Он переключает рычаг на четвертую передачу, и двигатель начинает реветь, как дикое животное. Мы резко сворачиваем на шоссе и едем со скоростью семьдесят пять миль в час. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, как там «Тойота».
— Думаю, мы от них отрываемся.
— Зачем они это делают?
— От скуки: им просто нечем больше заняться.
— Лучше бы они нашли себе какое-нибудь другое развлечение.
— Или что? Ты собираешься их зверски избить? — хихикаю я.
— Что-то вроде того. — Он гладит мою ногу и улыбается. Мы резко съезжаем с шоссе на Мэйн-стрит и притормаживаем около моего дома.
— Не здесь, — снова паникую я. — Они увидят твою машину на подъездной аллее.
— Где тогда?
Я задумываюсь.
— В библиотеке.
Никто не догадается искать нас здесь, кроме, может быть, Мыши: она знает, что городская библиотека Каслбери — мое любимое место. Библиотека располагается в белом кирпичном доме, построенном в начале 1900-х, когда Каслбери был быстроразвивающимся фабричным городом и в нем жили миллионеры, которые хотели показать свой достаток, строят большие дома на реке Коннектикут. Но когда деньги на их содержание у жителей Каслбери закончились, они перешли в государственную собственность.
Себастьян подъезжает к библиотеке и паркуется за углом. Я поспешно вылезаю и осматриваюсь по сторонам: бежевая «Тойота» медленно едет по Мэйн-стрит мимо библиотеки. Две Джен готовы свернуть головы, лишь бы найти нас. Они так забавно вертятся в машине, что похожи на трубочки в коктейле, которыми кто-то помешивает лед. Я не могу удержаться складываюсь пополам от смеха. Каждый раз, когда я пытаюсь выпрямиться, я смотрю на Себастьяна, и у меня вновь начинается истерика. Я спотыкаюсь и падаю на землю, держась за живот.
— Кэрри, — говорит он, — это действительно настолько смешно?
— Да, — хохочу я. И меня накрывает новая волна смеха, пока Себастьян смотрит на меня и прикуривает сигарету.
— Держи. — Протягивает он мне ее.
Я поднимаюсь, опираясь о него.
— Это же смешно, ты не находишь?
— Это весело.
— Почему же ты не смеешься?
— Я смеюсь, но мне больше нравится смотреть, как ты смеешься.
— Правда?
— Да. Это делает меня счастливым.
Он обнимает меня, и мы заходим внутрь.
Я веду его на четвертый этаж. Тут мало кто бывает, потому что здесь стоят книги по машиностроению, ботанике и непонятным научным исследованиям, ради которых большинство людей не затрудняют себя преодолением четырех пролетов. В середине зала — старый, покрытый ситцем диванчик. К нему мы и направляемся.
Мы целуемся уже примерно полчаса, когда слышим громкий злой голос:
— Привет, Себастьян. А мне было интересно, куда это ты убежал.
Себастьян лежит сверху меня. Я смотрю через его плечо и вижу Донну ЛаДонну, нависшую над нами, подобно злой Валькирии. Ее руки сложены на груди, подчеркивая пышный бюст. И если бы дыханием можно было убить, я была бы уже мертва.
— Ты отвратителен, — бросает она Себастьяну, пока не переводит внимание на меня: — А ты, Кэрри Брэдшоу. Ты еще хуже.
— Не понимаю, — тихо говорю я.
Себастьян выглядит виноватым:
— Кэрри, прости меня. Я не представлял, что она так отреагирует.
А что же он «представлял», интересно мне. С каждой минутой злость во мне нарастает: завтра утром в школе это станет темой номер один, и я буду выглядеть или дурой, или стервой. Себастьян кладет руку на подлокотник, ковыряя деревянное покрытие обгрызанным ногтем, как будто он смущен происходящим не меньше моего. Возможно, я должна наорать на него, но он выглядит таким милым и невинным, что я не могу этого сделать. Я строго смотрю на него, сложив руки:
— Ты встречаешься с ней?
— Все так запутанно.
— Как?
— Мы с ней не то чтобы встречаемся.
— Это как «я не то, чтобы беременна». Ты либо встречаешься с ней, либо нет.
— Я — нет, но она думает, что да.
И чья это ошибка?
— Разве ты не мог ей сказать, что между вами ничего нет?
— Это не так просто. Я ей нужен.
Теперь с меня точно довольно. Как уважающая себя девушка должна реагировать на такую чушь? Предполагается, что я скажу: «Нет, пожалуйста, ты мне тоже нужен»? И что это за старомодная формулировка — «я ей нужен»?
Он подвозит меня к дому и паркуется.
— Кэрри…
— Я лучше пойду, — резко говорю я.
Что еще я должна делать? Что, если ему больше нравится Донна ЛаДонна и он просто использует меня, чтобы она приревновала? Я выхожу из машины, громко хлопаю дверью и иду к дому. Уже около двери я слышу его быстрые уверенные шаги позади. Он берет меня за руку.
— Не уходи, — говорит он. Я позволяю ему развернуть меня к себе и положить руки на мои волосы. — Не уходи, — шепчет он и наклоняется к моему лицу. — Может быть, мне нужна ты.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Ты не можешь всегда получать то, что хочешь
— Мэгги, что случилось?
— Ничего, — холодно говорит она.
— Ты злишься на меня? — удивляюсь я.
Она останавливается, поворачивается и смотрит прямо на меня, И вот оно — лицо девушки, которое одинаково во всех странах и которое означает: «Я зла на тебя, и ты должна знать почему, я ничего не собираюсь объяснять».
— Что я сделала?
— Что ты не сделала.
— Хорошо, что я не сделала?
— Это ты скажи мне, — говорит она и идет прочь.
Я обдумываю несколько возможных сценариев, что я такого не сделала, но не могу найти ответ.
— Мэгз. — Я следую за ней по коридору. — Прости меня за то, что я не сделала. Но я честно не знаю, о чем речь.
— Себастьян, — огрызается она.
— Эээ?
— Ты и Себастьян. Я прихожу в школу утром, и все о вас знают. Все, кроме меня. И я, предполагается,
