– Иди еще зеленки выпей.
-А ты не указывай, что мне делать, - конунг и вправду едва ворочал
языком. – Вы, особисты, горазды указывать, сидя на базе или в Цитадели.
Он сплюнул на пол длинной зеленой лентой и обратился к своим
собратьям, сидящим за столами.
– Кто-нибудь видел в Джунглях особиста? А?
Тишина. Настороженные взгляды. Судя по всему, другие посетители
заведения еще не настолько упились, чтобы дать волю языкам.
-Вот и я не видел, - согласился с пустотой выпивоха. - Никогда, б…дь, не
видел! Но на допрос в ОСОБь меня приводили, и не раз. По какому,
спрашивается, праву?!
Конунг размахнулся. Собирался ли он ударить отца Никодима, либо просто
стукнуть кулаком по нашему столу – осталось для меня загадкой. Через
мгновение дебошир лежал на заплеванном полу. Я сидел у него на спине, локтем
прижимая седоватую голову к полу. На столах зазвенели миски.
-Накиньте на него браслеты, - спокойно сказал отец Никодим.
Особист защелкнул наручники на запястьях дебошира.
-Рустам.
Повар приблизился. В глазах – паника.
-Мы уходим, Рустам. Прибери тут все.
Отец Никодим поднялся.
-Хорошего аппетита, - он кивнул посетителям, напрочь позабывшим о еде. –
Пошли, ребята.
Особисты подняли с пола и повели к выходу дебошира. Он сразу обмяк и
утихомирился – протрезвел, что ли?
У машины, в которую особисты запихнули выпивоху, я повернулся к отцу
Никодиму.
-Ваш крест, я, пожалуй, пойду.
Он молча кивнул.
-Мне здесь близко, вы знаете.
-Я ничего не имею против, Артур, - глава ОСОБи протянул мне руку. – Ты
конунг, а у конунга свои обязанности.
-
-Да, - сказал отец Никодим. – Мы всегда и во всем согласны с Лорд-
мэром… Но кое в чем я с ним категорически не согласен. Ты был бы прекрасным
особистом. Ну что ж, прощай, конунг Артур. Удачи на новом поприще. Ни пуха.
Глава ОСОБи скрылся в машине. Глядя вслед исчезающему за начавшимся
снегопадом автомобилю, я проговорил: «К черту». И побрел домой.
Темно. Но не холодно. Совсем не холодно.
Я дотронулся до пузатого бока печки. Черт! Горячая. Выходит, в мое
отсутствие здесь кто-то был… А может быть, и сейчас...
-Вика?
Тишина. Я на ощупь нашел стол. На нем в банке из-под тушенки должна
стоять свечка. Вот она.
Зажигалка вспыхнула не сразу – отсырела, что ли? Круг света осветил мой
дом. Никого. И ничего. Хотя…
На постели - черный пакет. Что в нем?
Форма конунга – плотные, цвета хаки, штаны, зеленая куртка, и – нечто
среднее между гимнастеркой и свитером.
Надеюсь, впору…
Я скинул грязную, рваную форму стрелка. Надел форму конунга…
Да, впору. Как влитая.
Подошел к зеркалу. Свечка освещала левую сторону моего тела, правая –
оставалась в темноте. Но – именно на левом рукаве нашит серпик луны…
Я невесело улыбнулся.
Здравствуй, конунг Артур!
Часть пятая
ЛОРД-МЭР
1
ВОЗВРАЩЕНИЕ
-Олегыч, тормози!
Визг железа, трущегося о железо, был слышен даже в кабине. Я знал, что
из-под колес летят искры, плавят снег, нанесенный ветром на пути. Локомотив
прошел еще около ста метров и замер, негромко гудя. Позади – Джунгли, впереди
– стена, и в ней - ворота. За этой стеной Московская Резервация: Вторая Военная
База, Цитадель, Лорд-мэр, отец Никодим, Марина, Христо, Букашка, Киркоров…
За стеной – моя Серебристая Рыбка. Я не могу повернуть назад, не могу
отказаться от самого себя. Не могу отказаться от Марины.
А отряд погиб. Погиб по вине конунга Артура. По Уставу Наказаний УАМР
конунг заслуживает казни. Но… Отец Никодим сильнее Устава, он поможет.
Я вспомнил, как тепло попрощался с главой ОСОБи у бара Рустама.
Христо, надежда еще теплится. Возрожденчество не умерло.
-Конунг, то есть – тьфу!- Андрей, - повернулся ко мне Олегыч. – Так что
делать-то будем?
Я помолчал, собираясь с мыслями. Машинист и Шрам настороженно
глядели на меня. Ждали.
-Вам нельзя идти туда, - сказал я, кивнув на ворота.
-Нельзя? - удивленно протянул Олегыч.
-Нельзя, Олегыч, - упрямо повторил я. – За первыми воротами - сводный
отряд стрелков. А если их командир решит обыскать поезд? Его едва ли
остановит это.
Я ткнул пальцем в серпик луны, нашитый на левом рукаве моей куртки.
-Олегыч, по Уставу Наказаний, лица, причастные к потерпевшему крах
отряду, подлежат казни. Все без исключения. Без исключения, понимаешь? Тебя
тоже не пощадят, хоть ты всего-навсего машинист.
Олегыч засопел, должно быть, обидевшись на «всего-навсего машинист».
-Я уж не говорю о Шраме. Для него Резервация – мышеловка.
Шрам склонил голову.
-Всегда мечтал побывать за стеной, - сказал он. Я внимательно посмотрел
на своего спасителя: в голосе Шрама исчезла присущая всем жителям Джунглей
напускная развязность. Теперь это был голос настоящего Шрама, Шрама-
человека. – Мне кажется, когда-то я жил там…
-Ты тоже видишь всполохи, - догадался я.
Шрам кивнул.
-И что они говорят тебе?
-Немного. Только то, что когда-то я жил там, - Шрам кивнул в сторону
