ужин и узнавать новости о ее жизни. Какого рожна я тебе все это рассказываю, не понимаю, – Карамзин озадаченно поскреб лысину.
– Вот и я не знаю, зачем ты мне все это рассказываешь. Ты же меня совсем не знаешь. Наверное, эффект случайного попутчика, – вздохнула Настя и спохватилась: – Ой, Натали фотку Егора мне так и не показала! Я даже не знаю, как он выглядит.
– Дорогая, зачем тебе фото, если ты через сорок минут увидишь своего жениха в натуре?
– Действительно, – крякнула Настя, достала из дорожной сумки ридер и уставилась в экран. Чешские слова и словосочетания были созвучны с русскими, но совершенно не задерживались в голове.
– Настя, я чувствую, ты девушка хорошая и добрая, – сконфуженно сказал Карамзин.
