в нерешительности. Дальнобойщикам нужен союз. Чарли вспоминает, как обстояли дела в тридцатые годы, до того как возникло «Братство».
— Но им нужен хороший профсоюз! Который защищал бы их интересы, Хоуп.
— Да, конечно, но я... ну да ладно. Будучи диспетчером таксопарка, Чарли приобрел друзей в полиции штата Вирджиния.
Ну, в ту ночь, когда Хэнка Кэмбриа забили насмерть в такси, там был обнаружен некий багаж.
— Я знаю. Копы конфисковали его вместе с такси. Там были бумаги отца Алексис Сэнд. А они подобны динамиту. Но, по крайней мере, они в целости и сохранности у полицейских.
— Вот к чему я и клоню. Теперь этот багаж у Чарли. Он получил его от своих друзей из полиции.
— У Чарли! Аббамонте убьет кого угодно, чтобы заполучить эти документы.
Хоуп повернулась ко мне, в ее глазах был страх.
— О, какой же он дурак! — воскликнула она. — Какой дурак! Чарли был напуган, думал, что эти бумаги помогут ему избавиться от неприятностей. И он позвонил Аббамонте.
— И рассказал ему о бумагах?
— Боюсь, что так.
— И когда это было?
— Вчера.
— И что сказал Аббамонте?
— Не знаю.
Я принес пальто Хоуп из спальни, прихватив свое со стула, на который бросил его вчера в гостиной, и сказал себе: «Спокойно, все будет в порядке».
— Твоя машина здесь? Моя осталась у штаб-квартиры «Братства».
— Нет. Я приехала на такси.
Я вызвал по телефону такси. Пятнадцать минут спустя, без четверти девять, мы поехали домой к Дерлетам.
Воскресным утром серые холодные улицы были почти пустынны. Я расплатился с таксистом и услышал доносящийся откуда-то издалека колокольный звон, навевающий тоску. Я взял Хоуп под руку, и мы стали вместе подниматься по лестнице.
Полицейский в форме за дверью ее квартиры коснулся при виде Хоуп козырька и вопросительно взглянул на меня. Я показал ему свое удостоверение.
Хоуп впустила меня в квартиру и вошла сама. Чарли вышел из спальни в пижаме и банном халате.
— Одевайтесь, — сказал я. — Мы собираемся выписать ордер на ваш арест и запереть вас у шерифа округа под надежной охраной. Это ваш единственный шанс.
— Самому лезть в петлю? Кажется, я тебя предупреждал, чтобы ты держался подальше от моей сестры.
— Умоляю тебя, Чарли, — сказала Хоуп. — Послушайся его.
— Еще чего! — В его глазах была горечь, на висках вздулись вены. — Где ты шлялась всю ночь?! И это моя сестра! После всего, что я сделал для тебя? Моя маленькая сестричка так со мной обошлась!
— Кончай, Чарли, — сказал я.
— Как она тебе, Драм? Могу представить...
Я ударил его. От удара Чарли развернуло на сто восемьдесят градусов, а потом он упал на колени. Хоуп шагнула было к нему, но потом остановилась. Гневно глядя на нас снизу вверх, Чарли поднялся и нетвердой походкой направился в спальню.
Хоуп хотела пойти за ним, но он тотчас же вернулся, держа в руке пистолет 45-го калибра.
— Я даю тебе шанс, — сказал он. — Убирайся отсюда и из моей жизни! И из ее жизни тоже!
— Ты телевизионных шоу насмотрелся. Давай спускай курок! Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет!
— Кого ты назвал дураком?! — заорал Чарли хриплым голосом.
— Ты ведешь себя как самый настоящий дурак. Зачем тебе пистолет? За дверью стоит полицейский, Чарли. Или ты и его хочешь пристрелить заодно?
— Держись от меня подальше!
Он стал отступать, пока не уперся в подоконник... Дальше пятиться ему было некуда. И тогда Хоуп подбежала и встала между нами.
— Ты сошел с ума! — закричала она. — Ты сошел с ума, если и впрямь собираешься стрелять.
Чарли вытер левой рукой пот с лица. Хоуп схватила его правую руку, и пистолет выстрелил.
Дальше события развивались стремительно. Чарли отшатнулся назад, ударившись задом о подоконник, и с ужасом взирал на Хоуп, которая вскрикнула и, схватившись за плечо, упала на колени, а в дверях появился полицейский с револьвером в руке, громко вопросив:
— Что тут происходит?
Я взял пистолет из руки Чарли. Он послушно его отдал, глядя на Хоуп и без конца повторяя:
— О Господи Иисусе, Хоуп! Боже мой, что я наделал?!
Я опустился на колени рядом с Хоуп. У нее в глазах были слезы, но она пыталась улыбаться.
— Ничего, — сказала она. — Ничего, правда. Он не хотел этого. Он не хотел.
Я осторожно высвободил ее руку из рукава темного жакета.
Он был пробит пулей и влажен от крови. Красная отметина — след от пули длиной в три дюйма — красовалась на ее предплечье. Кровь лилась ручьем, являя страшное зрелище, но было ясно, что пуля всего лишь задела ее.
Я перевязал ей руку своим носовым платком. А Хоуп все повторяла и повторяла, что с ней все в порядке. Полицейский сказал, что нам всем предстоит отправиться в центр города.
Глядя, как я перевязывал рану его сестры, Чарли не выдержал и вдруг разразился слезами. Отчаянные рыдания сотрясали его тело. Аббамонте всячески запугивал его, но так и не смог сломить, все усилия сенатора не увенчались успехом, да и мои собственные доводы были им грубо отвергнуты. А сейчас, когда я перевязывал нанесенную им сестре рану, Чарли внезапно опустился на колени рядом с Хоуп, обхватил руками ее голову и зарыдал. Постепенно рыдания перешли во всхлипы, и тогда он взмолился:
— Прости меня... Богом клянусь... я этого не хотел...
— Я знаю, ты не хотел, Чарли, — тихо сказала Хоуп. — Я понимаю, это была случайность.
Он поднялся с колен — слезы бежали по его щекам — и шумно высморкался.
— Очкарик с Ровером позвонили в понедельник ночью, — сказал он. — Им нужен был тягач. У них на парквей возникли непредвиденные обстоятельства. Что касается меня, то я годами числился должником Аббамонте. Я задолжал ему пару тысяч. Хоуп... училась в бизнес-колледже... ей нужна была одежда... она должна была выглядеть прилично, и я... ну а поскольку я был ему должен, он стал давить на меня, и я достал им тягач.
— Но ведь в то время они работали на Хольта, разве нет? — уточнил я.
— Конечно. Ну и что? Аббамонте тогда еще не вышел в дамки. Хольт, Майк Сэнд, Аббамонте — тогда для Очкарика и Ровера все они были равны. Хольт вычислил, что миссис Сэнд спешит на восток, чтобы помочь мужу. Он узнал это от негодяя по имени Ру Минк с побережья и решил, что если вотрется к ней в доверие, то им с Весельчаком Джеком Рейгеном удастся приструнить Сэнда и Аббамонте. Поэтому он и инсценировал это похищение, вот только оно отрикошетило в него самого. — Из горла Чарли вырвался хриплый смех. — Ты появился там раньше его, Драм. Тогда-то Аббамонте и принял решение насчет него, — продолжал Чарли. — «Если Хольт принадлежит к лагерю Весельчака Джека, — рассудил мистер Абба, — то он и сам в состоянии сделать кое-какие телодвижения, чтобы захватить власть в свои руки». Он попытался принудить к сотрудничеству Нелса Торгесена, но Торгесен все еще жил прежними представлениями, продолжая считать мистера Аббу всего лишь жирным, потным бухгалтером, который ко всему прочему еще и на руку был нечист — занимался ростовщичеством, чтобы держать ребят в руках. Однако у него был этот дневник, а мистер Абба хотел его заполучить. Поэтому он послал меня во Фронт-Ройал, а когда я туда прибыл, то обнаружил Хольта лежащим на полу с размозженной головой. — Неожиданно Чарли перевел взгляд на полицейского. — Это не я! Богом клянусь, я этого не делал!
Полицейский пожал плечами:
— Я даже не понимаю, о чем вы говорите, мистер. — Он встретился со мной взглядом. — Мне позвонить
