парюры.
– Все парюры имеют имена?
– Разумеется. Как, впрочем, и все известные драгоценности. Например, «колье Дагмар» названо в честь королевы Дании. Или же знаменитая хризолитовая парюра носит имя Габсбургов, аметистовая парюра королевы Мэри и так далее. Все в этом мире имеет свое название, значимые украшения не исключение. Но об этом мы поговорим завтра. Сейчас давай готовить какао. Итак, смешиваем две ложки порошка с молоком. Выполняй, я проконтролирую. Только без комков, – предупредил Кайрус, подав Полине ложку и маленькую чашу.
– Может, сам?
– Не ленись, делай, что говорю. А я тем временем буду следить, чтобы молоко не убежало из сотейника. Это, как сама понимаешь, очень ответственное занятие.
Около четырех дня Полина вернулась в отель, приняла душ и прилегла на кровать. Неизвестно почему, но она чувствовала себя усталой, будто с самого утра усиленно работала, а не отдыхала в обществе приятного ей человека. Мысли крутились вокруг колье и Андреаса, который пожелал перенести разговор на более поздний срок. Она с нетерпением ждала завтрашней встречи, одновременно обдумывая, что следует предпринять в дальнейшем. Все будет зависеть от того, что расскажет Кайрус. Если он предоставит сведения о том, кто сейчас владеет этим украшением (а он их предоставит, была уверена Полина), придется думать, как встретиться с хозяевами и приготовить нужные слова, чтобы уговорить их продать «Слезу». Интуиция подсказывала, что это будет сложно сделать, так как с такими вещами люди просто так не расстаются, даже за огромное вознаграждение.
Незаметно для себя, утомленная размышлениями, Полина уснула. Спустя час ее разбудил настойчивый звонок. Протянув руку к телефону, она включила громкую связь и сонно проговорила:
– Слушаю.
– Госпожа Матуа, – послышался вежливый голос, – к вам пришел гость. Позволите ему подняться в номер или попросить подождать, когда вы спуститесь?
– Что за гость?
– Филипп Литвин.
Полина мгновенно встрепенулась и вскочила с кровати.
– Пусть поднимается, – разрешила она, затем быстро побежала к зеркалу, захватив с собой тюбик губной помады.
Накрасила губы, наспех причесалась и поспешила к двери, распахнув ее до того, как Литвин успел постучать.
– Здравствуй, – тихо сказала она и вздрогнула, так как он стремительно вошел в номер и обнял ее. – Что ты…
Полина ошеломленно отпрянула в сторону, когда он вместо ответа потянулся к ее губам.
– Я не мог не приехать, – сказал Литвин. – Зина сказала, где ты остановилась, – предупредил он следующий вопрос Полины. – Я совершил ошибку?
– Все зависит от того, какую цель ты преследовал.
Литвин молча подошел к дивану, но не присел, наоборот, повернулся к Полине и бросил на нее долгий изучающий взгляд, словно пытался проникнуть в ее мысли. Полина также молчала, лишь нервно сглотнула. Она рассматривала его невысокую фигуру, серые холодные глаза и неулыбающиеся губы. Захотелось подойти и провести руками по плечам, потом дотронуться до волос, прикоснуться пальцами к шее, подбородку. Решив не сдерживаться, Полина сделала несколько шагов вперед и приятно удивилась, когда он устремился ей навстречу.
Без лишних в этой ситуации разговоров они быстро снимали друг с друга одежду, продвигаясь к спальне. Не было произнесено ни одного слова, словно звуки помешали бы насладиться неожиданно вспыхнувшей страстью. Разумом Полина понимала, что ей нужно остановиться, но руки Литвина, его губы не давали возможности сделать это. Тело просило любви, и Полина, с тихим вздохом упав на постель, покорилась.
Время в объятиях Литвина летело быстро. Уже ближе к восьми Полина отодвинулась от него и с тихим удивлением в голосе сказала:
– Я не очень люблю сюрпризы, но этот меня впечатлил.
– Рад угодить.
– Что на тебя нашло?
В словах ее послышалась грусть, что не прошло незаметно для Литвина.
– А ты почему уступила?
– Не знаю, – Полина устало погладила лицо, поднялась с постели и набросила на себя халат. – Вернее, вполне понимаю, почему именно, но мне это не нравится.
– Из-за того, что я женат?
– Не только поэтому. Я не хочу, чтобы мы сближались, ведь это не принесет ничего хорошего.
– Откуда такая уверенность? – Литвин потянулся к рубашке, надел ее и принялся застегивать пуговицы. – Мне, например, кажется, что все сложится хорошо.
Полина покачала головой и подала ему брюки.
– Ошибаешься, – сказала она. – Я не умею играть на чужой территории и не хочу причинять боль другим людям.
– Ты о Яне говоришь? – усмехнулся Литвин.
– Да, о твоей жене.
– Я принял решение расстаться с ней.
От неожиданности Полина на несколько секунд задержала дыхание и быстро отвернулась, потом и вовсе отошла к окну, чтобы Литвин не увидел страх, промелькнувший в ее глазах. Она вдруг испугалась перемен, но вместе с тем радовалась, что в отношениях появилась ясность. Литвин явно продемонстрировал, что не намерен оставаться просто другом и довольствоваться встречами в ресторанах или прогулками по парку.
– Что скажешь?
– Давай поужинаем, – она повернулась. – Я проголодалась.
Литвин широко улыбнулся.
– Полина, я не собираюсь давить на тебя, – сказал он. – Не хочу лишать тебя свободы или же заставлять делать выбор. Я здесь лишь для того, чтобы показать, что ты нужна мне.
– Все очень неожиданно.
– Разве? – Литвин подошел к ней и ласково провел пальцами по щеке. – Мне кажется, все уже давно шло к этому. С момента нашей первой встречи я желал тебя.
– Не лги, – рассмеялась Полина, но замолчала, посмотрев на его губы.
– Поймала, – Литвин приблизился к ней и прошептал: – Не с первой и даже не со второй. Я не знаю, когда понял, что люблю тебя. Возможно, совсем недавно, но это не меняет сути.
– Любишь?
– Люблю.
Полина прошла в центр комнаты, посмотрела на измятую постель и присела на краешек кровати.
– Как именно любишь? С бабочками в животе?
– Что за глупости! – воскликнул Литвин, присел рядом с ней и погладил оголившееся бедро. – Мы же не подростки, чтобы мучиться от страсти. Меня даже не влечет к тебе настолько, чтобы сметать все на пути, лишь бы быть рядом. Я просто хочу быть с тобой, потому что когда мы вместе, мне хорошо.
Полина прикусила губу.
– Но когда мы врозь, ты не скучаешь. Это не любовь.
– А что тогда?
– Не знаю, – Полина пожала плечами. – Просто влечение.
– Называй как хочешь, – голос Литвина стал жестким. – И не обижайся на мои слова. Я сказал правду. Я тебя люблю, пусть и без бабочек в животе. Смешное выражение, – усмехнулся он. – Детское. Спустимся в ресторан?
– Нет, – Полина поднялась и сбросила халатик на пол. – Ужин отменяется. Ты ведь бросил дела и
