Они поднялись наверх.
Аманда одобрительно кивала головой, обходя вокруг, затем, когда он показал ей душ с горячей водой, ее глаза блеснули.
— Вот что я сейчас хочу! — произнесла Аманда.
Она быстро расстегнула легкое шелковое платье, и оно упало к ее ногам. Она стояла перед ним совершенно голая.
Майкл сразу оценил женщин Южной Калифорнии за их стремление к красоте и хорошей фигуре.
Аманда Голдман в свои сорок лет выглядела так, как должна была выглядеть лет пятнадцать назад.
— Ты присоединишься ко мне? — сказала она, вставая под душ.
Майкл не заставил себя долго ждать.
Совет директоров «Центурион пикчерс» начался чуть позже, в два часа. Лео представил присутствующим Майкла.
— Я очень рад представить вам сегодня нашего нового директора Майкла Винсента. Я надеюсь, он сможет внести в совет долю созидательного и позитивного мышления первоклассного киномастера.
Вокруг раздались вежливые аплодисменты.
Лео продолжал.
— Господа, сегодняшнее заседание будет скорее специальным, чем очередным; я хочу предложить вам вопрос о слиянии двух компаний.
Майкл испугался, но немедленно начал соображать, что это может значить для него; ему это не нравилось. По лицам директоров было ясно, что они тоже удивлены.
— Я знаю, — сказал Лео, — что многие из вас уже знают, о чем идет речь. Такие вещи всегда носятся в воздухе.
Седой мужчина на другом конце длинного стола взял слово:
— Я ничего не слышал об этом, Лео! А уж я, как никто другой здесь, имею достаточно информации о положении наших дел.
— Гарри, — произнес Лео, — если об этом не слышал ты, значит не слышал никто.
Вокруг стола раздался шепот.
— Предложение поступило от «Ямамото корпорейшн», Токио, — произнес Лео.
Он назвал очень значительную фирму.
Майкл неожиданно захотел иметь несколько акций «Центуриона».
— «Ямамото»? — переспросил директор. — Я путаю все эти японские компании.
— У «Ямамото корпорейшн» очень широкое поле деятельности в области электроники, как в своей стране, так и в Европе, она имеет автозаводы в Таиланде, фармацевтические фирмы и фирмы звукозаписи в Европе. «Ямамото» считает, что самая большая кинофирма Америки достойна стать одним из ее отделений.
— Сегодня они хотят это, но завтра им захочется большего, — раздался голос Гарри с другого конца стола.
— Я думаю, что мы должны посоветовать им засунуть свое предложение в свои восточные задницы.
— Кто за то, чтобы отклонить предложение «Ямамото»? — произнес Лео.
Раздался одобрительный гул.
— Кто против?
Тишина.
— Предложение Гарри принято единогласно.
— Лео, — сказал Гарри, — учти, что то, что мне не понравилось это предложение, еще не значит, что меня нельзя убедить в обратном.
— Гарри, — произнес Лео, — я хочу, чтобы ты и другие члены этого совета знали, что я никогда не приму предложение от японской компании. Я не хочу выглядеть расистом, но эти маленькие ублюдки уже получили «Юниверсал» и «Коламбию», но только вот «Центурион» не предназначен для продажи.
— Все продается, Лео, — сказал Гарри, — даже «Центурион».
— Нет, пока я обладаю пятьюдесятью четырьмя процентами голосующих акций, — сказал Лео.
Гарри промолчал.
— А теперь, господа, повестка дня исчерпана, заседание закрыто. Вы совершенно свободны днем, но не забудьте, что я даю ужин и прошу ко мне в семь.
Директора встали и, переговариваясь друг с другом, вышли из комнаты.
Через десять минут Майкл с Лео сидели наедине в офисе.
— Объясните мне кое-что, Лео. Ведь эти люди приехали со всей страны на это собрание, которое и длилось то пять минут, так?
— Да, конечно.
— Я понимаю, у вас должны быть веские основания для этого, но, если бы меня выдернули на пятиминутное собрание совета, я бы чувствовал себя оплеванным.
— У меня была причина, — кивнул Лео. — Это не последний раз, когда мы собираемся слушать предложение от «Ямамото». Эта хитрая кучка желторотых — крутая банда проходимцев. Я хотел, чтобы мой совет понял, что я и слышать не хочу о принятии такого предложения. Во всяком случае, до сих пор я контролирую пятьдесят четыре процента акций.
— Почему ты так этого не хочешь, Лео?
— Потому что студия — это я. Это моя жизнь. Это то, что я делаю и то, что я представляю из себя. Я продам ее только на смертном одре и только в том случае, если предложение будет очень выгодным.
— Понимаю.
— Вот и хорошо; я хочу, чтобы ты встал на мои позиции, найдя выгодным для себя сделать ставку на студию.
— Я подумаю об этом, — произнес Майкл, вставая из-за стола.
— Увидимся у меня дома вечером, — произнес Лео, махнув ему сигарой.
Глава 44
Рик Ривера сидел у бассейна рядом с домом в Западном Голливуде и наблюдал за молодой женщиной, спящей в соседнем от него шезлонге. Она была стройная, кожа ее блестела от загара. Было только пять часов, суббота.
Рик лег на спину и подумал о переменах в своей жизни, которые произошли после его прихода к Майклу Винсенту.
Он, конечно, только снимал дом, но имел возможность купить его; Синди и малыш были теперь обеспечены.
Он имел хорошую сексуальную жизнь благодаря работе в кинобизнесе. Пока существует кино, существуют и хорошенькие женщины, которые мечтают о роли. Если бы на Лос-Анджелес упала водородная бомба и разрушила все студии, то на следующий день эти дамочки приползли бы из Небраски или Алабамы и рыскали между руин в поисках продюсера, с которым можно было бы заняться любовью и получить за это эпизодическую роль. Он многозначительно вздохнул.
Зазвонил радиотелефон.
— Вы на месяц задержали платежи по вашей кредитной карточке, — произнесла она.
— А, прошу прощения, — спокойно сказал он, — мой секретарь, наверное, недоглядел. Я прослежу, чтобы она выслала чек на следующей неделе.
— К этому моменту у вас опять будут расходы, так что если вы хотите пользоваться карточкой, то нужно заплатить на этой неделе до четверга.
— Конечно, конечно, нет проблем. Извините за опоздание.
