— Итак, вы меня обманули, обманули самым недостойным образом, сказав, что вернетесь через одну-две недели для того, чтобы обвенчаться со мной. Вы лгали, иначе вы обвенчались бы со мной до вашего отъезда в Лондон.
— Но рассудите сами…
— Не перебивайте меня, — возразила она спокойно, — между нами все кончено. Вы прятали это письмо, полученное от ваших поверенных. Горькое предчувствие заставило меня прочесть его, и я узнала, что развод получен.
Леди Изабелла говорила без малейшего волнения и гнева. Сам Фрэнсис Левисон, казалось, был ошеломлен.
— Итак, — продолжала она, стараясь унять биение сердца, — по-вашему, я недостойна называться законной женой сэра Фрэнсиса Левисона?
— Послушайте меня, Изабелла, человек с моим званием и положением, так сказать, несет ответственность перед обществом и не может взять в жены разведенную женщину.
— Я говорила вам прежде и повторяю теперь, — произнесла женщина, краснея, — что я давно уже отказалась от личного счастья. Но с этой минуты я питаю к вам такое глубокое презрение, что не желаю соединять свою судьбу с вашей.
— Если вы меня презираете, то я могу лишь сожалеть об этом! Но было время, когда вы думали совершенно иначе.
— Теперь ничто уже не может загладить моей ошибки, ничто не в силах исправить ужаснейших последствий.
— Вот именно, ошибки, — воскликнул Левисон, давая волю своему дурному настроению. — Всему виной ваша глупая ревность, она толкнула вас на ложный путь.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила Изабелла дрожащим голосом.
— А то, что ваши подозрения относительно мужа были несправедливы и не имели под собой никакого основания. Он часто виделся с Барбарой Гэр, но причиной этих свиданий была семейная тайна.
— И вам известен этот секрет? — пробормотала она.
— Нет, не известен, я не был их поверенным; впрочем, я имею основание думать, что в семействе Гэров произошла какая-то драма. Мистера Карлайля попросили разобраться с этим делом, и так как миссис Гэр была не в состоянии совещаться с ним лично, то посылала вместо себя дочь. И могу сказать вам, что я много раз тайно присутствовал при свиданиях Карлайля с мисс Барбарой и слышал их разговоры.
— В таком случае, — воскликнула она, бросая на него взгляд, полный ненависти и гнева, — вы оклеветали моего мужа самым недостойным образом!
— В любви, как и на войне, все средства хороши! — ответил он с полнейшим равнодушием.
— Между нами все кончено, уходите и заберите свои деньги.
— Если когда-нибудь вы раскаетесь в своих словах, то вам стоит только написать нисколько строк моему банкиру, и он…
— Ах, замолчите же, замолчите! — прервала его несчастная женщина. — Вот ваши деньги и оставьте меня в покое.
— Значит, мы расстаемся смертельными врагами? — спросил он.
— Мы расстаемся как люди, совершенно чужие друг другу. Прощайте!
Всю ночь леди Изабелла не смыкала глаз. Никогда угрызения совести не мучили ее так беспощадно. Она чувствовала себя одинокой, всеми покинутой и беспомощной. Она должна была заработать себе на пропитание или погибнуть без пищи, одежды и пристанища! Правда, унее еще было несколько бриллиантов, подаренных ей покойным отцом и принадлежавших когда-то ее матери. Покидая Ист-Линн, она взяла их с собой, оставив в своей комнате другие драгоценности, подаренные ей мистером Карлайлем.
О, какое страшное чувство мести разгорелось когда-то в ее сердце! Оно сжигало ее лихорадочным огнем; ей хотелось показать Арчибальду, как она его презирает… и что же? До чего довело ее это безумие? По мере того как она приходила в себя и начинала понимать весь ужас своей ошибки, по мере того как она узнавала настоящий характер Фрэнсиса Левисона, на которого положилась, сердце ее горько сжималось и раскаяние переполняло ее душу. И это еще не все. Изабелла мучилась теперь не только мыслью о своем безумном поступке, но и тягостным осознанием того, что она осмелилась заподозрить мужа в измене.
Измученная размышлениями и горькими слезами, она наконец заснула тихим сном, от которого давно отвыкла. Изабелла видела себя в Ист-Линне: она гуляла в цветущем саду, опираясь на руку мистера Карлайля, окруженная своими детьми. Муж, улыбаясь, тихо говорил ей о своих делах, о старом Дилле и о тысяче других вещей.
О, сладостный сон! О, очаровательное видение! Когда она проснулась, в окне виднелось пасмурное небо, а вокруг были лишь голые стены комнаты.
Глава VIII
Одна навсегда
Одним серым мартовским утром в том городе, где жила леди Изабелла, остановился какой-то английский путешественник. Побеседовав с хозяином гостиницы, он отправился искать квартиру леди Изабеллы Вэн и спустя некоторое время позвонил в дверь небольшого домика. Изабелла, по обыкновению, сидела у камина с книгой в руках. В комнату неожиданно вошла горничная и доложила миледи, что какой-то англичанинжелает ее видеть.
— Это не сэр Фрэнсис? — спросила леди Изабелла.
— О нет! Он на него нисколько не похож. Высокий, гордый, благородный. Это настоящий принц.
Сердце леди Изабеллы забилось чаще, и щеки покрылись легким румянцем. «Высокий, гордый и благородный!» — повторяла она про себя. К кому могли относиться эти слова, если не к Карлайлю? Странно, что такая мысль могла вдруг прийти ей в голову! Она встала, сделала несколько нетвердых шагов по комнате и хотела спуститься в гостиную.
— Подумайте о том, что вы делаете, миледи! — воскликнула горничная Сюзанна. — Вы же не в силах идти! Сядьте, пожалуйста, я позову этого господина сюда. Это не молоденький щеголь, на вид ему можно дать лет пятьдесят, волосы у него уже седеют.
Слова эти быстро охладили порыв леди Изабеллы; она могла лишь посмеяться над собственным безумием. К ней приехал не кто иной, как лорд Моунт-Сиверн.
— Как вы меня разыскали? — удивилась Изабелла, когда он поднялся к ней.
— Я ездил к сэру Фрэнсису Левисону и узнал, что между вами все кончено. Тогда я счелсвоей обязанностью выяснить, как он вел себя с вами.
— Мы расстались с ним несколько месяцев назад.
— Так, значит, вы не знаете, что он женился?
— Надеюсь, Господь сжалится над его бедной женой! — Вот и все, что сказала Изабелла.
— Он женился на Элис Чаллонер.
— На Элис? — удивилась она. — Мне казалось, что ему гораздо больше нравилась Бланш.
— Говорят, он обманул ее. Покорив сердце девушки, он вдруг сделал предложение ее младшей сестре. Вот и все, что мне известно.
Повисло тягостное молчание.
— Зачем вы отыскали меня? — спросила Изабелла. — Я недостойна этого, я навлекла бесславие на ваше имя.
— Так же как на имя вашего мужа и ваших детей, — прибавил граф строго. — Но как бы то ни было, я счел своим долгом, как ближайший родственник, позаботиться о вас.
— У меня еще есть деньги…
—
— Нет, — ответила Изабелла, гордо выпрямившись. — Я продала свои вещи.
