— Какие вещи? Мистер Карлайль сказал мне, что вы ничего не взяли с собой.
— Так вы его видели? — спросила она.
— Еще бы! — проговорил граф с негодованием. — После подобного происшествия, после того как моя родственница нанесла ему такой удар, как я мог не поехать в Ист-Линн и не выразить ему свое сочувствие? Мне хотелось также понять причину вашего поступка. О, Изабелла, как вы могли нанести ему такой ужасный удар? Он так нежно любил вас!..
— Умоляю вас, не напоминайте мне о прошлом, — прошептала несчастная женщина.
— Но мне необходимо знать правду, — настаивал граф. — Я приехал сюда с единственной целью — понять вас и вступиться за вас. Отца вашего нет на свете, и потому я возлагаю на себя эту обязанность.
Из глаз Изабеллы полились слезы. Граф замолк, проникнувшись жалостью к бедняжке, но потом снова продолжил:
— Мы могли предположить, что вы увлеклись Фрэнсисом Левисоном, но содержание оставленной вами записки придало делу другой оборот. На что вы намекали, говоря, что муж стал причиной вашего бегства?
— Я думала, что он перестал любить меня и изменил мне с другой.
Граф смотрел на нее и не верил своим ушам.
— Да, — произнес он наконец, — мы с Карлайлем также подумали, что письмо было написано под влиянием ревности. Я попросил его откровенно признаться, не давал ли он вам повода заподозрить его в неверности. Ваш муж как перед Богом открыл мне свое сердце; он поклялся, что не давал вам ни малейшего повода с той самой минуты, как женился на вас… Он даже не думал ни о какой другой женщине, кроме вас.
Несчастная женщина задыхалась от слез.
— Мистер Карлайль сказал мне, — продолжал граф, — что он был чрезвычайно занят в то время, когда у вас жил Фрэнсис Левисон. Кроме своих обычных занятий в конторе, Арчибальд часто отлучался по какому-то тайному делу в одно семейство, жившее по соседству. Затем он сообщил мне, что в тот самый вечер, когда случилась катастрофа, одно очень важное обстоятельство, относившееся к вышеупомянутому делу, заставило его остаться в конторе для тайных переговоров с двумя джентльменами.
— А не сказал ли он вам, что это было за семейство? — спросила леди Изабелла сквозь слезы.
— Сказал. Я, однако, забыл… Гэт, кажется, или что-то в этом роде.
— А не Гэр?
— Именно. В тот роковой вечер Арчибальд должен был ехать с вами к знакомым, но он не поехал, потому что его задержали…
— О да! — перебила его Изабелла, и горькая усмешка промелькнула на ее губах. — Его задержали, я это знаю. Он прогуливался в саду с мисс Гэр. Я сама видела это, проезжая вечером мимо их дома.
— Теперь я понимаю! — воскликнул лорд Моунт-Сиверн с упреком. — И вы вздумали ревновать! Послушайте, в то время как вы так несправедливо подозревали мужа, он и мисс Гэр вовсе не наслаждались обществом друг друга, не любовь заставляла биться их сердца, а страх: они ждали судью Гэра… А там, в этом доме, в первый раз после семилетней разлуки несчастный сын встретился с бедной матерью. Знаете ли вы, что молодого Ричарда Гэра приговорили к казни? Отец проклял его и был готов выдать его без сожаления. Несчастный юноша пришел издалека, чтобы провести некоторое время с матерью и сестрой. Надеюсь, что теперь вы все поняли. Эту семейную тайну скрывали от старого судьи; мистер Карлайль и мисс Гэр должны были задержать его в саду… Ваш муж сам рассказал мне все это по секрету.
— Я погибла, погибла навсегда! — проговорила в отчаянии бедная женщина.
— Бедная Изабелла! Вы сами погубили себя… Вы, дочь графа! О, Изабелла, мне больно и обидно за вас.
— Но пощадите же меня, умоляю вас! — вскричала Изабелла. — Вы раздираете мне сердце. Я слишком слаба и не могу этого перенести.
Граф понял, что зашел слишком далеко, и проговорил более спокойным и почти нежным голосом:
— Успокойтесь, Изабелла, я хочу поговорить с вами о другом. Какая сумма нужна вам для того, чтобы прожить без роскоши, но все-таки с комфортом?
— Мне ничего не нужно, — ответила она, — я ничего не приму. Я сама буду зарабатывать себе на хлеб.
— Это что еще за нелепость, Изабелла! — снова вспылил граф. — Жизнь не роман, вам следует серьезно подумать о будущем. Я приехал сюда с целью помочь вам. По возвращении в Лондон я распоряжусь, чтобы мой банкир высылал вам по четыреста фунтов ежегодно. А это не в счет, — прибавил он, положив на стол несколько банковских билетов.
Граф крепко пожал руку Изабеллы и вышел. Это был странный человек — непреклонный, но тем не менее способный сострадать. С той минуты, когда он услышал о несчастье, постигшем Изабеллу, он начал думать, что его жена отчасти виновата в этом, так как именно она вынудила бедную девушку — как он полагал — выйти за мистера Карлайля. Вот почему он счел своим долгом позаботиться о бедной одинокой женщине. Затем лорд Моунт-Сиверн вернулся в гостиницу и следующим утром уже был на пути в Англию.
А леди Изабелла? Она по-прежнему сидела безмолвно в своей комнате, всеми покинутая и забытая. Одна, одна навсегда.
Глава IX
Несчастье
Время шло, и здоровье леди Изабеллы понемногу поправлялось. К концу лета она уже могла уехать из Швейцарии. Изабелла чувствовала себя до такой степени несчастной, что рада была бы укрыться в самом отдаленном уголке земли.
Она отправилась в дорогу. Поезд благополучно доехал до местечка Калмер, где леди Изабелла намеревалась остановиться и провести день или два. Увы! Она не предчувствовала страшной катастрофы… Недалеко от станции раздались пронзительные крики; навстречу поезду с неимоверной быстротой мчался другой поезд, и вдруг… паровоз, вагоны, пассажиры полетели к подножию крутой насыпи. Наступившая темнота только усилила страшную суматоху; в тусклом свете фонарей можно было разглядеть бесформенную груду металла, искореженные вагоны, обезображенные трупы. Среди общего шума раздавались надрывающие душу стоны…
Вагон, в котором ехала леди Изабелла со своей горничной, лежал под грудой развалин, и пробраться в него стоило огромных усилий. Женщина осталась жива, но сильно ушиблась. Доктора, призванные на место катастрофы, покинули ее на время и обратились к другим несчастным. Изабелла слышала, как они переговаривались друг с другом и решили, что ей следует ампутировать ногу, иначе она умрет через несколько часов.
Женщина видела все, что происходило вокруг нее, и понимала, что находится на волосок от смерти. К ней подошли четверо санитаров и положили ее на носилки. Затем сестра милосердия подала ей воды, и она с жадностью ее выпила.
— Могу ли я еще что-нибудь сделать для вас? — спросила девушка. — Я охотно передам родственникам вашу последнюю волю, — добавила она, так как слышала то, что сказали врачи о состоянии бедной женщины. — Может, написать кому-нибудь из них?
— Да, если у вас есть бумага и письменные принадлежности. Так пишите же… графу Моунт… Нет, подождите, — прибавила она, — я напишу сама… Голова моя ясна, подержите бумагу передо мной, вот так…
Сестра милосердия повиновалась, и леди Изабелла не без труда написала лорду Моунт-Сиверну, что на железной дороге произошла катастрофа, что она умирает и горничная ее погибла. Она благодарила его за доброту. «Навестите Арчибальда, — прибавляла она, — и передайте ему, что я смиренно прошу простить
