следующей недели. В общем, я – безработная.
– Я помогу вам, – сказала Полина.
– Не стоит утруждать себя! Кроме того, я не хочу быть вам обязанной. Я лишь желаю получить свое.
– Вы не кажетесь мне корыстной.
– Я не для себя стараюсь. Для нашей девочки. – Ямпольская ткнула пальцем в живот и прикрыла лицо ладонями. – О, господи! Не понимаю, как со мной могло произойти такое несчастье?
– Все-таки о себе беспокоитесь, не о Севе, – укорила молодую женщину Полина.
– О нем уже поздно беспокоиться. Сева сейчас ни в чем не нуждается, а мы – другое дело. Я чувствую себя совершенно растерянной без его поддержки. А тут еще проблемы с работой. Месяц назад я не волновалась, хотя знала, что меня непременно поменяют на другую певицу. Но теперь не знаю, что делать. Денег совсем нет, благо аренда квартиры оплачена до конца года.
– Как вы собираетесь получить часть наследства?
– Докажу отцовство Севы в суде, – будничным тоном произнесла Ямпольская.
– Хотите добиться разрешения эксгумировать тело?
– Да, только нужно придумать, чем платить адвокатам.
– Я оплачу издержки.
– Вы пойдете против своей сестры? – Ямпольская недоверчиво посмотрела ей в глаза. – У вас хватит мужества?
– Вполне, – кивнула Полина, допила бренди и поставила стакан на стол. – Но я сделаю это не для того, чтобы позлить Катю, и не ради вас. И даже не для себя, хотя мне очень хочется так думать. Дочь Севы заслуживает хорошей жизни. Он ничего не пожалел бы для своей малышки. Как, впрочем, и для вас. Сева любил вас, Лина?
– Очень, – всхлипнула женщина. – Просто никак не мог решиться уйти от Екатерины. Не знаю, что его сдерживало. Мы часто обсуждали развод, но каждый раз, когда Сева хотел поговорить об этом с Катей, все срывалось. Знаете, мы ведь не пару месяцев были вместе, а встречались целых два года. В конце мне надоела его нерешительность, и я ушла, но спустя несколько дней поняла, что беременна. Сева был счастлив.
– Тогда в ресторане, – осторожно начала Полина, – я слышала, как вы обвинили Катю в том, что это она убила Севу.
– Это ее рук дело. Я в этом уверена. Понимаю, вам больно слышать об этом…
– У вас есть доказательства?
– Откуда? – усмехнулась Ямпольская. – Но все и так очевидно. Подумайте сами. Сева хотел развода, и Екатерина ничего не получила бы от него, если бы это случилось.
– У них был брачный контракт? – с удивлением спросила Полина, так как никогда не слышала от сестры, что она заключила с Уваровым соглашение.
– Да. Катя осталась бы с носом. Плюс факт измены.
– Какой измены?
– У Кати тоже был любовник, вернее, есть. Не один Сева ходил на сторону, – улыбнулась Ямпольская. – Не знаю, что заставляло их быть вместе, они уже давно перестали быть семьей, у каждого была своя личная жизнь. Сева даже нанял детектива, который следил за Катей.
– Для чего?
– Сказал, что это станет козырем, который поможет быстро развестись. У них в контракте была строчка о супружеской неверности. Хотя с детективом что-то случилось, он исчез и не смог бы свидетельствовать в суде в пользу Севы. Тогда Сева решил нанять другого, но все медлил. Боже! Как это меня раздражало!
Полина почувствовала, как внутри все похолодело от страха и вины. Получается, Севе была прекрасно известна тайная жизнь Екатерины. Зачем тогда он просил Полину устроить тот нелепый тест на верность?! Вероятно, она играла роль того второго детектива, о котором говорила Ямпольская. «Вот черт! Он знал, что я его обманула! Знал и не обмолвился ни словом, а мог бы бросить мне в лицо те лживые фотографии».
– …снимки, где Екатерина запечатлена с тем мужчиной.
– Простите, – тряхнула головой Полина. – Какие снимки?
– Те, что сделал детектив, – пояснила Ямпольская. – Сейчас.
Она подошла к низкой тумбочке в углу комнаты и выдвинула ящик. Тщательно пересмотрев содержимое, в недоумении повернулась к Полине.
– Были здесь, точно помню.
– Не волнуйтесь. Найдутся. Может, вы переложили их в другое место?
– Скорее всего, – согласилась женщина. – Если позволите, я поищу позже.
– Конечно. – Полина поднялась с дивана и подошла к ней. – Вы позвоните мне, когда найдете их?
– Обязательно, – пообещала Ямпольская и взяла Полину за плечи. – Вы вовсе не похожи на нее. Абсолютно другая.
– Но я не знаю, – застенчиво произнесла Полина, – как повела бы себя, находясь на месте сестры.
– Вы не акула и никогда не убили бы человека ради денег. Извините меня за эти слова. – Ямпольская отвернулась, пряча лицо, в котором читалась печаль и одновременно злость.
– Если вам что-либо понадобится, звоните, – Полина протянула визитку. – Я кое-что задолжала Севе, поэтому мое участие не должно вас смущать.
– И что вы ему должны? – с улыбкой спросила Ямпольская.
Полина промолчала, не зная, как объяснить. Она не могла сказать, что чувствует себя виноватой из-за того фарса, который разыграла перед ним. Было крайне неприятно на душе, словно ее при всех уличили в обмане. Хотелось исправить ситуацию и хотя бы частично избавиться от внутренних сожалений. Полина уже знала, что Катя придет в ярость, узнав о ее решении помочь Ямпольской, но ее это мало беспокоило. Сейчас она думала только о том, действительно ли сестра избавилась от своего мужа, и как поступить, если это окажется правдой.
Глава 7
– Мама, ты знаешь, где Катя? – спросила Полина у Елизаветы Карловны, раздеваясь. – Уже два дня не могу до нее дозвониться. То недоступна, то трубку не берет. Ездила к ней в офис, секретарь сказала, что она взяла отпуск. Надолго?
– Солнышко. – Елизавета Карловна забрала из рук Полины пальто и повесила его на вешалку. – Сама спроси у нее.
– Но я никак не могу с ней связаться! – повысила голос Полина, раздражаясь оттого, что мать не понимает либо намеренно скрывает, где находится сестра.
– Катя гостит у нас с отцом. Она сейчас у себя.
При упоминании о том, что у Кати в родительском доме осталась собственная комната, Полина разозлилась. Ту комнату, которую когда-то занимала старшая дочь, Елизавета Карловна уже давно превратила в гардеробную, зато Катину не тронула, оставив в ней все, как было много лет назад. «Вот она – равная родительская любовь, – подумала Полина. – Кажется, папенька всегда утверждал, что не делает между нами различий. Как всегда лгал, спасая свою совесть». Из-за двери слышалась тихая музыка и Катин голос. Она с кем-то разговаривала по телефону, но, едва Полина заглянула в комнату, замолчала, потом, не отводя от сестры взгляда, сказала в трубку:
– Позже перезвоню, – и приподняла подбородок. – Стучаться не учили?
Полина присела на кровать и постучала по спинке.
– Удовлетворена?
– Вполне, – сказала Катя, выражение ее лица смягчилось, она уже выглядела не такой грозной, как вначале. – Как тебе удается так быстро перестраиваться от одной жизни к другой?
– Что ты имеешь в виду?
– Я подумала об иностранных языках. На скольких ты говоришь?
– На французском, испанском, итальянском, – перечисляла Полина, сгибая пальцы. – Ну и, соответственно, на английском. Получается четыре. С русским – пять. Хотела бы еще говорить на немецком, но, увы, у меня нет времени на его изучение.
