— Оксана Ивановна! — услышала прямо над головой. — Андрея увезли.
— Кто увез и куда?
Стояла Клавдия Ивановна с большой миской зерна.
— Машина подъехала, спросили его, я показала. Они долго с ним беседовали, а потом уехали.
Оксана встала с табуретки, вытерла о фартук руки и вышла из палатки.
— И Егор где-то запропастился, говорил, что уезжать ему надо в часть. Должен собираться, а тут пропал. Может, ему глава администрации рассказал про детей?
— Каких детей?
— Ладно, сейчас не до этого. А где Силин?
— Да где же, наверно, в прорабской.
Оксана пошла прямиком к строящимся домам и сразу же увидела Силина, беседовавшего с одним из бригадиров.
— Почему же мне не сказали?
— Никто, кроме Клавдии Ивановны, и не видел.
— Ты пока горячки не пори, может, это кто-то из его партнеров из города, он же со многими работает. Снабжение — это вещь серьезная.
— А если рэкет? Они на все пойдут!
— У Андрея наличных денег нет. Он мне вчера сказал, что деньги закончились.
— Тогда кто же эти четверо? Хоть бы Егор появился.
— Ему, действительно, нужно уезжать?
— Дня через два, а тут еще не знаю, что они со Светланой решили.
— А чего знать, женится он на ней, как пить дать. Да вон, по-моему, они и едут.
Поднимая темно-серую пыль, по проселку неслась легковушка, она выскочила на строящийся грейдер и понеслась в сторону асфальтобетонной трассы.
— Куда это они? — Но машина остановилась на несколько минут у асфальтоукладочной бригады. Егор вышел, что-то сказал бригадиру, и «вольво» понеслась, выскочив на дорогу, в сторону Ростова.
— Я схожу, узнаю, — сказал Силин.
— Пойдемте вместе.
— Нет, Оксана, иди к себе, не надо заострять внимание.
Анатолий пошел, но не в сторону дымившейся кротообразной машины, а к водоему.
«И к чему эти премудрости? Пойти спросить, куда уехали, — и все. Нет, все вокруг да около, — подумала Оксана, — может, самой сходить? Нет, буду ждать».
Была середина августа. По ночам жара спадала, а в последнее время даже стала появляться по утрам роса. Приближалась осень. И хотя работа шла очень хорошо, сроки поджимали. Вначале регулярно ездили на море, но рабочие строители категорически отказались, а кормить их было некому, поэтому и семья Исаевых перешла на график без выходных. Но зато на водоем бегали и утром, и в обед, и вечером.
Минут через десять в хозяйственную палатку вернулся Силин.
— Они сказали, что Егор будет через четыре часа. Куда поехал и зачем — не знают.
— Начинаются дни золотые, никто ничего не знает. Мы оторваны от всего мира, письма никуда не пишем, почты тут нет. Если что-то случится — и не узнаем ничего.
— А приемники, телевизор, — все мы знаем. А писать нам некому и письма получать тоже не от кого. Тут все, и твои, и мои.
— Да нет, мои не все. Владимир Яковлевич где-то в Масловке, с детьми сейчас горбатится на строительстве своего дома. В Красноярске осиротелые отпрыски Людмилы. Как они там? Да и из Смоленска Андрей очень ждал вестей. Мы даже не знаем, какой адрес он им дал.
— Скорее всего куда-нибудь на «до востребования». Может он вот-вот появится, пока нечего расстраиваться.
Шло время. Уже под вечер на усадьбу Исаевых снова зарулил черный «мерседес». Оттуда вышел Андрей, а с ним мальчик лет десяти. Буквально, минуты через три с другой стороны дороги появилась «вольво». Она, резво соскочив с бетонки, подъехала к «мерседесу». Вышел Егор, опять-таки, с таким же мальчиком. Дети бросились друг к другу.
— Глядите, Оксана Ивановна, что творится! Дети-то копии друг друга! Видать, близнята! И бывает же такое!
Обычно пишут в таких случаях: «Прошло столько-то лет...» Да, действительно, прошло два года всего-навсего! Егор Исаев уже служил на Дальнем Востоке, в небольшом городке Белогорске, куда занесла его офицерская судьба. Женился, но не на Светлане, а на Насте. Да-да, на Насте! В тот год, о котором мы рассказывали, он уехал из Исаевского Логова, по пути побывал в Красноярске и... Ну вы сами знаете, как это бывает. Андрей остался. Кстати, все, что он задумал, осуществилось. Но об этом попозже.
Силин Анатолий Иванович с Ниной Ивановной тоже остались у акациево-березовой рощи, а их дети вернулись в Рамонь, где и живут поныне.
Владимир Яковлевич Сердюченко достроил-таки дом в Масловке, хотел забрать к себе Ивана Матыцина, Настю и Виктора. Так Виктора Сердюченко все же посадили. Настя вышла замуж, а Иван остался. Он в очередной раз съездил в Японию и женился там, на ком бы вы думали? Никогда не догадаетесь! Да на дочери Тики — Мими! О, это была сказочная любовь! Может, мы к ней еще вернемся. Кстати, тогда же, весной (уже почти летом), Тики, вместе, с Тое, и побывали в России. После свадьбы приехали к Оксане Ивановне, и вместе с ней съездили на могилку к Ивану Исаеву.
Но что самое интересное то, что Егор Исаев, приехав в отпуск к матери уговорил её уехать с ним на Восток! «Ну и что?» — скажете вы. Конечно, что тут особенного? Конечно ничего, но... Представьте себе: Оксана Ивановна и Егор собирают чемоданы, малая Оксана возится на кухне — и вдруг звонок! Да нет, не телефонный, а в дверь! Оксана Ивановна, стоявшая ближе всего к двери, открывает и видит молодого человека спортивного телосложения.
— Я Иван Исаев, — говорит он. И вы представляете, что было дальше?! Нет, вы не представляете! И я тоже! Ну ладно, оставим это на потом, тем более, что повод к этому предвидится. А Егор, все-таки, увез Оксану Ивановну в Белогорск к Насте, которая верно сидела дома (как и все жены молодых офицеров) с маленьким, даже крохотным созданием, родившимся только, что и нареченным, в честь деда, Иваном. Вы скажете: «Опять Иван!» Да, а куда денешься! «Иванами да Марьями» богата была Россия, но мы взяли только Ивана, простого, русского:
И в офицерских погонах ходившего,
Безумно и страстно любившего,
И тюрьмы повидавшего.
И в предпринимателях побывавшего.
Всякие жизни прожившего,
И настоящие, и будущие.
В общем, обыкновенного — российского, каких немало на нашей такой громадной, такой разной и такой любимой Родине!
А что же Петр и Павел? Так выполнил же их просьбу Егор! Правда, невест привез Андрей, а женами все-таки сделал Егор. И живут сейчас, не нарадуются Павел с Олей и Петр с Полей, и детки уже пошли. А Андрей так и остался разведённым холостяком. Но что удивительно, приехали со Смоленщины Сердюченко, да не восемь, а десять семей и, говорят, что продолжают прибывать. И хутор этот сейчас называют не Исаевым Логовом, а, официально, Исаево-Сердюченковский. Тут еще не малую роль сыграл и глава администрации Голодаевского района Пужаев, кстати, живущий со своими близнецами сейчас на этом же хуторе. Во дела!
А что же многострадальные березки? Живут они, сердечные! А куда же им деваться, только посадили Петр с Павлом у той рощи дуб, большой, думали, не приживется. Нет, прижился, а рядом с ним дерево грецкого ореха, чтобы напоминал Ивану Крым. Сделали они это сразу же после смерти Клавдии Ивановны. И стоит сейчас вечно молодеющая роща у двух дорог, и поют в ее ветвях всякие птицы, и воют морозные злые ветры зимой, и поливает долгими осенними слезами их дождь, омывая могильные плиты и ограду. А ведь была здесь когда-то одна-одинешенька заброшенная, неухоженная могилка, где была похоронена
