впадины вспыхнули огненными всполохами, зомби словно наткнулись на невидимую преграду, разлетаясь грязными клочьями и уступая место новым рядам, напиравшим со спины. Это был всего лишь отвлекающий маневр – разбираться с десантурой предстояло тем, кто бесшумно подтягивался с флангов. Кровососы в режиме «невидимки» – страшный противник, особенно в беспорядочной свалке боя. Бука просто прошел мимо, равнодушно слушая, как отчаянно отбиваются от мутантов так неудачно подставившиеся бойцы.
Дом показался вдалеке, за изгибом дороги. В этом не было никакого смысла – но отчего-то захотелось просто заглянуть «на огонек». Сила внутри протестовала, противилась нелепому человеческому порыву, но Бука уже направлялся в сторону этого одиноко стоящего на отшибе строения.
Что его тянуло сюда? Какие-то расплывчатые ассоциации, воспоминания, все еще связывавшие его с чужими уже людьми. А может – простое любопытство, свойственное даже безмозглым мутантам. Уже показался старый покосившийся забор, когда со стороны кустарника на обочине раздался знакомый голос:
– Здоров, мил человек! – на дорогу легко, придерживая автомат и болтавшийся за спиной «бульдог», стаскивая на ходу противогаз, выпрыгнул Маус. Потянулся с удовольствием, зевнул. – Хороша погодка, а? Дождичек прошел кислотный, урожай обильный будет – как считаешь?
Бука остановился. Следом замедлили шаг подтянувшиеся зомби. Теперь среди них можно было заметить несколько обладателей обгоревших беретов и тельняшек с небесно-голубыми полосками. Зомби неподвижно пялились на человека, в ожидании приказа.
– Чего тебе надо, Маус? – сухо спросил Бука. Привычная уже блуждающая улыбка застыла на его лице.
– Мне? Да ничего, – сталкер сделал удивленное лицо, не спеша, закурил, поглядел на зомби, словно только заметив. – Привет, ребята! Как настроение? Хорошо смотритесь!
Зомби продолжали жадно пялиться на потенциальную жертву. Мауса это, похоже, ничуть не смущало.
– Уходи, – бесцветным голосом сказал Бука. – Они тебе ничего не сделают.
– Рад бы уйти, да не могу, – пожаловался сталкер. – Дело к тебе есть.
– Не говори ерунды, – проговорил Бука. – Какое еще дело?
– А такое, что некуда мне уходить. Если не прекратишь беспредельничать – крышка мне будет. Да и тебе – тоже…
Бука не слушал его – он смотрел в сторону, в густую «зеленку» зарослей.
– Чего вы там прячетесь, выходите! – потребовал он.
Ломая ветки, на дорогу тяжело вывалился Монах. Мрачно поглядел на зомби, невольно положил руку на трубу «шмеля». Заметив этот красноречивый жест, кто-то из зомби угрожающе зарычал. Следом за Монахом осторожно вышел Антонов.
– Зачем вы здесь? – произнес Бука, делая шаг вперед. – Если вы хотите остановить меня – уже ничего не получится. Поздно.
– Никогда не поздно покаяться, – серьезно сказал Монах. – Отрекись от Сатаны – и мы тебе поможем. Беса из тебя изгнать надо, вот что!
– Я не хочу убивать вас, – сделав еще один шаг, сказал Бука. Лицо его исказилось болью. – Но если вы не уйдете – мне придется это сделать. Понимаете?! ОНО сильнее меня!
– Мы поможем тебе, – выходя вперед, пообещал Антонов. Привычно поправил разбитые очки, нервно улыбнулся. – Правда – я сделаю все, чтобы вернуть тебе человеческую природу! Я, кажется, понял, как это сделать. Только ты должен уйти – обратно, за старый Периметр. И увести за собой Зону.
– Поздно, – повторил Бука. Покачал головой, оскалился в мучительной усмешке. – Меня и не осталось почти. Я и есть – Зона…
– У нашего малыша – мания величия, – заметил Маус.
– Уйдите с моего пути! – в голосе Буки появилась мольба. – Я не могу больше их сдерживать!
Зомби, действительно, не на шутку заволновались, подаваясь вперед, протягивая в сторону людей грязные, посиневшие пальцы.
– Может, действительно, пойдем? – пятясь, проговорил Антонов.
– Куда?! – мрачно сказал Маус, подтягивая на ремне гранатомет. – Здесь – зомби, там оцепление, над головой – бомба маячит. Без него уходить некуда.
– Послушай, брат мой… – начал, было, Монах, шагая навстречу Буки.
Но тот вдруг болезненно скрючился, сжал кулаки и заорал – страшным, чужим голосом:
– Пошли вон! Я не могу…
Его слова заглушил истошный рев: зомби, будто поток из прорвавшейся плотины, ринулись на людей. В ту же секунду, Маус выпустил в толпу боекомплект «бульдога», все шесть гранат, одну за другой. Еще не закончили рваться гранаты, разнося в клочья гнилую плоть, как Монах высадил в самую гущу монстров единственный заряд из «шмеля». Жахнуло, полыхнуло, обдало нестерпимым жаром – но Бука даже не обернулся, продолжая смотреть на друзей незнакомым, безумным взглядом. За спиной его бушевало пламя, зомби, полыхающие, как горящие факелы, продолжали переть вперед – и теперь в дело вступили автоматы.
– Твою мать, Бука! Останови их! – орал Маус, пятясь и лихорадочно меняя магазин. – Не будь же гадом, а! Прикажи им убраться!
Антонов споткнулся, упал, продолжая отстреливаться, отползая в пыли, словно пытался вжаться в землю, спрятавшись от надвигающихся чудовищ. Автомат Монаха заклинило, и он действовал ей, как дубиной, отмахиваясь от напирающих зомби, пока цепкие пальцы не вырвали оружие у него из рук, и пара мутантов, сбив с ног и навалившись сверху, не принялись его душить, стремясь добраться оскаленными зубами до пульсирующих шейных артерий.
– Изыйди!.. – бессвязно вопил Монах. – Схохни, сатанинское отродье!
В тупой неподвижности Бука ждал неизбежного. Было совершенно ясно: сопротивление продлится недолго. Силы были неравны, и где-то за спиной ждали своей минуты мутанты. Сознание Буки помутилось – его снова захлестнула слепая ярость, стирая из души грязные остатки человеческой сущности. Перед ним были просто люди, вставшие у него на пути. Враги. Те, кто должен умереть – и воскреснуть в новой, призрачной жизни, присоединившись к его разрастающейся армии мертвых. Так должно было быть. Только так.
Но что-то пошло не так. Что-то больно резануло взгляд, заставив из последних сил напрячь волю и память. Будто внезапно выпав из реальности, Бука с отупением наблюдал, как медленно, словно во сне, приближается она. Это не было ни сном, ни галлюцинацией: со стороны старого дома прямо к нему направлялась девушка, та, которую он не мог спутать ни с какой другой.
Ярость схватки покинула его – мгновенно, будто мел, стертый с доски небрежным движением тряпки. Он снова улыбался – знакомое чувство эйфории вновь захлестнуло его, и вокруг ослабла злоба намертво связанных с ним тварей.
Она тоже улыбалась – продолжая идти навстречу, словно и не было между ними этой непреодолимой стены, разделяющее два бесконечно враждебных мира.
– Здравствуй! – улыбаясь, как ни в чем не бывало, сказала Ника.
– Здравствуй… – проговорил Бука. – Это ты…
– Конечно, кто же еще, – Ника смотрела на него с каким-то новым выражением – с совершенно несвойственной лаской. Она приближалась – легко, беззаботно, и темная мощь в душе Буки заходилась от бессильной злобы, пытаясь достучаться до его разума. Это было очень больно, почти невыносимо – но он заставил себя сделать еще один шаг навстречу.
– Откуда ты здесь? – с глупой улыбкой спросил Бука. – А я искал тебя…
– Какое совпадение, – тихо сказала Ника. – Представляешь – я тоже тебя искала…
Продолжая улыбаться, Ника протянула к нему руки, будто хотела, просто обнять его. Бука, не отрываясь, смотрел в ее глаза. И там, в этих глазах, заметил что-то неладное. Медленно опустил взгляд на эти протянутые руки. Даже успел удивиться, и дать ход силе, вновь стремящейся оградить его от беды.
Но выстрелы прозвучали раньше – по два с каждого из стволов.
Ника еще продолжала улыбаться – а он уже медленно повалился на спину. В сознании тихо затухало
