— Послушай, — говорила Дэзи, пока они шли к машине, — мне неприятно, что женщины от тебя шарахаются из-за моего живота.
— Если они бегут от меня по этой причине, мне они тоже не нужны, — заверил он, запуская двигатель и включая кондиционер.
— Но таким образом ты исключаешь из списка девяноста процентов возможных претенденток. Должна тебе сказать, я очень хочу, чтобы ты нашел себе женщину, но только не… клон мамы.
— Ты находишь Брук клоном своей матери?
— Папа, она выглядит как младшая сестра мамы.
— У твоей матери нет сестры.
— Но если бы была, то выглядела точно как эта Брук.
— Ты хочешь отправить письмо сейчас?
Оказывается, она хорошо знала про их отношения с Софи. От детей не скроешь ничего.
— Я… Потом отправлю.
Он не стал настаивать. Это важный шаг, и пусть подумает хорошенько. И его вдруг поразила мысль, что она может поступить как Софи, ведь та не говорила ему, пока не родила. Интересно, сложилась бы их жизнь иначе, если бы Софи сказала сразу?
Они заехали сначала в типографию, посмотреть новые рекламные проспекты. Их художественное оформление давало представление о гостинице, напоминало о простых романтических временах, когда самым важным событием дня был чай в долине Авалона, позволяло любоваться красотой озера в окаймлении гор и лесов, в спокойной глади которого отражалось голубое небо, и все обещало комфорт и отдых. А также хороший сервис. Там же были размещены фотографии, выполненные Дэзи. Художественный оформитель, женщина, заинтересованно спросила Дэзи, где она училась фотографии.
— В кружке фотографии в школе. Но в основном самостоятельно.
— Вы уже работаете на кого-то?
Грег отошел, пока они обменивались карточками. Софи когда-то заказала для Дэзи визитные карточки. Грег тогда не понимал зачем, но сейчас был доволен.
Когда отъехали от типографии, Грег сказал:
— Я горжусь тобой, Дэзи. Мне так приятно, когда люди признают твой талант.
— Мне надо еще много учиться. — И, помолчав, добавила: — Взять класс фотографии. Если бы я переехала в Нью-Платц, то могла бы посещать занятия в государственном университете.
— Ты никуда не поедешь, — отрезал он, — Нью-Платц находится слишком далеко отсюда.
— Я знаю, где он находится. Не обижайся, но я поеду куда захочу.
Он стиснул зубы, но промолчал. Потом не выдержал:
— Я думал, мы договорились, что ты остаешься дома.
— Это ты решил. Я сказала, что подумаю.
Он не хотел спорить. Пока она останется дома на некоторое время, у нее просто нет другого выхода. Но потом… Кого он хочет обмануть? Ей восемнадцать. У нее есть трастовый капитал, как у всех внуков Беллами. Но при одной мысли, что она уедет, его охватывал страх, ведь тогда он не сможет защитить ее. Нина его предупреждала. Она предвидела такой ход событий или знала? Может быть, они говорили по душам за его спиной? И тут же отмел такую мысль. Нина никогда не станет поддерживать Дэзи в решении покинуть дом, тем более давать ей такую идею.
Дэзи повернула створки вентилятора, чтобы холодный воздух обвевал лицо.
— Мне так много хочется сделать — работать, учиться. И я нашла способ работать дома, сидя с ребенком.
Он терялся, когда она говорила о ребенке. Для Грега он был все еще абстракцией.
— Я хочу есть, — вдруг сказала Дэзи, — поехали скорей, ведь нас ждет Нина.
Кажется, она не заметила его смятения.
Грег сдержал порыв прибавить скорости. Нечего и отрицать, что ему нравится работать с Ниной. И ему нравится сама Нина. У него было такое впечатление, что они хорошо понимают друг друга. Сегодня они договорились встретиться в булочной «Скай-Ривер», встреча была деловой. Нина уже сидела там, она заняла для всех столик снаружи на открытом воздухе под большим зонтом и помахала рукой. Грег заметил, что дочь не оставила конверт в машине, взяла с собой.
Коннор Дэвис сидел рядом с Ниной, оба склонили голову над рабочей тетрадью Коннора и что-то увлеченно обсуждали. Все обменялись короткими приветствиями и разместились вокруг стола.
Грег сел рядом с Ниной. От нее пахло кремом от загара, шампунем и сдобной булочкой с кремом, которую она ела. Она влекла его гораздо сильнее, чем Брук. Хотя на ней не было высоких каблуков и она предпочла шорты и сабо. Он напомнил себе, что Нина — не его тип женщины. И все же.
— Папа, — дотронулась до его плеча Дэзи, — тебе как обычно?
В дверях кондитерской она встретилась с Оливией, та несла кувшин с ледяной водой и стаканы. Около ее ног крутился вездесущий Баркис.
— Привет, Грег. Почему такой озабоченный? — Она села рядом с Коннором и дотронулась до его плеча. — После того как мы поженимся, может быть, Грег возьмет тебя с собой по магазинам. Чтобы приодеть.
— Я для тебя недостаточно наряден? — засмеялся Коннор.
— Видишь ли, есть что-то такое необъяснимо привлекательное в мужчине, когда он одет в хороший костюм…
Нина взглянула на Грега, кажется только сейчас заметив, как он одет.
— Что за парад?
— У нас с Дэзи была сегодня деловая встреча в банке. — Он не стал развивать тему, чтобы не выдавать секреты дочери. И потом, у него было чувство, и не без оснований, что Нина не очень благоволит к банку, хотя она не говорила ему об этом ни разу.
— Нина, ты получила приглашение? — спросила Оливия.
Коннор комически воздел руки вверх:
— Грег, прости. Все разговоры только о свадьбе.
Нина и Оливия не обращали внимания на деланое возмущение мужчин.
— Получила, спасибо. Очень мило с твоей стороны пригласить нас с Сонет. Хотя ты совершенно не обязана это делать.
— Ерунда. Ты лучшая подруга моей сестры. Надеюсь, вы будете на свадьбе, мне бы этого очень хотелось.
— Спасибо.
— Вот посмотри. — Коннор протянул Грегу рабочую тетрадь в пометках. — Не волнуйся, все будет в порядке. К концу недели закончим.
— А еще надо обсудить дизайн свадебного торта. — Оливия схватила за руку жениха. — И нечего смотреть на меня страдальческим взором. За мной, Баркис.
Когда они ушли, Нина изложила Грегу свой план по поводу освещения в печати открытия гостиницы. Хотя все места на следующий уик-энд были зарезервированы, лишняя реклама не помешает. И показала список изданий, куда надо послать объявления, от «Нью-Йорк таймс» до самых мелких местных газет. Он слушал ее, чувствуя, как солнце приятно греет спину, ветерок обдувает лицо, глядя, как она отщипывает от своей булочки глазурь и кладет в рот, и улыбался, по-видимому сам не замечая этого.
— Почему ты улыбаешься? — спросила она, глядя него с подозрением.
— Вспоминаю свои деловые совещания в городе. Домашних булочек не было. Зато море кофеина и облака сигаретного дыма.
— Много работал? Похоже, ты горел на работе.
— Надо было задуматься над этим пятнадцать лет назад. Горел, вечно спешил, и все рядом со мной жили так же, бесконечный драйв, чувство конкуренции, боязнь не успеть. Давила ответственность, надо извлечь прибыль любой ценой, обеспечить детей. Еще ипотека, а Софи только начинала карьеру.
И вдруг он понял. Причина была в том, что он не спешил в семью, к жене, с которой был несчастен. Работа заменяла все. И он проиграл.
— Вот, папа, твой сэндвич и лимонад. — Это вернулась Дэзи.
