Все же, договорились. Сняли для девушки крохотную комнатенку аккурат между гораздо более просторными офицерской и ученой. Еще одну заняли казаки, и пятую, опять-таки, крохотную, Айзек, не захотевший делить жилище с кем-то из спутников.
Пока во дворе готовился заказанный обед, и топилась имевшаяся здесь баня, увы, только мужская, Кречетов собрал своих ближайших помощников, включая батюшку.
Все они уже знали о сообщенных попутчиками сведениях, и теперь осталось поставить конкретные задачи, и выслушать ответные предложения.
– Нам необходим контакт с руководством Альянса, как наиболее могущественного государства. Раз он контролирует дорогу между мирами, то и должен являться главным приоритетом. Я не говорю о техническом уровне, однако наша страна, раз подвернулась возможность, тоже обязана присоединиться к межмировому сотрудничеству в качестве полноправного участника. Лучше нам встретиться на чужой территории, чем на своей. А ведь они рано или поздно найдут проход на Землю, и тогда условия могут оказаться иными. Учитывая творимое Альянсом на Зенграбе, не слишком хорошее не только для нас, но и для всех остальных держав.
– Однако, Зенграб – не колония Альянса, – напомнил Мюллер. – Почему отношения между странами видятся вам, Андрей Владимирович, исключительно в одной плоскости – кто кого, извините, подомнет под себя?
– Потому что оснований для иных вариантов у меня в данный момент не имеется, Карл Иванович. Сами вспомните, чему мы буквально сегодня были свидетелями? Как хотите, наша первейшая задача – уберечь страну от возможных нападений отсюда. Тем более, техника у них явно выше нашей, и мы пока не знаем, насколько выше.
– Бога они не ведают, – неожиданно поддержал начальника отец Александр. – Разговаривают, а в сердцах – пустота. Без веры же не может быть настоящей порядочности, и ждать об безбожников можем мы что угодно.
Оба офицера молчали, не вступая в разговор, но было ясно – они-то заранее готовы одобрить любое решение командира.
– Короче, это приказ – узнать возможно больше, если получится – наладить нормальные отношения, о Земле говорить как можно меньше, проход никому не показывать, – не терпящим возражения командным тоном подвел итог Кречетов.
Планы у полковника были наполеоновскими. Взять в союзники целый ряд миров – это какого же могущества может достигнуть Отечество! Тут главное теперь – осторожность, дабы не спугнуть удачу.
Всякое представлял полковник Генерального штаба, отправившийся со специальной миссией по линии разведки, но такое…
– Наладить – здорово! После того, как мы немного пошалили, – вдруг вставил Бестужев. – Машину летающую сбили, коварные планы порушили… Прекрасное начало для дружеских отношений!
Сделать замечание полковник не успел. Слуга сообщил, что баня готова, и все даже самые важные дела превратились в ничто перед стремлением смыть с себя накопившиеся грязь, пот и пыль.
Даже Элизабет выглянула в коридор с каким-то свертком в руке, но к ней сразу подошел Айзек и что-то старательно принялся втолковывать своей спутнице. Только говорил он тихо, и в общем гомоне слов было не понять.
Слава Богу! Вряд ли мнение о девушке улучшилось бы после того, как та собралась помыться вместе со всеми. Везде свои нравы, и кое-где стыдливость – понятие неизвестное, да привыкшим к иному объяснить подобное трудно. Обратное, пожалуй, намного легче.
Миронов проснулся перед рассветом. После бани Кречетов расщедрился, выделил из запасов по две чарки на брата, и потому полуночный запоздалый ужин прошел весело. Позади был еще один участок пути, бой, и полковник решил дать людям хотя бы немного отдыха. Кто знает, что ждет их всех дальше?
Элизабет за общим столом не было, зато Айзек разделил трапезу с казаками, и даже с огромным удовольствием и ободрением принял положенные чарки. Но привычки к питию такими дозами представитель Альянса явно не имел, и довольно скоро был вынужден покинуть застолье.
Слабак!
Остальные участники застолья едва успели войти во вкус, и были готовы продолжать до утра, однако Кречетов берег запасы, а ничего спиртного в городе не продавали.
Нет худа без добра. Проснувшийся казак не испытывал никаких симптомов похмелья, разве, чуть хотелось пить. Он даже не сразу понял, что его разбудило? Легли поздно, можно еще спать и спать. Благо, не на камнях, а все на неком подобие ложа.
В слегка нарушаемой храпом тишине раздался слабенький стук.
Странно. Было бы понятно шебуршание какой-нибудь мыши, пение сверчка (Миронов в первое мгновение позабыл, что он не дома), а вот стук…
Вставать не хотелось. Долгие переходы и постоянное движение не даются даром, тело требовало отдыха в горизонтальном положении. Но только, что может в комнате стучать?
Миронов прикинул направление, вспомнил, и как был, в одном исподнем устремился в угол.
Проснувшийся вторым, уже от банального крика ишака, Цыганков в слабом свете наступившего рассвета узрел сидящего в углу казака, баюкающего на руках что-то довольно крупное и взъерошенное.
– Хороший птенчик, хороший, – бормотал Миронов, свободной рукой скармливая новорожденному рарху какую-то еду.
А совсем скоро в комнате уже было не протолкнуться от людей. Сюда началось настоящее паломничество, причем, путешественники совершенно терялись посреди восторженно взирающих на птенца аборигенов.
Сразу после раннего завтрака Кречетов отправился в город. С собой он взял проводника, обоих офицеров, Мюллера и Крюкова с Ситниковым. Требовалось узнать, чем дышат местные жители, как живут, а по возможности – встретиться с мейром, и наладить связи с прочим руководством Барата. Надо же рассказать о случившемся на дороге, да и не только…
Пойманных разбойников сдали еще вчера при въезде каким-то представителям закона, во всяком случае, людям, представившимся именно так. А куда их еще деть? Не таскать же вслед за собой, а уж отдавать в Порт, где дело вполне могут замять какие-нибудь высокие покровители…
И не получилось бы в Порт. Новость о нарушении статуса Караванной Тропы мгновенно облетела Барат, и возмущению жителей не было предела. Не отдашь – еще в сообщники запишут, мгновенно позабыв про заслуги. Ладно, сами виноваты, пусть держат ответ.
Улочки прихотливо петляли, перетекали одна в другую, раздваивались, сходились вновь, образуя такой лабиринт, что жилище легендарного Минотавра по сравнению с ним показалось бы простым и ясным.
Несмотря на ранний час, народа хватало. Люди куда-то шли по неведомым делам, некоторые тащили за собой ишаков, а то и ехали на них, пару раз мелькнули всадники. На путешественников смотрели, некоторые перемещавшиеся группами что-то негромко говорили при этом своим спутникам, но с расспросами не лезли, вели себя достаточно чинно. Поездка стала напоминать прогулку, пока из другой узкой улочки, больше походившей на переулок, наперерез отряду тоже верхом выехали местные горожане. И сразу все перемешалось. Не по чьей-то злой воле, а лишь из-за недостатка места.
Аборигенам, конечно же, надо было свернуть туда, откуда приехала экспедиция. Кречетов и Кангар успели проскочить нежданно объявившуюся кавалькаду, зато остальные встретились с нею лоб в лоб. Точнее – конской мордой в конскую морду. До лбов дело не дошло. Только до ругани.
– Куда прешь?! – непроизвольно рявкнул Бестужев, и примерно то же самое с поправкой на местный полуанглийский язык возмущенно выдохнул ехавший первым немолодой абориген, похожий на типичного абрека.
В нынешней ситуации разъехаться было проблематично. Дувал справа, дувал слева, и все заполнено конями, которых не развернуть в толчее и не подать назад. Хоть прокладывай дорогу с боем. Уж не на такой ли вариант рассчитывали неизвестные планировщики и строители города?
Энергично и красочно выругался кто-то из казаков. Хоть они были подальше от основного столпотворения, однако прекрасно видели: вперед не проехать. И уж как тут чисто по-русски не высказать в сердцах все, что думается по такому поводу?
