продолжал свои пламенные воззвания.
— Только вдумайтесь: триста ладов на фейерверк! Все равно что расстрелять в воздух трехмесячный запас свечей на весь дворец! Уж я ему говорил-говорил, — казначей ухватил меня за рукав, чем окончательно лишил возможности к бегству, — но он как будто меня не слышит! Теперь уже требует денег на какие-то фонарики!
— Господин Саржо, это вы меня не слышите. Просто не давайте ему денег. — Поняв всю бесполезность своего бегства, я решила остановиться.
На этот раз виновником, пошатнувшим систему дворцовых финансов, стал добродушный сэр Мэлори. В преддверии приема по поводу смотрин церемониймейстер превратился в чудовище, тянущее из закромов казначейства нешуточные средства.
— Я не могу, его величество приказал во всем содействовать. А в растрате потом все равно обвинят меня!
— Но всему же есть разумные пределы.
— Леди Николетта, вы обязаны повлиять на сэра Мэлори!
— Что-то не припомню этого в списке своих обязанностей.
— Если так пойдет и дальше, мне придется урезать жалованье служащим во дворце.
Я потеряла дар речи от его коварства. Честно говоря, посягательств на жалованье не ожидала. И, наверное, будет бесполезно давить на жалость семью малолетними братьями да низкими доходами от поместья. На самом-то деле из будущего жалованья я просто хотела оплатить новый гардероб, но не стоит выносить на поверхность такие мелочные и недостойные цели.
— Господин Саржо, искренне надеюсь, что до этого не дойдет.
— Я тоже, — заявил интриган. — И еще надеюсь, что мы поняли друг друга.
Я кивнула. Казначей тут же испарился, будто его и не было на этом месте. Жадное чудовище! Себе он, наверное, зарплату не урежет.
Уговорить церемониймейстера поумерить свои траты будет не так уж сложно. Меня злил сам факт того, что я должна это делать вместо нашего казначея-социопата. Ну да ладно, я не фея-волшебница, поэтому за следующую подобную услугу непременно вытяну из него премию.
Едва поднявшееся настроение снова упало при виде лужайки перед парком. На ухоженном газоне в три ровных ряда были заботливо разложены мертвые тушки крысолаков. Что-то меня затошнило. Инстинкт самосохранения заставил отодвинуться подальше от этой братской могилы и начать оглядываться в поисках новоявленного маньяка. Двое садовников собирали толстощеких гусениц с листвы яблонь, и садовники и гусеницы выглядели довольно невинно даже для моей подозрительной натуры. Еще чуть дальше Зак, вооружившись лопатой, пытался выкорчевать древний пень: судя по тому, что рядом с ним уже лежал один покореженный садовый инструмент, пень попался с характером и еще даст фору всему нашему инвентарю. В последнее время тщедушному помощнику садовника перепадало много тяжелой работы, и я даже в припадке человеколюбия пошла к Митичу с просьбой пожалеть паренька. Но, как оказалось, Зак задался целью накачать себе бицепс (столь милый женскому сердцу) и поэтому с фанатичным упорством, на которое способны только подростки, копал, пилил и корчевал. Так что вряд ли у него хватило сил на крысолаков. Но уточнить не помешало бы.
— Привет работникам физического труда! — бодро приветствовала я.
— Здрасте. — Зак уже находился в последней стадии отчаяния, судя по тому, с какой досадой он пнул несдающийся пень.
— Не подскажешь, что это у нас там за поле брани образовалось? — Кивок в сторону почивших грызунов.
— А, это царевна Злотоземья развлекается со своими родственниками.
— В смысле? — не сразу догадалась я.
— Они здесь уже второй день устраивают охоту на крысолаков по парку: кто быстрее набьет двадцать штук, тот и победил. — Зак грязной рукой вытер пот со лба, а потом, решив, что этого недостаточно, повозил по физиономии длинной полой рубахи. — Сегодня этих тварей даже меньше стало, если так и дальше пойдет, авось они вообще отсюда переселятся.
Тогда я буду молиться за Злотоземье в целом и царевну в частности каждый вечер до конца своих дней. Только вот…
— Зак, — озабоченно спросила я, — вы хоть трупы потом убираете?
— Не просто убираем, Горд вчера попросил их с почестями похоронить. Так мы и похоронили.
— Кто такой Горд? Стоп. Где похоронили?! — Согласитесь, тут было о чем беспокоиться.
— Да за вашим домом. Не волнуйтесь, никто не видел.
И правда, зачем попусту волноваться? Подумаешь, массовые захоронения на заднем дворе, мы и не такое пережили.
На поляну с гиканьем и хохотом вылетела царевна Юна, а за ней двое юношей примерно одного с Заком возраста. Каждый из троицы держал за хвосты по несколько тушек крысолаков. Молодые люди начали оживленно переговариваться и раскладывать трофеи в три ряда. По моим подсчетам, лидировала царевна, обгоняя своего ближайшего соперника на одного грызуна. Может, мне и остальным гостям предложить подобное развлечение? Хотя нет, не поймут. Зато царевна с родственниками могли бы изрядно подзаработать, предоставляя свои услуги отчаявшимся садоводам.
— Тот, что повыше, и есть Горд, — важно сообщил Зак, — другой — его брат Север. Таких оболтусов я еще не видал.
— Кто бы говорил!
— Я, в отличие от них, делом занят — работаю вот, — насупился подросток.
— Слушай, даже мне известно, что лопатой такие пни не выкорчевывают, так что хватит портить садовый инвентарь, он тоже денег стоит.
В этот момент воинственная троица из Злотоземья заметила мою скромную персону. В прошлый раз при знакомстве царевна мило предложила мне как-нибудь вместе пострелять из лука. Я вежливо отказалась, памятуя о том, что если подстрелю кого-нибудь в замке, то в лучшем случае мне придется нанимать новую горничную, а в худшем меня выдадут чужой стране как государственную преступницу. С тех пор с посольством Злотоземья я особо не пересекалась.
— Леди Николетта, доброе утро! — радостно замахала рукой царевна Юна.
Хрупкая девушка была одета в рубашку и штаны из тонкой ткани, волосы стянуты на затылке в хвост — все очень просто и практично. На столь благодушное приветствие нельзя не ответить.
— Доброе утро, ваше высочество.
— Позвольте мне представить вам своих двоюродных братьев: князь Север и князь Горд.
Я сделала реверанс, оба паренька поклонились, напустив серьезность на свои еще детские физиономии. Князья… Мне почему-то стало забавно.
— Не хотите присоединиться к нам? — великодушно предложил Север, с каким-то тайным умыслом подмигивая своему брату и, видимо, всерьез полагая, что я этого не увижу.
— Извините, но мне по должности не положено.
— Да ладно, вы, наверное, просто не хотите признаться, что не умеете обращаться с копьями, — подколол Горд, как будто неумение обращаться с оружием было серьезным пробелом в моем воспитании.
— Почему же, признаюсь, что из колющего оружия владею разве что вилкой.
— И, судя по вашему виду, довольно неплохо.
Не успев договорить, Горд схлопотал увесистый подзатыльник от царевны и пинок под зад от брата.
Как мило, мне даже не придется прилюдно унижать гостя. Я улыбнулась.
— Извините, я не подумал, — пробормотал проштрафившийся подросток, вытирая слезы, — видно, рука у его кузины была тяжелой.
Ну вот, хоть извинился, а то я уже решила, что им завладел дух нашего повара.
— Позвольте попросить у вас танец на завтрашнем балу, — важно сказал Север, всей своей мальчишеской натурой полагая, что я буду настолько польщена предложением, что забуду об оскорблении.
