доказательство несостоятельности или слабости. Жизнь. Романтики в ней ровно столько, сколько ты в нее вкладываешь, а остальное цинизм, голый расчет и пошлая обыденность. И если ноль ты в этом - не разберешься. Здесь главное в себе не замыкаться, а наоборот попытаться выяснить хоть окольными путями нужное тебе.
Констант помолчал и выдал:
- Тебе бы троуви быть.
- Раб в квадрате что ли?
- Советник, - фыркнул юноша.
- Ну, я и говорю.
Парень внимательно посмотрел, всерьез задумавшись над своей мыслью:
- Я тебе нравлюсь?
Семен выгнул бровь и хмыкнул:
- Нет. Я женщин люблю. А у тебя с ориентацией проблемы?
- Нет, с координацией у меня все хорошо.
- Ты о чем?
- А ты?
- Я о половой ориентации.
- А что здесь ориентироваться? - нахмурился непонимающе Констант, Семен следом. Оба в упор смотрели друг на друга, пытаясь понять, кто, о чем говорит.
- Ты про 'нравится' к чему спросил?
- К тому, что ты располагаешь к себе. Я бы… мог освободить тебя, если ты согласишься мне помочь, останешься. Как свободный. Советником. Моим.
- А-а, а я уж подумал, не голубой ли ты, - усмехнулся Семен.
- Нет, я флэтонец. Голубые на Вальторе.
Колмогорцев с минуту соображал и понял, что ничего не понял:
- В плане?
- Кожа у них голубая и ночью светится. Эффект воздействия лучей Нанта, их светила.
- Угу?… Ладно, проехали, а то чувствую на этой теме мы забуксуем. 'Вернемся к нашим баранам': что ты хотел-то? Чтобы я с мужиками поговорил, ситуацию объяснил? Могу. Но в ответ ты мне скажешь, чего дурить начал и смурной такой. А на счет советника - что знаю - скажу, чем смогу - помогу.
- Сразу бы согласился, а то упрямишься.
- По-человечьи попросил, я согласился, а приказы отдавать станешь - в отказ опять пойду.
- Чудной ты. Так советником стать согласен?
- Зачем? Спроси - так скажу. Но учти, традиции ваши я не знаю, поэтому судить со своей точки зрения стану. Чего стряслось-то?
- Отец сестру замуж отдать решил. А я бы этого жениха второй раз избил. Жалею, что в первый не убил.
- Чего так?
- Она чуть не погибла из-за него. И больше не спрашивай - не твое это дело, сам решу, соображу, с Феей поговорю, - встал. - Пошли. Нужно Эриннии помочь.
Семен не пошевелился: новость выданная Константом была схожа нокдауну. Минутное замешательство, в котором боль страх и возмущение смешались в одну кипящую и обжигающую душу ядовитую смесь, сменилось минутой гнева, а затем растерянного замешательства и попытки быстро придумать, как опередить ухажера, навязанного его девочке.
Раскрыть Константу кто он?
Вряд ли тот порадуется, да и пацан совсем - ума хватит бате своему доложить, а тот волчара тот еще, ясно, что придумает: поспешит либо дочь замуж за своего кандидата уже без всяких менуэтов отдать, либо землянина стереть так, чтобы и памяти о нем не осталось, а скорей всего и то и другое - Фею под венец, Семена на тот свет.
Не пойдет.
Пинком подогнать инопланетный корабль? Устроить абордаж и восстание Спартака? Толк?
Мужчина вскочил, шагнул к парню:
- Фея не согласится.
- Причем тут ее согласие? - удивился Констант. - У нас женщин не спрашивают.
- Насильно выдают замуж? - прищурился зло: внутри клокотало от ожесточения и безысходности.
- Что за варварски-примитивные средства? Все проще: отец дал согласие кандидату и тот обольстит Фею, склонит на свою сторону.
У Семена лицо белым от гнева стало: какому-то парню разрешено крутится вокруг Феи, ухаживать! Он здесь - кандидат Лоан там, и ясно, что девушка нравится ей не нравится, вынуждена будет слушать серенады намеченного родителем жениха. Фея девушка ранимая, пугливая, послушная, против воли отца поперек наверняка не пойдет. Да и с чего? Может, забыла уже Семена, думать о нем не думает? А может, всерьез не приняла или обиделась, или вспыхнула ее любовь к землянину как к экзотике да погасла, теперь другому готова маячком служить, душу греть, уже своему - не чужаку. Может, подумает и решит 'да' сказать - почему нет? Свой, наверняка богат, знатен, отцом опять же благословлен, не так неотесан как Семен… Да мало ли этих 'может' по жизни случается? Пошлых, банальных - естественных и предсказуемых поворотов в любом сердце. Сегодня любит, а завтра забыла, и не греха в том нет, ни предательства - тлело и отгорело, что с человека возьмешь?
Иллюзией тешиться: не такая, любит, ждет? Так не пацан фантазию с действительностью путать. Наивность давно циничным червем жизненного опыта подточена, до основания выедена.
И все ж теплится - иначе б не было его здесь.
- Ты идешь или силу применить? - начал сердиться Констант.
- Иду, - глухо бросил Семен, а взгляд больной, убитый.
Лоан подозрительно оглядел его, но спрашивать ничего не стал - своих проблем хватает, чтобы над чужими голову ломать, тем более было бы над чьими - молча открыл выход из каюты:
- Тебе нужно очень постараться уговорить своих соплеменников. Если получится и твоя версия окажется правильной, гарантирую награду.
Семен глянул на него, молча обозначив место доставки награды, и вышел в коридор.
Не знай он, кто перед ним, после предложения сам догадался, что с инопланетянином разговаривает. А какой же человек будет сулить награду за спасение и проявление нормальных человеческих чувств к больному ребенку, думать, что только так ему захотят помочь?
Монти окрыленный, счастливый и гордый выпавшей ему честью, ждал Эйфию на террасе, покручивая в пальцах лэктор с уникальными звуками живой природы - подарок девушке. Шум настоящего морского прибоя, крик настоящих птиц, протяжный хрустальный звон распускающихся по утру у подножья Ханганских гор арнарузов и песня ветра гуляющего меж деревьями - для сейти лучшего презента не сыскать. Вот только сомнения парня глодали - оценит ли она самого посетителя так как оценит его подарок?
Волновался Монторрион, маялся, проигрывая в воображении намеченный план по соблазнению девушки, и подсознательно чувствовал, что он был бы идеален и вполне исполним, если бы не одно 'но' - слишком явное и тем возмутительное - увлечение сейти каким-то отсталым иноземцем. Он никак не вписывался в ситуацию, как не мог в принципе претендовать на внимание Эйфии, не то что, привязанности, и меж тем претендовал, привязал каким-то невообразимым образом, мешался.
Только подумать: сейти и дикарь! Бред, блеф! И факт.
Монти не верил бы, если не убедился сам - Эя помнит о том незначительном эпизоде в своей жизни, не смотря на запреты отца, не взирая на свой статус и положение, думает о землянине, а возможно и хуже - мечтает вновь встретиться с ним. Этот вздорный человечек мешался Монторриону как соринка в глазу и не давался, чтобы извлечь себя и обрести, наконец, ясность взора - четкость плана. Подспудно юноша угадывал в нем нешуточного соперника, более ловкого и уверенного в себе, чем сын троуви, хоть и не благословленного сегюр. Подумать только - он столько шел, так стремился к трону и девушке и вот когда
