секретничали, смеялись и ссорились, а сегодня из огромной семьи осталось всего ничего: Ренни, Констант, да Марина с Эйфией, и нет уже того единства, детской общности когда один за всех все за одного, что стремясь за приключениями, что напрашиваясь на родительский гнев. Сегодня каждый сам по себе и когда, как это случилось, Эя не могла взять в толк. Например, когда Монторрион стал неугоден сегюр? Когда, в какой момент детские забавы переросли в серьезное увлечение Марины? Чем привлек ее настолько этот юноша? Да, перспективен, да приятен манерами, статью, лицом, да, умен, силен, но все же - сын троуви не сейти и эта дистанция всегда сохранялась даже в невинных детских забавах.
Он и встретил гостей.
Пока Дэйксклиф разговаривал с Ренни, Эя жестом дала Монти понять, что хочет поговорить с ним наедине. Тот мгновенно смекнул и нашел повод увести гостью в сад:
- А у нас расцвела амбразия. Ту-хечи, а она цветет и благоухает. Жрецы говорят - хороший знак.
- Покажи.
Парень накинул золотистый шарфик на руку и подал сейти, приглашая пройти в сад. Рэйнгольф проводил их подозрительным взглядом, и как ни в чем не бывало, пригубил фей, продолжил беседу с троуви отца. Однако его взгляд не укрылся от острых глаз мужчины:
- Что-то не так? Монторрион знает свое место.
- Дело не в нем, диди. Нас всех беспокоит Фея. Она сама не своя с момента оглашения даты помолвки.
- Это естественное состояние для девушки. Меняется ее жизнь.
- Возможно.
- Насколько я знаю, сегюр не обеспокоен этим вопросом.
- Отец - нет, я - да.
- В чем проблема?
- Она не переносит Люйстик. Даже слышать о нем не желает. Меня ждут не лучшие времена, улаживая их отношения на Цигруне.
- А тебе бы хотелось быть более свободным и отдаться прелести отношений с Альциной, - с пониманием улыбнулся Дэйкс. - Мне это знакомо. Хочешь совет? Не торопи события. Эйфия как истинная флэтонка смирится с решением отца и станет хорошей женой, затем матерью. Ей нужно время и больше общения с женихом. Постарайся сблизить их до отлета, тогда будет меньше хлопот после приземления.
- Это невозможно, - качнул головой Ренни, понимая, о чем ведет речь троуви.
- Отчего? Они все равно заключат союз. Рэйсли свои решения не меняет, а цигруна для Эи он приметил давно, когда еще сленгиры выявили патологические отклонения клаонов при контакте с землянами. Цигруны могут вернуть нашим детям твердость характера, избавив от ненужных сантиментов. И только Эя способна не думая заставить мужчину делать то, что хочет она, а не он. Ван-Джук попался. Эта партия поможет нам исправить психологический крен.
- Отец рассказал об этом Эи.
- Вот тебе еще одно доказательство - союзу быть. Сведи Люйстик с Эйфией накоротке. Дай ему возможность поцеловать невесту, а ей отведать вкус мужских объятий.
- Нет, диди, это слишком. Ни один мужчина не посмеет коснуться моей сестры до свадьбы.
- Тогда переживай за нее дальше.
Ренни задумчиво повертел фужер:
- Будь у вас дочь, вы бы поступили так как советуете мне?
- Тоже самое я посоветовал и твоему отцу не далее как сегодня.
- Что он ответил?
- Что ближе к помолвке, если Фея по-прежнему будет упрямиться, так и поступит.
- Невозможно, - качнул головой парень, не веря советнику.
- Тогда говорить не о чем - остается ждать.
- Что вы хотели мне сказать, сейти? - тихо спросил Монторрион, сопровождая девушку по аллее. Та мяла в смущении бутон абразии, не зная с чего начать разговор, а парень не смел нарушить молчание и плелся рядом, сгорая от любопытства. И вот не выдержал.
Фея покосилась на парня:
- Марина.
Монти дрогнул и отвернулся: все ясно.
- Я помню, кто я, - сказал глухо.
- Но она нет. Ты вскружил ей голову. Она строит планы побега и готова даже на сен-сеш, если вдруг вас разлучат.
- Разлучить можно тех, кого соединяли, мы же изначально не предназначены друг другу, - голос парня приобрел жесткие нотки хоть и был мягок почти ласков, как и подобает при разговоре с нежной сейти.
- Монти, мы много времени проводили вместе, не раз и не два попадали в неприятности, но то были детские забавы и их время закончилось. Сейчас все серьезно. Марина все еще дитя, но уже и женщина. Она готова на бунт, готова на бездумные, безрассудные поступки. С чего ей устраивать подобные эскапады, если ты не поманил ее?
Парень старательно смотрел в сторону. Ему нечего было сказать.
Да, он волочился за сейти, но когда отец догадался, что их отношения заходят за рамки приличия и грозят казнью рода, и растолковал то сыну, Монторрион одумался, понял что ступил на гиблую тропу.
Марина - чудо, но как ей никогда не стать звездой, так и ему не стать небосводом, на котором ей предстоит сиять.
- Отец отправляет меня за невестой на Фарагост.
- Я слышала, эта плановая экспедиция. А тебя отправляют в нее в наказание.
- Нет. Слухи неверны. Подумайте сами, сейти, к чему отправлять меня в ссылку? Если бы я был виновен, сегюр не стал бы столь мягко наказывать меня, а если невиновен, то к чему применять столь странное средство наказания?
- Мне сказала Марина. И кое-что еще.
Парень настороженно покосился на девушку: что ей сказала Марина? И что ему ждать?
- Она сказала, что ты готов помочь ей бежать.
- Вздор! - не сдержался парень и даже посерел от возмущения и испуга. - Надеюсь, подобные слухи не достигли ушей сегюр?
- Нет. Но мне придется рассказать отцу о задумке сестры. Иначе неприятности будут у всех. И какой скандал, ты только представь! Она же заявляет, что целовалась с тобой!
Монторрион отпрянул, словно его ужалила змея. Лицо позеленело, взгляд стал затравленным:
- Это неправда, у меня и в мыслях не возникло бы прикоснуться к сейти.
- Я не поверила ей, считая тебя достаточно благоразумным и благовоспитанным, но как на это посмотрит отец? Что ждет тебя и твоего отца? Марина клянется, что влюблена и только за тебя выйдет замуж.
- Мы всего лишь друзья. Да, она привлекает меня, но это вполне естественно, ведь она сейти и красива настолько, что голова идет кругом, но я знаю свое место, и наши встречи невинны, как и отношения!
- Что будем делать Монти? Ты понимаешь, насколько серьезна ситуация?
Парень, хмуро поглядывая перед собой, кивнул:
- Я посоветуюсь отцом.
- Поторопись. Вам запретили встречаться, Марину заперли и она вне себя от огорчения и гнева. Что она натворит известно лишь Модраш. Что говорить, если она всерьез обдумывает мысль о побеге? С тобой.
- Я не знал.
- Теперь знаешь. Поторопись Монторрион.
- Как амбразия? - услышали позади себя.
- Цветет, - показала сорванный бутон Ренни Эя. - Не верила пока не увидела.
