вот должно закончиться. Он положил свой дипломат на стол.
— Господа, — произнес Томми, — прошу садиться.
Человек десять мужчин и одна женщина заняли свои места за столом — с Томми Про во главе и с Маргот Глэдстон по правую его руку.
— Объявляю очередное собрание совета директоров «Центуриона пикчерс» открытым, — сказал Томми. — Вице-президент корпорации, мисс Маргот Глэдстон будет секретарем.
Маргот одарила очаровательной улыбкой сначала Томми, а затем всех остальных за столом.
— Этот совет будет коротким, у нас немного дел. Мы…
— Господин председатель? — спросил Майкл.
Томми раздраженно посмотрел в сторону Майкла.
— Только если это относится к повестке дня, — произнес он тоном, не терпящим возражений.
— Господин председатель, — продолжал Майкл, не обращая внимания на беспокойство Томми. — Я задержу вас только на одну минуту. Совет не в курсе того, что сегодня у нашего председателя день рождения, и меня попросили сказать пару слов и преподнести ему маленький подарок.
Томми сначала остолбенел, затем улыбнулся.
— Это очень приятно, Майкл. Спасибо всем вам.
— Не будем говорить о возрасте господина председателя, — произнес Майкл под вежливый общий смех. — Нам всем хорошо известно, что он очень интересуется оружием, которое используется в фильмах «Центуриона», поэтому я попросил наших пиротехников приготовить для сегодняшнего дня что-нибудь из того, что будет использовано в нашей будущей картине «Вооруженные силы», к которой господин председатель проявляет особый интерес.
Томми откинулся назад и широко улыбнулся.
— Что ты припас для меня, Майкл?
Тот расстегнул замки дипломата и открыл его. Там лежали два коротких автомата с набором принадлежностей. Майкл взял один и начал накручивать глушитель на ствол.
— Томми, это образец нового автомата, разработанного ЦРУ совместно с группой быстрого реагирования. Мне удалось убедить главу разведки разрешить использовать его в «Вооруженных силах».
Он передал оружие Томми, тот осторожно взял его.
— Он заряжен? — спросил Томми.
Майкл начал накручивать глушитель на второй автомат.
— Конечно, Томми, — но только патронами, которые делались нашими пиротехниками. — Я уверяю тебя, вполне безопасно вести автоматический огонь у нас за столом.
Он оттянул назад затвор и отпустил его.
— Заряжать вот так.
Томми встал и передернул затвор.
— Я думаю, что ты не обидишься, если в свете последних событий в студии я не буду ни на кого направлять оружие.
— Конечно, Томми, — ответил Майкл. — Попробуй на этой прекрасно отделанной стене. Я уверен, что ты не нанесешь ей никакого вреда.
Все встали и отошли от стола, когда Томми поднял оружие.
— Хорошо, представим, что у этой стены стоят все нью-йоркские критики.
Он направил автомат на стену и нажал курок.
Оружие разорвалось в его руках. В зале заседаний раздался грохот. Некоторые члены совета попрятались под стол, некоторые кинулись к Томми. Маргот Глэдстон оттащила его от стола и прислонила к стене.
— Томми, ты жив? — кричала она.
Томми был, конечно, жив, но его лицо было изуродовано, он мог издавать только булькающие звуки.
— Спасибо тебе за заботу о Томми, Маргот, — произнес Майкл и выстрелил в нее короткой очередью. Она упала рядом с Томми, который все еще пытался что-то сказать.
Майкл повернул оружие в сторону директоров, которые столпились в углу комнаты.
— А теперь вы, господин Ямамото, — произнес он, — отправляйтесь к вашим покровителям.
И он выстрелил длинной очередью в толпу, которая металась в углу. Затвор щелкнул, автомат перестал стрелять. Майкл потянулся за следующим магазином, вставил его и перезарядил оружие. Он повернул свое кресло в сторону Томми.
— Я не хочу, чтобы ты думал о том, что взорвавшееся оружие было сделано для того, чтобы убить тебя, Томми, — произнес он.
Раздались удары в дверь, ведущую в коридор, которая, как Майкл знал, была всегда закрыта.
— Я оставил это удовольствие для себя.
Томми проревел что-то нецензурное. Один или два человека пытались теперь сломать крепкую дверь.
Майкл направил оружие на Томми.
— От имени всех любителей кино я дарю тебе это, — он выстрелил, и тело Томми исполнило маленький танец под градом крупнокалиберных пуль. Через несколько секунд его оружие опять смолкло.
Майкл хотел перезарядить его для последнего выстрела, но двери наконец-то распахнулись. Майкл заспешил, но было поздно. Двое охранников в униформе разрядили в него свое оружие.
Майкл почувствовал, что вылетает из своей коляски.
Эпилог
Майкл медленно открыл глаза. Вокруг было тихо. Он ничего не знал о тех героических усилиях, которые предпринимались в последние дни для сохранения его жизни. Он попробовал поднять голову, но его мышцы не работали. Он попытался пошевелить руками, но они тоже не слушались. В панике он хотел закричать, но не смог.
Тогда Майкл решил успокоиться, после чего осторожно повел глазами, пытаясь увидеть как можно больше. Он увидел только капельницу с какой-то жидкостью. Дальше он мог видеть только потолок. Он закрыл глаза и через несколько минут задремал.
Его разбудил шум. Дверь открылась и закрылась. Он услышал приближающиеся шаги, и в поле его зрения появилось лицо Аманды Голдман.
— О, мой дорогой, — произнесла она, — ты очнулся!
Она поводила пальцем у него перед глазами.
— Ты действительно очнулся, правда? Я ходила к тебе несколько недель, и каждый раз мне говорили, чтобы я не ждала никаких реакций. Что-то связанное с повреждением мозга.
У Майкла широко открылись глаза.
— Ты слышишь меня? — спросила она. — Если слышишь, моргни один раз, если нет, то два.
Майкл моргнул один раз. Он может общаться! Если он может общаться, значит из этого положения тоже есть выход.
— Ты можешь двигаться? — спросила она.
Майкл ответил «нет».
— Господи, ты знаешь, кто я, да?
Майкл ответил «да».
— Я хочу, чтобы ты знал, что происходит, — произнесла она. — На студии теперь полно японцев, и они всем заправляют.
Майкл закрыл глаза.
