Глава 2. Учебный комбинат
Собственно, что меня удивило? Я-то думал: принимаемых на работу в депо, всему необходимому научат на месте. По идее, должно быть так? Однако действительность оказалась намного сложнее. Всех вновь поступающих посылают в учебный комбинат на «Нагорной». И обучение в нём более чем серьёзное. Хотя бы в плане посещаемости. Но давайте обо всём по порядку.
Итак, мне выдали направление, в соответствии с которым, я был обязан начать обучение в означенном комбинате не то в Сентябре, не то в конце Августа. Сейчас я точно не скажу. Единственное, что помню твёрдо: когда мы собрались там в первый раз, ещё стояла жара. За время прошедшее с момента моего последнего посещения депо прошло два месяца. Я продолжал искать другие места работы, но так ничего и не нашёл. Следовательно — выбора не имелось вовсе. Только трамвай.
В положенное время я приехал в комбинат, нашёл свою фамилию в списках учащихся, записал — в какую группу меня определили, и поднялся наверх в указанный кабинет. В нём уже находилось человек двадцать самой разнообразной пошивки. Я сконфужено, и не глядя ни на кого, прошёл назад и сел к окну позади всех. Крайне изматывала жара. Я смотрел на жилые дома стоящие через дорогу, и с грустью завидовал его обитателям. Вон они — имеют нормальную работу, не носит их нелёгкая по таким заведениям, сидят, небось, сейчас дома, пьют чаёк с «Тульским» пряником, и до моих проблем им дела нет. А тут — сиди как сыч! И совсем неизвестно — чем закончиться эта моя очередная авантюра. И вообще, чему тут учить — то будут? Как водить трамвай?
Народ между тем продолжал прибывать. Незаметно, потихоньку заполнились столы вокруг меня, свободных мест оставалось меньше и меньше. И через какое-то время и рядом со мной приземлился некий субъект. Как чуть позже узнал я, звали его Володя Фролов. Это был парень на вид лет двадцати пяти, небольшого роста, худой, с усами, и ярко выраженной азиатской внешностью. Если бы я не узнал его имя и фамилию, то без раздумий отнёс бы его к представителям казахов или того поля ягод. И каково же оказалось моё изумление, когда пару месяцев спустя, я случайно выяснил, что ему тридцать три года от роду! Никогда бы не подумал. Выглядел он очень молодо.
Между тем, мы с ним бегло познакомились, и, оказалось: направило нас на обучение одно и то же депо. Краснопресненское. Немало подивившись данному обстоятельству (ведь в аудитории присутствовали представители пяти московских депо), мы стали ждать развития событий.
Через какой-то промежуток времени явились представители комбината, и началось пустословие и пышные разглагольствования на тему того, как нам повезло, что мы туда попали, какая это должна быть честь для нас, ибо нам предстоит поддерживать славные традиции… предыдущие поколения… городской транспорт… оказанное доверие… достаньте флаги… ура, товарищи! В общем, если бы мы в конце всего этого словоблудия встали и устроили овацию минут на десять, стороннему свидетелю наверняка показалось бы, что он слушает речи Брежнева по поводу успешного завершения пятилетки и перевыполненного плана по производству чугунных котелков (интересно — с оптическим прицелом или без?) на границе с Польшей. Если вам будет интересно, скачайте, не поленитесь, съёмки выступления генерального секретаря выступающего с дежурным докладом на съезде КПСС году так в 1979-м. Они сейчас выложены в открытом доступе. Комедия та ещё! Получите большое аристократическое удовольствие, и сможете нарисовать картину того, что услышали мы в учебном комбинате два десятилетия спустя. Эх, если бы ещё перед нами выступил сам Леонид Ильич!!!
Впрочем, вас — людей нормальных я мучить, не намерен, и потому перескажу сейчас в одном абзаце то, что говорили в течение двух с лишним часов неподражаемые хранители транспортных традиций.
Итак. Первым делом они сообщили следующее: нельзя пьянствовать, курить только в строго отведённом месте, справлять нужду постарайтесь только на переменах (в смысле — не вздумайте отпрашиваться во время лекции, а вы что подумали?), нельзя прогуливать, учиться на двойки, и ни в коем случае не относиться к учёбе халатно. Или расслаблено. Ведь цена — изувеченные нерадивыми водителями трамваев человеческие жизни!!! А в иных случаях вступает в силу приказ долго жить! Ну как — страшно? А что вы хотели? Трамвай это вам не ешак! — как говаривал председатель Старкомхоза товарищ Гаврилин из «Двенадцати стульев». А самое страшное, за что немедленно следовали репрессии — это непосещение по любому поводу комбината в течение трёх дней. В таком случае, — стращали нас, — комбинат отправляет недоученного водителя с документами в зубах обратно в депо, а там уж будет разбираться с вами лично начальство. Вот собственно и всё. На остальное время пришлась торжественная часть с выкриками, лозунгами, и глубокой убеждённостью «правильности выбранной вами профессии».
Сразу сообщу: долго и обстоятельно писать о данном периоде моей трамвайной эпопеи я не стану. Во-первых, как и в любом образовательном учреждении, в основном всё протекало нудно. Во-вторых, моя задача рассказать о работе, а не учёбе. В третьих, учились мы не так уж долго, и ярких событий оказалось не слишком много. В четвёртых… нет, ничего. Вам я полагаю и так уже ясно. Тогда продолжаем разговор.
В учебном комбинате в общей сложности мы провели около четырёх месяцев. Полностью обучение длилось полгода. Но теоретическая часть — где-то столько сколько я сказал. Дальше — практика, прости господи!
Занятия начинались с утра — вроде с полдесятого, и завершались часам к пяти вечера. Иногда — позже. Частенько и по субботам тоже. Так что, при кажущейся простоте и расслабленности, напрягаться приходилось всерьёз. Что мы изучали? Предметы назывались замысловато. Ну, например, «Механика». Это была хрень повествующая о начинке трамвая, в коей без ста грамм и не разобраться. Тем паче, если не иметь технических навыков. Особенно «плавали» в ней дамы различных возрастов, совсем без интереса разглядывающие диковинные конструкции, вырванные из настоящего трамвая и разрезанные напополам, что валялись в конце кабинета позади парт. Ещё один предмет: «Электродинамика». Кажется так. У меня, например, от одного этого названия и по сию пору волосы с ног опадают, а уж тогда… Правда, имелся смягчающий фактор. Преподаватель по фамилии Кирсанов. Настоятельно вам рекомендую: запомните эту фамилию. Честное слово, этот человек как никто заслуживает того чтобы остаться в истории. И к нему, лично я, испытываю чувство глубочайшего уважения. Но о нём чуть позже. Ещё был поначалу предмет: «Медицина». Куда ж без неё? И объяснялось оно, как вы понимаете, предельно просто: вы же водители, блин, а вот если вы едете, и у вас в салоне «хтой-то» помер? Вы же должны ему сделать «рот в рот»! Напоследок. Дабы отправить его в страну богатую дичью с наполненными до отказа углекислым газом лёгкими. Если встретиться ему по дороге кто-то не тот, ну демон какой-нибудь рогатый, а то и сам Сатана, можно дыхнуть на него — что б окочурился тоже. Дать газку понюхать. Потом у преподавателей имелся и ещё один весьма весомый аргумент: а вдруг вы сами кого-то ненароком переедете? Бывает же такое. Вы обязаны выйти, и закатав повыше рукава — дабы не замазаться рекой крови, оказать своевременную медицинскую помощь. Если конечно, удастся вытащить пострадавшего из-под трамвая. Ибо сколько бы я впоследствии не общался с водителями, побывавшими в подобных ситуациях, почти каждый говорил именно о сложности вытащить несчастного из-под вагона. Один раз даже, некую женщину пришлось вытаскивать какими-то специальными крюками. По-другому — никак. «Своевременная, квалифицированная помощь», как вы понимаете, ей уже была ни к чему. И вот тут, подразумевал предмет «Медицина», мы не просто должны «рот в рот», а и наложить шину, и перебинтовать, и найти слова утешения для пострадавшего. Выглядеть они могли так в моём представлении:
— Ну что ты голубчик, не расстраивайся! До свадьбы всё заживёт. Вернее — отрастёт. И ногу твою драгоценную пригвоздят, и руку приклепают. И туловище распотрошённое подштукатурят. И в ход пустят. И искусственным разумом одарят, дабы смотрел дурак в другой раз по сторонам, когда по улицам шастаешь! И будешь ты у нас прежним Никодимом Васильевичем Терминаторовым. Или Вертеровым, с учётом страны проживания. В целом, не парься. Делов-то на копейку!
Словом, так — ну почти так! — учил нас предмет «Медицина». Правда — недолго. Под наш дружный смех она закончилась недели через две-три, если мне не изменяет ветреная память. Также я помню такие дисциплины как ПТЭ, то есть «Правила технической эксплуатации», что-то связанное с охраной труда, ну и конечно «правила дорожного движения». С последним разыгралась истинная комедия, так как долгое время у нас вообще не имелось преподавателя, и в результате мы «сильно отстали». А выражаясь проще — ни черта не знали, ибо никому ко всему прочему не было ни малейшего дела, ни до трамваев, ни до ПДД.
Теперь о людях. Сперва о тех, с кем я учился. Группа наша оказалась довольно многочисленной.
