поглаживал ее нейлоновые ноги и упругую грудь, нет, Фрэнк хороший парень, особенно когда нажрется.
мы оторвались друг от друга, отдышались и снова взялись выпивать.
– чем ты занимаешься? – спросила она.
– я декоратор по интерьерам.
– не надо гнать туфту.
– эй, а ты очень наблюдательна.
– я закончила колледж.
я не стал интересоваться какой, старый профи знает, как это срабатывает.
– а ты учился?
– недолго.
– слушай, у тебя красивые руки, как у женщины прямо.
– я уже тысячу раз это слышал, еще раз повторишь, и вышибу тебе зубы.
– кто ты, а? какой-нибудь актер, или художник, или что-то в этом роде? выглядишь каким-то потерянным. и еще я заметила, что ты не любишь смотреть собеседнику в глаза, мне не нравятся люди, которые не могут смотреть мне в глаза, ты что, трус?
– да. но и глаза бывают разные, глаза людей мне не нравятся.
– а ты мне нравишься.
и тут она прильнула ко мне и схватила за яйца, я на это уже и не рассчитывал, уже был готов проводить ее обратно к автомобилю или даже хуже, просто выставить.
это было приятно, в смысле, ее объятия, и прекращение болтовни.
мы выпили еще, и я потащил ее в спальню, или она поволокла меня туда, да какая разница, первый раз всегда особенный, кто бы там что ни говорил, я не позволяю ей снять ни чулки, ни туфли, вот такой я придурок, человеческое существо в своем нынешнем виде для меня непереносимо, я должен постоянно обманываться, согласен, психиатр найдет этому объяснение, но и я могу расписать по полочкам любого психиатра.
знаете, это как с велосипедом: однажды научившись балансировать, вы уже никогда не теряете это умение.
короче, все получилось, посетив по очереди ванную, мы вернулись в гостиную и добили кувшинчик, не помню, как мы снова оказались в кровати, но проснулся я под плотоядным взглядом старушечьего лица, нет, правда, взгляд был на грани помешательства, я чуть не расхохотался, она обхаживала моего вялого, пока я дрых; такое со мной уже бывало однажды, разница лишь в том, что тогда была молодая пухленькая негритянка с Айроло-стрит.
– давай, детка, давай, – сказал я и навалился на нее.
55-летнее лицо подалось ко мне и поцеловало, это было ужасно, но 18-летнее тело возмещало упругостью, податливостью, доступностью, и мы снова сделали это.
затем я отрубился, но что-то опять разбудило меня, и первое, что я увидел, очнувшись, это были розовые трусы на ее заднице, которую она пыталась втиснуть в мои старые, задрипанные джинсы, о, как это было печально наблюдать, печально и смешно, мерзко и слезоточиво, но старый профи зажмурил глаза и притворился спящим.
Фрэнки, твоя ЛЮБОВЬ возвращается!
ну, как успеет.
я заметил ее прощальный взгляд, последний взгляд, брошенный на меня поверх пустой пачки сигарет, это может показаться чудовищным самомнением, но я почувствовал, что она мною восхищена, да нахуй все это, у меня у самого проблем по горло, но я до сих пор ощущаю осадок, вспоминая, как она уходит в моих изодранных, грязных, рабочих штанах, но профи всегда отличит предначертанное механическое будущее, основанное на случайности, от верняка, который хрен наступит, разве что в форме стиральной доски, она вышла из спальни, я позволяю уходить женщинам, они не задерживают меня,, все это ужасно, а я еще и добавляю ужаса, и пока мы не подохнем, они так и не дадут нам спать спокойно, а потом удумают еще какой-нибудь трюк… блядь, я чуть-чуть не разрыдался, но потом, сориентированный веками, Исусовой продрочкой, всем печальным и непрочным, я подскочил как ужаленный с кровати и проверил свои пока еще не драные брюки, я отыскал свой кошелек и исследовал его на предмет наличности и обнаружил 7 баксов, ну что ж, подумал я, значит, не ограбили, отпустив слегка смущенную улыбку своему отражению в зеркале, я завалился на еще не остывшее ложе любви и… уснул.
– а ко мне приходили бейки.
– серьезно?
– да.
– белки?
– бейки!
– и много их было?
– много.
– и что произошло?
– они разговаривали со мной.
– серьезно?
– да, они со мной разговаривали.
– и что они говорили?
– они спрашивали, хочу я…
– что спрашивали?
– они спрашивали, хочу ли я ширнуться.
– что? что они спрашивали?
– я же сказала – они спрашивали, хочу ли я ширнуться.
– и что же ты ответила?
– я сказала – нет.
– а что сказали эти бейки?
– они сказали: «НУ И ЛАДНО!»
* * *
– мама встречалась с Биллом, мама встречалась с Джином, мама встречалась с Дэнни.
– серьезно?
– ага!
* * *
– можно, я потрогаю твою писю?
– нет.
– у меня есть тити. и у тебя есть тити.
– верно.
– смотри! я могу сделать так, что твой пупок исчезнет, а тебе больно, когда я прячу твой пупок?
– нет, это просто жир.
– а что такое жир?
– ну, жир – это много меня там, где меня быть не должно.
– ой…
* * *
– а сколько время?
– пять двадцать пять.
– а щас сколько время?
– все еще пять двадцать пять.
– ну а теперь сколько время?
– послушай, время так быстро не меняется, сейчас все еще пять двадцать пять.
– сколько время СЕЙЧАС?
– я тебе сказал – сейчас пять двадцать пять.
– а сейчас сколько время?
