удивление: как ловко его обвели вокруг пальца…
Только когда тело тяжело рухнуло на плотную пыльную землю, улыбка на лице девушке жутко исказилась, превращаясь в гримасу боли.
И тут же наступила странная, неправдоподобная тишина: зомби, еще секунду назад готовые разорвать в клочья загнанных в угол людей, теперь застыли, будто выключенные из сети, по которой, как током, питались злобой – и принялись медленно, неуклюже и бесцельно слоняться, натыкаясь друг на друга. Одни уходили по дороге назад, другие сворачивали в лес – потеряв всякий интерес к людям. Кто-то просто упал и затих, наконец, навсегда.
Ника бессильно опустилась на землю. Она продолжала смотреть на застывшее тело безжизненным взглядом, пальцы продолжали судорожно сжимать рукоятки «стечкиных», из стволов которых струился легкий синеватый дымок.
– Похоже, я опоздал, – раздалось за спинами оцепеневших друзей.
Вперед неторопливо вышел человек в черном плаще, несмотря на теплую погоду, в низко надвинутом капюшоне. Он присел рядом с телом, положив на землю черную винтовку с «оптикой», внимательно осмотрел раны, коснулся ладонью лба, сказал с некоторым удивлением:
– А может, как раз вовремя…
– Так он жив? – присев у неподвижного тела, поинтересовался Маус. – А что будет с Зоной? Она вернется в прежние границы? Поймите меня правильно, Док: Бука – мой друг, но когда тебе на голову собираются швырнуть атомную хреновину…
– Все не так просто, – сказал Доктор, разрывая ткань на груди Буки. – Его жизнь и смещение Зоны – это две разные проблемы. Кстати, Антонов, держите – это ваше!
Он ловко бросил ученому компактный жесткий диск, перетянутый поперек USB-кабелем. Антонов едва успел поймать брошенное. Спросил, указывая на винчестер:
– Так вы разобрались с данными? И каковы ваши выводы?
– Все это для меня не новость, – небрежно ответил Доктор. – Биоэнергетика Зоны – это то, что занимает меня уже давно Я просто не думал, что дело может зайти настолько далеко…
Он взял запястье Буки, проверил пульс, замолчал, прислушиваясь к чему-то. Ника, наконец, вышла из оцепенения, осторожно приблизилась, со страхом и надеждой посмотрела в белое, как мел, лицо Буки. Спросила робко:
– Как же он выживет? Четыре пули…
– Регенерация, – пояснил Доктор. – Пока сгусток внутри него – убить этого парня не так-то просто.
– Сгусток? – переспросил Антонов. – Это то самое, вроде электры?
– Именно, – кивнул Доктор. – По сути, это связь – связь организма с общей энергетической сетью Зоны – это если простыми словами. Оттого здесь так быстро регенерируют мутанты и ни с того, ни с сего, «оживают» покойники. Если вы заметили – за пределами Зоны зомби не долго живут – для них это неприспособленный, чужой мир… Смотрите-ка, наш парень опять задышал.
Ника посмотрела на тело долгим влажным взглядом и вдруг разрыдалась.
– М-да… глядя на нее, протянул Доктор. – Ловко ты его уделала, всем воякам на зависть.
– Доктор… – с укором произнес Антонов.
– Между прочим, надо принимать решение – пока он не пришел в сознание, – сказал Доктор.
– Что за решение, Док? – быстро спросил Маус.
– Очень простое, – прищурился Доктор. Коснулся груди «пациента». – У него внутри – энергетический сгусток. По какой-то причине, он неправильно взаимодействует с его психикой…
– Я же рассказывал вам – имело место вмешательство, – быстро вставил Антонов.
– Вот-вот, – кивнул Доктор. – В общем, как я понимаю, нужно, чтобы Зона вернулась в прежние границы, за Периметр. Значит, и носителю сгустка надо вернуться. Но наш общий друг возвращаться не хочет, и оттого у всех у нас серьезные проблемы, так?
– Все верно, Док, – сказал Маус. – Проблемы конкретные. Если часов через пять не будет подвижек – нам проведут экскурсию по дну воронки от атомного взрыва.
– Я вижу, вы хотите предложить выход? – внимательно глядя на Доктора, сказал Монах.
– Выход есть, – сказал Доктор, окидывая остальных внимательным взглядом. – Только он довольно специфический.
– Это как? – спросил Антонов.
– Как бы это сказать… – Доктор задумался. – В общем, это граничит с самопожертвованием. Даже не знаю, как предложить подобное.
– Не тяни, – хмуро сказал Монах. – Во имя благой цели можно и жизнь отдать.
– Ладно, – согласился Доктор. Принялся задумчиво что-то царапать веточкой в дорожной пыли. – Дело, как мне видится, обстоит так. Сгусток этот нельзя оставлять внутри нашего друга – мы все знаем, к чему это может привести. Просто удалить его тоже невозможно. По крайней мере, я не знаю, как это сделать. Дело в том, что Зона ни за что не откажется от своего присутствия в человеке – думаю, он просто часть ее природы, оттого она так любит уродовать людей, перекраивая их сущность…
Он кивнул в сторону слоняющихся невдалеке зомби.
– Так что она просто так не покинет его тело… – Доктор сделал многозначительную паузу. – Если ей не предложить альтернативу.
– Другого носителя? – быстро спросил Антонов.
– Именно, – кивнул Доктор.
– Почему вы так в этом уверены? – спросил Монах.
– Потому, что я – ее первый, не слишком удачный эксперимент, – невесело усмехнулся Доктор. – Пока мы сидим здесь, я успел уже… хм… пообщаться с этими силами… В общем, я не могу объяснить этого словами. Я бы мог принять на себя этот груз и унести сгусток обратно, в Зону. Но я ей уже неинтересен.
– И вы предлагаете ей одного из нас? – побледнев, проговорил Маус.
– Да, – серьезно сказал Доктор. – Она сама выберет – кто ей больше приглянется. Только новый носитель должен быть готов к тому, чтобы навсегда остаться в Зоне. Чтобы не повторилась беда.
Наступило молчание. Еще бы – было над чем подумать. Дернулся и тихо застонал Бука.
– Быстрее! – поторопил Доктор. – Мы может пропустить момент и будет поздно!
– Ну, что, – оглядывая друзей, весело сказал Маус. – Поиграем в «русскую рулетку»?
– Я бы назвал это «сталкерской рулеткой», – заметил Антонов, пододвигаясь ближе. – Если выбирать между атомной бомбежкой и вечной жизнью в Зоне – я выбираю Зону.
– Бог не выдаст, – решительно сказал Монах. – Значит, мы не просто изгоняем из него беса, а вселяем в кого-то из нас? Что ж, я согласен, хоть и есть в этом что-то дьявольское, прости, господи…
– А что нужно делать? – тихо спросила Ника.
– Просто положите ладонь ему на солнечное сплетение, – сказал Доктор. – Вот так… Теперь закройте глаза – и ждите. Старайтесь ни о чем не думать.
Картина была необычная: люди, сгрудившиеся вокруг замершего тела, сидели с закрытыми глазами, возложив на него руки. Казалось, они участвуют в неком мистическом ритуале. По сути, так оно и было. Неизвестно, сколько бы они продолжали сидеть таким образом, но тело лежащего свело вдруг судорогой и Бука издал протяжный, полный боли стон.
– Все… – открыв глаза, немного удивленно сказала Доктор. – Он чист. Теперь он самый обыкновенный человек.
Словно в подтверждение его слов Бука зашелся в кашле, прохрипел:
– Пить…
Остальные переглянулись, прислушиваясь к собственным ощущениям. Антонов неуверенно поинтересовался:
– И как это, хм… должно проявляться?
Доктор хотел, было, ответить, но вдруг раздался голос Ники, указывавшей куда-то в сторону:
– Там, на обочине… Что-то странное…
Доктор проследил ее взгляд, пристально посмотрел в глаза девушке и сказал:
