— Что ж вы, сволочи, людей, что ли, жрете? — поднимаясь из-за стола, прогудел Кирила Кирилыч. — Как же вы опаскудели так, а?
— Сиди, дед! — поспешно придавил его к табуретке вскочивший Кабан.
— Лес кругом, что вам, жрать нечего, подлюки? — не обращая внимания, продолжал лесник. — Вон ружья какие, карабин, зверя стрелить не можете, что ли?
— Можем, Кирилыч, — весело сказал Платон. — Мы все можем. Только с людьми, знаешь, попроще. А вкус тот же. Не веришь — попробуй.
— Вот как сдохнешь, тогда я тебе, петуху топтаному, нос отъем, чтобы на том свете смеялись, — спокойно ответил Кирила Кирилыч. — А пока погожу скоромиться.
Издевательски-добродушная улыбка сползла с лица Платона:
— Не хочешь, значит. Кабан!
Кабан с готовностью пригнул голову старика к столу и прижал его щекой к дощатой поверхности. Старенький лесник пытался сопротивляться, но против здоровенного Кабана явно не тянул. Антон и Фрэнсис дернулись, но тут же оказались под прицелом ружей. Платон взял охотничий нож, отхватил изрядный шмат от оставшегося мяса и поднес ко рту Кирилы Кирилыча:
— Жри.
Старик плотно сомкнул губы, но Кабан нажал большим пальцем на челюстную мышцу. Рот открылся, и Платон быстро сунул туда кусок, после чего запечатал рот ладонью. Кирила Кирилыч задергался, но освободиться не мог.
— Жуй, жуй, — заботливо сказал Платон. — Глотай.
Старик забился пуще прежнего, и Кабан все же выпустил его. Упав с табурета, Кирила Кирилыч откатился в сторону, где его вырвало. Бородатый и владелец «Сайги» заржали, не забывая держать Фрэнсиса и Антона под прицелом.
— Хозяина накормили, — деловито продолжал Платон, — подумаем, что дальше делать. Полагаю, братва, этих двоих в расход. Запасы на исходе, а черненького мяса я сроду не пробовал. Интересно, каково на вкус.
Антон почувствовал, как напряглись мышцы на ноге сидящего рядом футболиста. «Нет, нельзя дергаться, — подумал он. — У Ларисы ружье. Глупо погибнуть всегда успеем, а пока еще есть шанс».
— Девку возьмем с собой, — рассуждал Платон. — В дороге пригодится, а коли что, опять же консерва.
— С начинкой! — остроумно добавил Кабан, и все снова заржали.
Платон вытер испачканную жиром ладонь об колено Антона, подмигнул ему и встал. Подошел к занавеске, протянул руку.
Рассчитанная на медведя и лося «Вятка» с расстояния в метр отшвырнула уголовника на стол, который тут же опрокинулся вместе с горячим самоваром. В этот момент Фрэнсис прыгнул, пользуясь тем, что целившийся в него бородач отвлекся на выстрел, брызги и клубы пара. Обычный человек так прыгнуть с места, из положения «сидя», не смог бы, но Фрэнсис «Принц» Мбеле был отличным форвардом, забившим за сезон в «ПСЖ» сорок два мяча и получившим «Золотую бутсу». Бородач полетел в угол, успев выстрелить в потолок.
Далее события развивались столь же молниеносно. Антон, не мигая, смотрел на человека с «Сайгой», у которого в розовом облаке неожиданно исчезло полголовы. Он понял, что это был второй выстрел Ларисы, только тогда, когда слабо перхавший в углу Кирила Кирилыч ожил, схватил табурет и обрушил его на голову Кабана. Прикинув, что леснику помощь нужнее, чем Фрэнсису, Антон неуклюже завалился на поверженного Кабана и принялся месить его кулаками.
Больше он ничего не помнил…
Очнулся Антон на Ларисиной лежанке. За занавеской была слышна какая-то суета, и он было вскинулся, подумав, что там продолжается бой. Но ткань тут же уползла в сторону, и перед Антоном возник камерунец со стаканом водки.
— Выпей, — приказным тоном сказал он. — Тебе нужно.
Антон не стал спорить и высосал противную полувыдохшуюся жидкость. Его замутило, но почти сразу стало легче. Сильно болели руки — он посмотрел на разбитые костяшки, поморщился, попытавшись шевелить пальцами.
— Ты два пальца вывихнул, — пояснил Фрэнсис. — Я вправил, я такое умею.
Антон поднялся с лежанки, и его слегка повело в сторону. Перед глазами поплыли цветные круги. Он плюхнулся обратно и спросил заплетающимся языком:
— Что со мной?
— Во-первых, ты только что выпил стакан водки, — напомнил камерунец. — Во-вторых, ты бил этого Кабана, а потом потерял сознание. Мы тебя положили сюда.
— А что с остальными?
— Двоих убила Лариса. А остальных… остальных Кирила Кирилыч ножом добил.
Антона никак не тронули эти слова. К ним в дом пришли людоеды. Людоеды хотели их убить и разделать на мясо, а Ларису забрать с собой. Они убили людоедов. Все правильно, так и надо.
— Вы с Ларисой оставайтесь здесь, отдыхайте, — продолжал тем временем футболист. — Мы с Кирилой Кирилычем погрузим мертвецов на санки, у него в сарае есть, и отвезем подальше. Там выбросим — звери растащат.
— А если их хватятся? Этот Платон запросто мог сказать своим, куда отправился.
— Да нет, Кирила Кирилыч говорит, он по жизни одиночка. Вряд ли, говорит. А если придут — получат. У нас теперь три ружья и этот карабин, похожий на автомат Калашникова, и еще пистолет — он у Платона был. Отобьемся.
— Вам точно помощь не нужна?
Антон попытался снова встать с лежанки, но Фрэнсис с улыбкой толкнул его обратно:
— Лежи, лежи. Справимся.
Антон послушно лег и тут же провалился в сон. Снилась какая-то дрянь, что-то черное и клыкастое, лезущее со всех сторон, и он был рад, когда из сна его вытащил голос Ларисы:
— Антоша, что ты? Кошмар приснился?
Антон открыл глаза. Лариса сидела рядом с чашкой в руках.
— Вот, водичка, — ласково сказала она.
Антон выпил.
— А Фрэнсис с дедом не вернулись еще?
— Вернулись, вернулись. Силки пошли проверять. Кирила Кирилыч расстроился очень. Сам не свой.
— В смысле? Почему?
— Платон же заставил его человечину есть. «Опоганился я, — говорит, — ребята…» Мы его успокоить пытались — мол, не человечина это никакая, издевался над тобой Платон. А он кусок кожи от мяса показывает, а там татуировка…
Лариса помолчала:
— Не нравится он мне. Как бы не сделал чего с собой.
Лариса оказалась права. Кирила Кирилыч захирел, плохо ел, только пил трофейную водку и лежал на своей старенькой кровати, повернувшись лицом к стене. Еще пару раз сходил с Фрэнсисом и Антоном проверить силки, а потом велел делать это без него. Разговаривал односложно, что-то бормотал себе под нос… Короче, это сделался совсем не тот Кирила Кирилыч, что встретил их в этом домике в конце августа.
Закончилось все просто: ночью они проснулись от близкого выстрела. Старичок лесник сидел на крылечке. Разувшись, он приставил ствол своего любимого ИЖ-12 к подбородку и пальцем ноги нажал на курок.
— Как профессор… — уныло сказала Лариса.
— Профессор почище кончил, — брякнул зачем-то Антон и прикусил язык.
На столе они обнаружили записку, придавленную пепельницей.
