— Э, мелкота! Вы че, в натуре? Без меня играть хотите?!
У всех аж мороз по коже прошел, едва только эти слова долетели до ушей.
Колька вразвалочку приближался к площадке и нагло заявил Димке:
— А, и ты тут, Лосенок?! А ну, вали отсюда, понял? Ты лишний, мы трое на трое играть будем.
Димка еще не успел ответить — и даже не решил, нужно ли отвечать, как вдруг за него заступилась Галька:
— Коль, он же хорошо играет, зачем ты его гонишь?
— А потому что борзый очень! Не видела, что ли, как я из-за него с крыльца шуранулся?
— Неуклюжий ты, вот и шуранулся! Он-то тут при чем?!
— А кто с меня сто рублей требовал?! — разъярился Колька.
— Да он пошутил, наверно…
— Пошутил? — прищурился Хрюк. — За слова отвечать надо! Чтоб какая-то шелупонь с меня бабки требовала?! Короче, я сейчас добрый. Опять же неохота кузину огорчать. Минута тебе, Лосенок, чтоб свалить, иначе…
Конечно, он мог недоговаривать, все и так хорошо поняли, что ждет Димку в случае неповиновения. Тем более что Хрюк подкрепил слова показом своего здоровенного кулака. И Тошка, и Ванька, и братья Ширшиковы постарались отвести глаза. Хотя вообще-то поднимали, что совершают не очень хороший поступок, не решаясь высказаться в поддержку друга. Впрочем, ведь и сам Димка, когда Хрюк наезжал на кого-то из них, тоже помалкивал, боясь, что и ему попадет… Только Галька с недоумением смотрела то на Димку, то на остальных, как бы спрашивая: «Вы что, трусы? Неужели вчетвером одного нахала испугались?!» И хотя Димке очень хотелось побыстрее выполнить приказание Хрюка, потому что в данный момент он ни чуточки не верил в то, что обещал Чурачука, он почему-то не сдвинулся с места.
— Ты че, не понял?! — угрожающе прорычал Хрюк. — Помочь, что ли?
И сильно махнул ногой, желая дать Димке пинка. Тут-то и произошло то, чего не только Колька, но и сам Димка не ожидал.
Димкины руки, хотя он не отдавал им никакого приказа, молниеносно перехватили Колькину ногу, рванули вверх и одновременно вперед. Шлеп! — Хрюк потерял равновесие и неуклюже грохнулся на спину. Тошка, Ванька и Ширшиковы удивленно распахнули глаза, а потом в ужасе захлопнули их, ожидая, что Хрюк теперь сотворит с Димкой нечто страшное. А Галька, то ли сообразив, то ли почуяв неладное, испуганно крикнула двоюродному брату:
— Коля, отвяжись от него, он же тебя побьет!
— Он — меня?! — взревел Хрюк, вскакивая на ноги. — Этот дохляк?! Да я его…
И Колька, как бык, ринулся на Димку. Кулачище Хрюка со свистом рассек воздух в направлении Димкиного носа. Но… Лосев нырнул вниз, и ничего, кроме воздуха, Колькин кулак на пути не встретил. А вот Димка, пружинисто выпрямившись, крепко достал Хрюка в ухо. Бац! — и Хрюк опять на земле оказался.
— Коля, отступись! — занервничала Галька. — Он же боксер, сразу видно!
Димка, между прочим, бокс только по телику смотрел, да и то редко — он футбол больше любил. А уж о том, чтоб заниматься в секции, и не думал никогда. Однажды он, правда, попросил, чтоб мама его записала на бокс, но она отказала, потому что у боксеров от сильных ударов бывают сотрясения мозга. Мама почему-то считала, что этим спортом могут только совсем безмозглые заниматься, у кого в голове трястись нечему.
Похоже, что у Хрюка тоже в голове особо нечему трястись, потому что он и на сей раз свою сестрицу не послушал. Поднялся на ноги и снова полез в драку. Но тут Димкины руки — опять же сами по себе! — сцапали Хрюка за лапищу. Р-раз! — левая ухватилась за запястье, правая — за локоть. Два! — Димка резко повернулся к Кольке спиной. Тр-ри! — Лосев быстро нагнулся, рванул Хрюка за руку и перекинул через спину!
Фр-рр! Шмяк! — Бестолково и суматошно дрыгнув ногами в воздухе, Колька так и припечатался к траве.
— Уй-я-а! — болезненно взвыл Хрюк, крепко приложившись спиной о землю. Похоже, до него стало доходить, что он связался с кем-то посильнее себя. А пока до него это доходило, Димка уже подлетел и, оседлав противника, стал со всей силы лупить его по лицу!
— Бей его! — завопил Тошка, должно быть догадавшись, что пришел час расплаты с Хрюком за все прежние обиды. Он тоже подбежал к поверженному Кольке и принялся его мутузить. Конечно, и братья Ширшиковы подскочили, которым тоже захотелось хоть по одному разику стукнуть того, на кого прежде и посмотреть косо боялись. А вот Ванька Стрельцов остался на месте, хотя вообще-то Ваньку Хрюк обижал даже чаще других. Но это произошло вовсе не потому, что Помидор забоялся лезть в драку. Просто он, этот Ванька, был очень добрый и вообще не любил, когда кого-то бьют.
— Стойте! — закричал он. — Так же нечестно! Они один на один дрались, чего вы полезли?!
— Отцепитесь от него! — закричала Галька. — Хватит! Вы что, озверели, дураки?!
Она на месте стоять не стала, а, как тигрица, бросилась выручать своего невезучего кузена. Правда, никого колотить не стала, а просто ухватила за локти сразу обоих Ширшиковых и прямо-таки отшвырнула от Хрюка. Братья аж с ног слетели и покатились по траве. А Помидор, глядя на эту отчаянность, тоже отважно бросился вперед, ухватил Тошку за плечи и потянул. Тошка был упрямый, но Ванька увесистый, а потому все-таки сумел оторвать рассвирепевшего приятеля от Хрюка. В результате оба шлепнулись наземь.
— Предатель! — завопил Тошка. — За Хрюка заступаешься?!
И начал тузить Помидора.
— Не тронь Ванечку! — завизжала Галька и ухватила Тошку за уши.
— Дура! — взвыл тот и, отстав от Помидора, залепил Гальке оплеуху. Бац! — ответ оказался такой, что у Тошки аж зубы клацнули. Но это его не Галька треснула, а смирный увалень Ванька! Впрочем, следом за этим Тошке и от Гальки сдача пришла — кулаком по лбу! Посмотрев на эти дела, Ширшиковы связываться со своей «капитаншей» не стали и тоже завопили:
— Хватит! Кончайте!
Однако Димку никто остановить не решался. Он все дубасил и дубасил Хрюка, хотя тот уже не сопротивлялся, а только вопил истошно:
— Лежачего не бьют! Сдаюсь!
А выглядел Колька очень печально: и нос, и губы разбиты, ухо покраснело, и под обоими глазами синяки набухали, а на лбу — две шишки сразу появилось. Наверно, он мог бы и еще одну заполучить, но в это время к месту побоища подоспели дед Николай, а также мама Тошки и папаша братьев Ширшиковых.
— Это вы что творите, безобразники?! — потрясая клюкой, грозно крикнул Николай Васильевич.
Димка быстро отскочил от побитого и всхлипывающего Хрюка, а вот Галька так увлеклась дракой с Тошкой, что даже не заметила, как дед подскочил и огрел ее палкой по тому месту, откуда ноги растут. Галька аж подскочила и отпустила порядком помятого противника, У Тошки синяк на скуле образовался, оба уха стали малиновые, а кроме того, Галька ему щеку своими когтями поцарапала.
— Антошенька! — завопила Тошкина мама. — Господи, что с тобой сделали!
— Срам какой! — завопил дед Николай, хватая за ухо Хрюка. — Это ты, орясина бестолковая, мордобой затеял?! Слабее себя нашел?! А они-то, молодцы, сдачи дали! Говорил ведь сколько раз: не лиходействуй! Не обижай пацанят! Отольются волку овечьи слезки! Так и вышло. Терпели тебя, терпели, да, видно, надоело! Врезали тебе — и правильно. Дураков учить надо. А ты, коза-егоза, куда сунулась? Это что, девчачье дело, в драку встревать?!
— Я за Колю заступилась! — дерзко отозвалась Галька, свирепо зыркая глазами.
— Ну и что? Спасла?! — злоехидно спросил дед, — Вон, щека-то красная вся, и нос поцарапан! Надо было не парней растаскивать, а бежать домой да меня звать побыстрее.
Папа Ширшиков, убедившись, что его дети никак не пострадали, ни слова не сказав, взял обоих за руки и повел домой. Нельзя сказать, что он сильно рассердился на сыновей. Наоборот, когда Кирюшка с Игоряшкой наперебой стали рассказывать ему, как они колотили Хрюка, отец даже улыбался.
А вот Тошкина мама, напротив, рвала и метала:
— Дикие они у тебя, дядя Коля, выросли! Что Колька, что Галька — оторви да брось! Смотри, еще
