во мне мальчишка, держи же меня за шкирку, не дай мне сорваться вниз.
С северо-запада дымком пахнуло. Брошенный поселок. А что тут не брошенное на этих задворках мира? И там лагерь таких же нарушителей режима безопасности, каким только что стал я. Мне там предстоит ждать опытного человека с незамысловатым прозвищем Проводник. Должен прийти, если по дороге не погибнет.
Головой кручу во все стороны и под ноги поглядываю. Мины, змеи, проволока простая, петли из «егозы» высматриваю. Много человек придумал, чтобы братьям его жизнь медом не казалась. У автобуса разбитого в начале единственной улицы этого местечка часовой, ссутулившись, стоит. Обрез в руках баюкает. Неважно здесь с экипировкой, но народ настороже. Присел под кустик, ружье из чехла достал, зарядил и на плечо повесил. Чехол свернул, в рюкзак убрал. Водки последние три бутылки остались. Быстро разлетелась водочка. Не жалко, зато я за день уже на месте. Сижу под желтыми листьями акациями, на синей траве. Да уж, занесло в очередной раз. Пора знакомиться.
– Привет, – обращаюсь к человеку на посту.
Сам готов обратно в кусты прыгнуть: неизвестно, что он вчера пил, и что ему сейчас в голову взбредет. Когда шерпы услышали, что мы решили в Золотой храм идти через перевал Черной Смерти, они без разговоров за ножи схватились. Совершенно зря. Мы и одни прошли. Короче, при первом знакомстве надо быть готовым к неожиданностям – закон жизни такой.
– Чего надо? – довольно недружелюбно он интересуется.
– Должен здесь с Проводником встретиться, – отвечаю честно.
Мог бы и соврать, да зачем? Хорошая ложь дорого стоит, зачем ее бездарно тратить? Шагнул он молча в сторону, проходи, мол, не задерживайся. Я тоже не стал глупыми словами воздух сотрясать, обошел его и на запах травяного чая пошел вглубь поселка.
Вокруг костра четыре человека вольготно расположились. На поддонах разлеглись. С другого конца улицы тоже пост был.
– Ой, подивитесь, люди добрые, – запричитал один из лежавших, – кого к нам занесло! Чистенький, необмятый, с ружьецом новым, человечек из-за речки. Сейчас он все артефакты соберет, нам ничего не оставит! Горе-то какое!
Скучно старожилам, развлечься решили. Поддержим. По закону сцены местный предводитель в таких постановках участия не принимает. Со стороны смотрит. Значит, один из пока молчащей тройки. С оружием у них не очень хорошо. Желтая куртка – обрез, зеленый костюм – укороченный «Калашников», брезентовый дождевик – пистолет с глушителем. Да уж. В штате Техас им бензоколонку не ограбить.
– Не волнуйтесь, – говорю, – не конкурент я вам. Не нужны мне артефакты. Хочу для истории собрать ваш фольклор. Легенды там всякие, байки.
– Этнограф к нам, сирым и убогим, пожаловал, короче, – усмехнулся гражданин с пистолетом. – Добро пожаловать, яйцеголовый!
– Вот, слушай сюда, я расскажу тебе главный секрет долгой жизни в Зоне, – зашептал громко мой первый собеседник.
Тоже, кстати, «Макаров» за поясом – умереть не встать. Мой «Винчестер» здесь пойдет за основной калибр.
– Давай, – соглашаюсь легко.
– Запомни: сталкеры, делающие по утрам зарядку, умирают в сто раз реже остальных, – сказал он и паузу сделал.
Мой ход.
– А почему? – удивился я, надеюсь, достоверно.
– А потому что их в сто раз меньше, чем тех, которые зарядку не делают! – развеселился шутник.
Не лишено смысла и юмора, однако. Посмеялся я со всеми, бутылочку из рюкзака достал, подал собеседнику.
– За наше здоровье, – предлагаю, – от чистого сердца. Мне тут неизвестно сколько Проводника ждать, подскажите, где лучше на ночлег расположиться.
– Забирайся в любой дом, какой понравится – все свободны, – ответил по существу сталкер с бесшумным пистолетом. – В подвалах все занято, шестеро нас. Чего в снаряжении не хватает – прикупи у Сидоровича. Цены, конечно, заоблачные, но лучше без денег остаться, чем без аптечки травму получить. Ты в Зоне, этнограф.
– Про что тебе рассказать, студент? – весельчак по свежим ушам хотел старую лапшу для украшения развесить. – О Черном Камне? О том, как кровосос с контролером поспорили, кого больше сталкеры боятся? Или о Дикой Охоте? Выбирай!
Я, кстати, на самом деле люблю разные истории слушать. Полезно бывает. Но не сейчас. Ничего не произошло, только часовой спину распрямил. Так бывает, когда ствол в пах упирается, знаю – приставлял.
– Разбегаемся! – вполголоса говорю, тихо, но убедительно.
И шмыгнул за забор. Я из неприятностей не выкручиваюсь – раньше ухожу. Они еще сюда идут, а меня уже здесь нет. Народ у костра медлительный подобрался, не послушались они моего совета, а через несколько секунд поздно стало. Два автоматчика в пятнистом камуфляже «Сумерки» к ним подошли. Еще один неудачника с поста привел. А вот и вторая пара – с противоположной стороны. Все в сборе, кроме меня.
– Ну, что у вас в рюкзачках, мясо радиоактивное? Быстро похвастались! – потребовал один из автоматчиков.
Перетрясли их нехитрый скарб моментально, с большим навыком. У автоматчика патроны забрали, точно, у них один калибр. Я видел, как людей убивали, чтобы воду сберечь, меня добротой человеческой удивить трудно. Тут еще как-то все по-детски. Песочница за колючей проволокой.
– Есть еще народ в поселке? – догадался один из налетчиков спросить.
Бывший караульный молча дернулся, типа вздрогнул, а старший группы сразу все понял.
– Уходим, – командует, – и если завтра артефактов не будет, у слепышей радость случится, пир праздничный из шести блюд.
Попятились они до трактора у забора, им прикрылись, и ушли совсем. Оставшийся без патронов владелец укороченного автомата выругался матерно.
– Где этот этнограф? Морду ему набить надо, не мог ясно сказать, в чем дело!
Ну, вот, всегда так. Уйду я от них, злые они. В кармане хрустнул паспорт. Все, бумажка, ты свое уже отслужила, выходить я буду в Белоруссии, стране свободной и безвизовой, лети, Эдичка, легкой пташечкой! Размахнулся документом и кинул его в чердачное окошко. Закрыта страница. Аста ла виста, бэби! И вдоль забора двинулся на запад, надо торговца в его подвале найти, сказать, что клиент Проводника уже на месте.
Офицер
Проснулся я от легкого удара по ноге. Сначала пистолет с предохранителя снял, а потом уже глаза открыл: пулю себе в висок можно и наощупь всадить. Мне сейчас в плен сдаваться нельзя. У меня три Армагеддона на законсервированной базе припрятаны. С ними в руках можно любые условия выдвигать. Не дурак – понимаю. Проще, конечно, прямо сейчас застрелиться, но давно живу – привык уже. Побарахтаюсь. Самоделкин рядом похрапывает, на улице ругань злобная, на севере рокот уже привычный. Хорошо, спокойно. Посмотрел на пол чердака, паспорт поднял. Кто-то выбросил. Эдик. Совсем еще пацан. У меня мой паспорт так и лежит в личном деле вместе с дипломом. Наверное, отдали бы на руки вместе с пенсионным удостоверением.
Прислушался, о чем на улице дискутируют. Быстро понял. Что-то у них тут случилось, пока мы с Витей отсыпались. И сейчас два варианта обсуждалось: уходить дальше в Зону или за забор возвращаться. Мнения разделились. Двое хотели на большую землю, двое на Свалку, еще один – на Агропром, а последний – этнографу морду набить. Чем его он так расстроил – непонятно. Может, человек вообще ученых не любит.
Наконец, кончили они лаяться. Пятеро на дорогу пошли – будут за ограду выбираться. Один остался.
