полтора метра плохих манер.
— Я тебе уже рассказывал, Дэнни, про наш новый тройной полис на все случаи жизни? Страховая выплата утраивается каждые девять лет!
— Да, рассказывал, — сухо отозвался Дэниел.
Майк (он же Мик, но так его называли только друзья) забросил вторую удочку:
— Так что ж мы его с тобой до сих пор не подписали?
— Потому что он мне не нужен.
Бывший звездный защитник школьной футбольной команды Питтсвилля, слишком низкорослый для того, чтобы продолжить карьеру в колледже, нагло ухмыльнулся.
— Ты что, экстрасенс?
— Ну…
Минди ввинтилась между ними.
— Милый, ты посмотри, кого я только что нашла! — Минди вертела задом, словно нейлон колгот вдруг начал кусаться.
Дэниел понятия не имел, кто такой этот блондинистый красавчик под тридцать, хотя Минди явно ждала от него восхищенного узнавания. Адонис попытался ей помочь, расплывшись в улыбке и подняв брови, как на рекламном плакате.
— Э-э… — Дэниел пожал плечами. — А я вас знаю?
— Это же Джек Конрой! — пропищала Минди.
Джек понимающе кивнул Дэниелу, как кивают порой недоразвитым детям, которые искренне старались.
— Со мной такое постоянно. Все думают, что я их старый школьный друг или что мы знакомы по работе.
Дэниел все также непонимающе смотрел на человека, которого никогда раньше не видел, понятия не имел, где мог видеть, да и в принципе плевать хотел на такие знакомства.
Минди в отчаянии пропищала:
— Он доктор Рэнди Маршалл… из «Конца наших жизней»!
Джек подмигнул и вцепился в малокровную ладонь Дэниела своей мясистой лапкой.
— Да ладно, Дэнни, при встрече со знаменитостью люди еще не так реагируют.
— А разве я не должен вас знать, чтобы понять, что вы «знаменитость»? — вслух удивился Дэниел.
Джек запрокинул голову и сверкнул зубами в деланом хохоте.
Минди двинула Дэниела локтем под ребра, слегка перестаравшись.
— И что выделаете в Питтсвилле, Джек? — Дэниел прислонился к бару. — Знаменитости к нам обычно не заглядывают.
— Заехал на каникулы. Мой приятель Лэнс здесь родился, вот я и подумал, что забавно будет посмотреть на то, как живут деревенские ребята. Я вот, к примеру, городской, родился на Манхэттене. Бывали там, Дэнни?
— Нет. И никогда не буду.
— Да почему же нет? — прочавкал Джек, набивая рот фальшивыми крабами и вытаскивая хрящик, застрявший в передних зубах. — Это же всего в нескольких часах отсюда.
— Я просто… никогда туда не отправлюсь.
— Откуда вы знаете? — Джек фыркнул. — То есть… ну вот все предвзято относятся к Нью-Йорку, пока не побывают там. А стоит им приехать, и они уже поют… Нью-ууу-Йорк! Нью-у-у-у…
Несколько гостей даже отвлеклись от блинчиков с тунцом, когда хорошо поставленный в Джуллиардской музыкальной школе голос взвыл: «Йоооорк!»
— Эй, у меня есть эта песня на диске! — воскликнул Стюарт Макаби, «любимый гинеколог» Флоренс, подбежал к музыкальному центру, поставил «Рок-рождество Уэйна Ньютона» и выбрал Синатру.
Джек подпевал, заглушая «Ol' Blue Eyes».
— Перестаньте петь блюуууз… Мне повезлоооо, я хочу попробовать… Нью-Йорррк, Ньюууу-Йорррк…
Флоренс пробормотала:
— Но это же не те слова…
— Какая разница? Он прекрасен! — восторженно пропищала Минди.
Джек шагнул влево, под свет лампы.
— Посмотри на меня-а-а… Нью-Йоооорк… НьюуууУУУууу…
Дэниел глотнул еще виски, глядя на Минди, завороженную красавчиком.
— ЙООООРРРРК!
Финальный вопль сорвал овацию.
Минди обнимала Джека так, словно он только что обезвредил ядерную бомбу. Дэниел не мог не заметить, как тот похлопывает ее по заду.
— Итак, Дэнни, чем вы вообще занимаетесь? — спросил запыхавшийся Джек.
— Я часовщик.
Минди уставилась на свои устаревшие часики.
— Такой бизнес еще существует? — подавился смешком Джек.
— По всей видимости, да. — Дэниел сохранял непроницаемое выражение лица.
— И сколько денег он приносит? — Красавчик таращился на Минди, как на бекон.
— Не так чтобы много. А актерская игра?
— Шутите? За прошлый год я получил больше шести тысяч. «Отвал», как говорят в Голливуде. Сколько часов нужно починить за такой кусок?
Дэниел мрачно отхлебнул виски, чтобы не отвечать: «Все часы Северного полушария».
Минди, новообращенный рекламный агент красавчика, тут же вмешалась:
— Ты слышал? Джек снимается в полнометражном фильме!
Джек благородно поправил ее:
— Минди, вообще-то мы еще не начали съемки, но половина бюджета уже есть.
— Да неужели? — спросил Дэниел. — А как же «мыло»?
— В жизни больше не соглашусь сниматься в сериале, — фыркнул Джек. — Я разорвал контракт, чтобы заняться фильмом. А потом, после пары картин, стану режиссером.
Минди глазела на него, как щенок с открытки.
Дэниел гонял лед в стакане, по кругу и снова по кругу, все быстрее, погружаясь в какой-то странный транс, а когда лед остановился… он увидел свое отражение.
И не только.
Джек сиял улыбкой для Холли, покрасневшая рыжуха мялась в углу, а Дэниел вполголоса выругался.
— Не совсем…
— Простите, вы что-то сказали? — Джек двинул бровями.
— Не совсем, — тихо повторил Дэниел.
— О чем это вы? — Джек явно начинал злиться.
— А вы уверены, что хотите знать? — Впервые за вечер Дэниел встретился с ним взглядом.
Минди грозно таращилась на него с выражением «не смей», что только подхлестнуло Дэниела.
— Ладно, — тихо сказал он. — Несмотря на то что вы бросили сериал ради фильма, через две недели канадцы обрежут финансирование. Ваш агент Марти дождется, когда вас не будет дома, чтобы оставить сообщение на автоответчике. А вы в этот самый момент будете расплачиваться наличными за тот зеленый «ягуар», на который все поглядываете в окно. Но поскольку вы не услышите сообщение агента, вы не будете знать, что тратите последнее. Агент же сообщит, что в сценарии сериала вашего персонажа уже заменили. Ему прописали передозировку морфина, который он украл в Центральном госпитале. Дальше следите за иронией ситуации. Продюсеры так разозлились на то, что вы бросили роль, что написали, как ваш обдолбанный персонаж срывается с утеса по пути к своей слепой любовнице. Его лицо обгорает до полной неузнаваемости, что предсказуемо, но печально. И спасти его может только пересадка кожи. Так что
