низменное для нее занятие[91]. «Шулам Аруш», сравнительно недавний комментарий к Талмуду, запрещает также смотреть на половые органы. Один раввин-талмудист радовался тому, что грудному младенцу не приходится, как сосункам животных, видеть «нечистые» места матери, ибо предусмотрительная природа расположила женскую грудь достаточно высоко.
Еще более постыдным считалось прикасаться к половым органам губами[92]. В одной дискуссии некий раввин утверждал, что ребенок может родиться немым, если его родители предавались столь отвратительным утехам[93]. Похоже, что неприятие орально-генитальных контактов сохранилось у израильтян до наших дней. Американка Ксавьера Холландер, чей род занятий не оставляет сомнений в ее осведомленности, отмечает, что евреи питают отвращение к подобного рода прикосновениям[94]. По наблюдениям Фрейда, имевшего дело в основном с той еврейской средой, где выбор супругов обусловливался сговором между семьями, «муж лишь в исключительных случаях был любимым мужчиной». Чтобы восполнить недостаток влечения, супруги нередко вызывали в воображении образ другого человека. Один израильтянин рассказывал, со слов своей матери, как некий краснодеревщик сумел выпутаться из крайне затруднительного положения: сделанная им кровать рухнула под тяжестью супругов (тоже евреев). Тогда мастер спросил у них, думали ли они о ком-нибудь другом, когда обнимались, и муж и жена ответили утвердительно; стало быть, заключил краснодеревщик, на кровати вас было четверо[95].
Читая Библию, где с подкупающей простотой и снисходительностью повествуется о сексуальной жизни древних евреев, можно прийти к выводу, что эротика играла большую роль в нравах этого народа, однако раввины-талмудисты утверждают обратное. Один из них писал, что «чувственное наслаждение — это совращение человеческой натуры»[96], а некий раввин Исаак, живший в средние века, говорил, что после разрушения Иерусалимского Храма наслаждение в супружеской жизни следовало бы вообще запретить[97]. Надо сказать, что тексты Священного Писания не могли иметь никакого «отношения» к сексу: так, в комнате, где супруги занимались любовью, ни в коем случае не должна была находиться Тора. Рассказывают, что раввин Ахайя, обеспокоенный бессилием своего сына в супружеской постели, обнаружил в его спальне Тору. Он велел убрать ее, и к молодому человеку немедленно вернулась мужская сила[98] .
В одном толковании Талмуда, широко распространенном среди иудеев в XII в., раввин А. бен Менахана советовал супругам во время соития думать о Боге, дабы от нечистых мыслей не родились дурные дети[99]. Рекомендовалось также вспоминать Тору, но не декламировать ее вслух[100]. Забота древних раввинов о том, чтобы супруги, соединяясь, не помышляли ни о чем мирском, была вполне оправданна: мужчины, которых стесняли рамки чересчур строгой моногамии, часто раздвигали их в своем воображении
Покинув супружескую постель, мужчина должен сразу же вымыть руки или даже принять ванну; раввины предписывали эту процедуру при всяком семяизвержении, даже если не было полового сношения[101], особенно если за этим должно было последовать чтение Торы. Даже в наши дни многие набожные евреи неукоснительно выполняют этот обычай. В III в., когда очистительная процедура была обязательной, находилось немало упрямцев, которые, как свидетельствует раввин Иосия бен Левис, предпочитали воздерживаться от половых сношений, чтобы не пришлось потом мыться, особенно в холодную погоду, в связи с чем среди евреев Палестины сильно снизилась рождаемость. Рассказывают, что одна девушка избавилась от домогательств мужчины, спросив его: «А где ты потом помоешься?»[102]
Книга «Исход» предписывала определенную частоту половых сношений людям разных профессий: от одного раза каждую ночь для землепашцев до раза в месяц для раввинов. Не рекомендовалось слишком надолго лишать супругу близости, но диктовалось это в основном заботой о многочисленном потомстве (предпочтительно мальчиках). Для этого советовали даже как можно чаще возобновлять сношения: считалось, что, если женщину долго возбуждать, она непременно произведет на свет мальчика[103].
РИТУАЛЬНОЕ СУПРУЖЕСКОЕ ВОЗДЕРЖАНИЕ
В прошлом все еврейские женщины обязаны были соблюдать строгие предписания, касающиеся ритуального воздержания в супружеской жизни; многие еврейки и в наши дни следуют этим правилам. Отличительная черта иудаизма состоит в том, что он предписывал воздержание от половой жизни не только в течение 5 дней каждый месяц — такова примерная продолжительность менструации, — но и в течение последующих 7 дней; лишь по прошествии этого срока супруга могла принять очистительную ванну, после чего разрешалась интимная близость. Уже в библейские времена книга «Левит» предписывала такой срок воздержания после менструаций.
Любопытно, что христиане, много взявшие от иудаизма, в этом вопросе за иудеями не последовали. У них не возбранялись даже сексуальные сношения во время менструаций; об этом говорил, например, знаменитый иезуит Санчес[104], а святой Фома утверждал, что если жена и не должна настаивать на выполнении мужем супружеского долга во время ее менструаций, то ей, по крайней мере, не следует отказывать ему в близости под этим предлогом, дабы не вынуждать к длительному воздержанию[105]. У мусульман половые сношения запрещались только непосредственно во время менструаций, в эти дни женщины «повязывали пояс», чтобы показать: все, что выше пояса, по-прежнему доступно. Индусские женщины неприкосновенны лишь 4 дня в месяц — считается, что столько дней продолжается менструальное кровотечение[106].
Итак, днем первого соития был у евреев 8-й день после 7 дней воздержания. Вообще цифра 8, похоже, обладала для древних иудеев магической силой: на 8-й день новорожденному мальчику делали обрезание, на 8-й день Пасхи закалывали жертвенного барашка, на 8-й день после завершения строительства освящали новую синагогу. Чаще всего первое сношение после ритуального воздержания совпадало по времени с овуляцией у женщины — она наступает на 13–14-й день после начала менструации. Таким образом, подавляющее большинство древних евреев и немало современных явились «детьми 8-го дня», т. е. с самого рождения несут на себе чисто иудейскую «мету».
Если раввин не давал особого разрешения, то нарушить законы супружеской чистоты считалось грехом не менее тяжким, чем, скажем, проигнорировать День прощения. Талмуд предсказывал женщинам, преступившим запрет, смерть при родах[107]. Сексуальное же сношение во время менструации, согласно Библии, покрывало виновного несмываемым позором. Если жена скрыла от мужа свое состояние и он по неведению сошелся с ней, то мог потребовать развода; аналогичным образом развода могла потребовать жена, если принуждена была уступить домогательствам мужа во время менструации[108].
Боязнь осквернения менструальной кровью была у евреев настоящей манией. Римляне, чтобы подорвать их нравственность, издали указ о том, что мужья обязаны иметь сношения с женами во время менструации[109]. На голландской гравюре XVIII в., помещенной в «Энциклопедии иудаизма», изображен муж у постели жены: она показывает ему предмет туалета, запачканный кровью, и он, воздевая руки к небу, бежит прочь, охваченный паникой. Это глубокое отвращение к женским отправлениям проявляется у еврейских мужчин и в наши дни. Мастерс и Джонсон пишут, что один американский сын Израиля в 24 года имел первое сношение с женщиной, у которой в тот момент была менструация. Когда она ему об этом сказала, эффект был оглушительным, а главное — длительным: четыре года после этого у него была неполная эрекция, а когда он женился, то оказалось, что нет и эякуляции, — так подействовало на него воспоминание о нечистом влагалище[110]. О законах супружеской чистоты напоминали в День прощения — самый торжественный день в году. Некоторые особенно набожные иудеи даже не позволяли женам приближаться к ним в дни, следующие за менструацией. Еврейка Глюкель Хамельн рассказывает в своих «Мемуарах»
