— Не-а! Но я знаю, где она.
— И где же?
— Она работает в грузоперевозках. Знаете, это на Нью-Джерси-авеню.
Я поблагодарил его. Он чихнул, стукнул мячом по стене коридора, высморкался, фыркнул и снова ударил по мячу. Когда я спускался вниз по лестнице, мальчишка помахал мне рукой.
«Национальное братство грузоперевозчиков», как магнит железные скрепки, притягивало все составные элементы дела, которое я расследовал.
Здание штаб-квартиры оказалось большим викторианским чудовищем с остроконечной двускатной крышей, вмещающим, должно быть, комнат пятьдесят. Прилегающая к дому лужайка была превращена в парковочную стоянку, и ряды дорогостоящих новых автомобилей были единственным признаком чрезмерного богатства обитавших здесь чиновников.
Огромная вывеска у входа гласила: «Штаб-квартира Национального братства грузоперевозчиков» и чуть ниже: «Добро пожаловать, брат!» В просторном холле на первом этаже сидели за голыми столами, попивая кофе и играя в карты, человек двадцать рядовых членов. Одеты они были в джинсы, потрепанные вельветовые и матерчатые брюки и ветровки. В своем твидовом костюме и габардиновом пальто я выглядел здесь странно, как пятно кроваво-красного кетчупа на воздушном белом креме семислойного торта.
Ко мне подошел крутой парень в свитере с высоким воротом и процедил сквозь зубы всего три слова:
— Что вам нужно?
Я мог бы сказать, что хочу видеть Хоуп Дерлет. Я мог бы сказать, что я из Хартселльской комиссии. Я мог бы сказать, что вывеска гласит: «Добро пожаловать, брат!», поэтому валите ко всем чертям. Однако я сказал следующее:
— Я хочу видеть Таунсенда Хольта. Передайте ему, это касается миссис Сэнд.
— Да ну?
— От тебя не убудет, сынок. Давай попробуй.
«Сынок» бросил сердитый взгляд, но повернулся и процедил через плечо:
— Подожди, папаша, — и, пройдя через весь этот холл, скорее похожий на амбар, в дальнем его конце стал подниматься по лестнице.
Не успел я выкурить сигарету, как он вернулся.
— Мистера Хольта нет, папаша. Если хочешь, — нехотя добавил он, — можешь переговорить с его помощником.
Я сказал, что хочу, и последовал за ним вверх по лестнице. Коридор второго этажа был застлан ковром, стены обшиты панелями красного дерева, и там уже не было никаких 'вывесок, гласящих: «Добро пожаловать, брат!» Очевидно, второй этаж не был предназначен для братьев. Крутой «сынок» самодовольно вышагивал впереди меня к двери с табличкой: «Таунсенд Хольт, связи с общественностью».
— Греби сюда, папаша, — сказал парень и выдавил из себя смешок. — Но если тебе удастся растопить этот айсберг, я съем свою шляпу.
Я не стал вникать в фрейдистскую символику в словах моего провожатого, пока не увидел, кто сидел на страже в приемной Таунсенда Хольта. Крутой негодяй впустил меня в дверь и закрыл ее за мной, оставшись снаружи.
Это был просторный кабинет в синих тонах — синий ковер, синий металлический стол, синие картотечные шкафы, даже стены были приглушенного синего цвета. Девушка тоже была в синем — темно- синий костюм ладно облегал ее фигуру. Он прекрасно гармонировал с бледной кожей ее лица и пронзительно-черными волосами, которые были ничуть не длиннее, чем у того крутого гуся лапчатого, поджидавшего меня снаружи.
Она встала со своего места и одарила меня кроткой мимолетной улыбкой. У нее были мелкие, ровные и очень белые зубы. Роста девушка была небольшого, на ногах — уместные на работе туфли без каблуков, а темные глаза скрывались за очками в синей оправе. Несмотря на туфли без каблуков и очки, а может быть, как раз именно поэтому малышка выглядела довольно сексуальной. В том, как она двигалась, демонстрируя достоинства своего тела — округлые прямые плечи и упругие торчащие грудки под пиджаком, — угадывался вызов, она несла в себе заряд огромной взрывной силы.
Должно быть, я слишком долго на нее таращился. Но она стоила того.
— Вы ведь сюда пришли не затем, чтобы меня купить, не так ли? — требовательно спросила барышня ледяным тоном.
Я принял вызов:
— А что, вас уже выставили на продажу?
Настороженная мимолетная улыбка снова появилась на лице девушки, и она протянула мне руку:
— Может быть, я этого заслуживаю. Я — Хоуп Дерлет, «пятница» мистера Хольта в женском обличье.
Она сильно сжала мою руку, рассматривая меня с той же откровенностью. «Хоуп Дерлет, — подумал я. — Сестра Чарли Дерлета. Ну-ну».
Она отпустила мою руку и ждала, когда я представлюсь. Но я воздержался, а вместо этого сурово и быстро, стараясь застигнуть ее врасплох, спросил:
— Где, черт побери, был Таунсенд Хольт вчера вечером, когда мистер Аббамонте устроил по его заказу это похищение?
Темные глаза барышни расширились.
— Устроил похищение? О чем это вы говорите? Кто вы такой, мистер?
— Не важно, кто я, — сказал я, — давайте поговорим о Чарли.
— Чарли?
— Чарли снял парочку головорезов Аббамонте с крючка, на который подцепил их Таунсенд Хольт, забыв появиться прошлым вечером. Это свидетельствует о здравомыслии Чарли. Но отнюдь не Хольта. Не говоря уже о вас.
— Мистер, я действительно не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Хоуп Дерлет, и теперь в ее голосе уже звучал гнев. — Вы являетесь сюда под предлогом переговорить о миссис Сэнд, хотя зачем, я ума не приложу. Потом смутно намекаете, что работаете на Абакуса Аббамонте. Этого не может быть, потому что я знаю всех — как вы выразились — головорезов мистера Аббамонте. Итак, кто вы такой и что вам здесь нужно?
Она явно не задала всех интересовавших ее вопросов, и я выжидал.
— У Чарли неприятности с полицией? Вы полицейский? — спросила она наконец.
Три-ноль в мою пользу.
Я сказал:
— Я веду специальное расследование по поручению Хартселльской комиссии.
Ее темные глаза метали молнии.
— Вы... вы — змея! Прокрались сюда и заставили меня выболтать все о моем брате!
— Я совсем не заставлял вас говорить о вашем брате. Вы сделали это по собственной воле.
— Пожалуйста, уходите. Мне больше нечего вам сказать. Вам нужно обратиться к мистеру Хольту.
— И где можно его увидеть?
— Его не будет целый день.
— А где он будет?
— Я не обязана вам это сообщать. Мне не следует говорить с вами о чем бы то ни было. — Девушка громко крикнула: — Морти!
Крутой «сынок» вошел в кабинет. Он посмотрел на меня, потом на Хоуп Дерлет:
— Я же предупреждал тебя, папаша.
Не успели мы с Морти выйти из кабинета, как я увидел в другом конце длинного коридора бегущую в нашу сторону женщину. Темноволосую, миловидную, чуть полноватую. На ней было голубое пальто из искусственной кожи. Щеки ее пылали, и она с трудом переводила дыхание. За ней гнались двое мужчин. Это была Мари Кэмбриа с кольтом 45-го калибра в руке.
И судя по ее безумному виду, она была готова пустить его в ход.
