граната.
-Что это за хрень?
Я бросил кружку на пол.
-Э, да Артур зеленки никогда не пробовал.
Собутыльники расхохотались.
-Тваркой зажуй, - посоветовал кто-то.
Я, не видя ничего вокруг, запихнул в рот длинное волокно сушеного мяса.
Вроде бы полегчало, во всяком случае, горло слегка смягчилось.
Теплота как-то враз разлилась по телу, мне стало весело. Да, весело.
Затуманился сегодняшний день: крики, кровь, отрубленная голова Бориса.
Осталось только ощущение, что я сделал то, что от меня ждали Марина, Христо и
другие возрожденцы: я прошел рождественские испытания, я стал стрелком и
теперь, вместе с другими счастливчиками, праздную свой триумф.
-Еще, - я подхватил с пола кружку.
Рассвет едва окрасил снежные шапки на крышах бараков, когда я выскочил
из дрожащей от храпа казармы.
Я долго блевал, стоя на четвереньках, покрывая сугроб зеленью. Мне
казалось, еще чуть-чуть - и меня вывернет наизнанку. Наконец, судороги в
желудке прекратились. Я отполз в сторону и упал лицом в снег. Ну и зеленка!
Кажется, никогда мне не было так скверно. Даже когда, мучимый ознобом, я
прятался на дереве в Джунглях.
Повернувшись на спину, я окинул взглядом муторное небо. Последняя
звезда утонула в наступающем рассвете.
Навеянный зеленкой туман развеялся. Искаженное решимостью лицо
Бориса полоснуло мне память. Это я убил его. А скольких еще
буду убить?
-Эй, товарищ!
Я вскочил на ноги, узнав склонившегося надо мной особиста. Это был
снайпер из охраны Отца Никодима, только сейчас при нем не было винтовки.
-В этом бараке подвизается новорожденный стрелок по имени Артур?
-Это я.
Особист окинул недоверчивым взглядом зеленый от блевотины сугроб, мое
изможденное лицо.
-Мне приказано доставить вас к отцу Никодиму.
Это было неожиданно. Зачем я понадобился отцу Никодиму?
-Меня?
-Вас. Идемте.
Особист провел меня уже знакомой улочкой до ворот, за которыми
виднелась Золотая Долина. Караульные, ни слова не говоря, посторонились.
Мы пошли через плац (кровавое пятно скрылось под снегом) к белому
дворцу с плакатом «Будущее зависит от тебя». Да уж, от меня… Никак не думал,
что так скоро вернусь сюда… Вон там, кажется, лежала голова Бориса.
Я едва смог подавить рвотный спазм. Горло драло кислятиной, голова дико
болела. Я с ненавистью смотрел в энергичную спину особиста. Неужели так
теперь будет всегда: «Вас требуют, идемте», «Срочно явиться», «дан приказ»? Ни
охнуть, ни вздохнуть.
За белым дворцом показались золотые статуи: стоящие кружком женщины,
что-то держащие в руках, куда-то завлекающие (наверно, из-за них это место и
назвали Золотой Долиной). Повернув направо, мы подошли к еще одному белому
дворцу, с надписью «армения» под козырьком с причудливыми каменными
завитушками. Что такое армения?
-Станьте лицом к колонне, - подал голос особист. – Ноги держите на
ширине плеч.
-Зачем это?
-Таков порядок.
Я прислонился к холодному камню. Особист быстрыми четкими движениями
обыскал меня.
-Прошу, - он взмахнул рукой, приглашая следовать за собой.
Столько всевозможного барахла я никогда в жизни не видел! Просторный,
тускло освещенный зал был завален чуть ли не до потолка: диваны, статуи, книги,
компьютерные мониторы, тряпье, плюшевые игрушки, аквариумы, пластиковая
посуда. Чего здесь только не было! Все бесполезное, ненужное.
Проследовав за особистом по узкой тропинке, проложенной в джунглях
барахла, я вышел на свободное пространство и увидел Отца Никодима (память
проворно выдала картину – отточенное лезвие опускается на шею Бориса). Отец
Никодим возлежал на диване, закинув длинные ноги в остроносых сапогах на
спинку. Рядом, в кресле, сидел Глеб Пьяных – тот самый бородач, что опрашивал
меня в первый день в Цитадели.
-Артур, стрелок АМР, доставлен, - доложил приведший меня особист.
-Хорошо, можете идти, - кивнул Глеб Пьяных.
Отец Никодим лениво разглядывал меня, глубоко затягиваясь сигаретой.
-Голова болит? – вдруг спросил он.
Я от неожиданности ответил не сразу.
-Болит, Отец Никодим.
-Обращайтесь к Отцу Никодиму - «ваш крест», - вставил Глеб.
-Болит, ваш крест.
-Зеленка?
-Зеленка, ваш крест.
Отец Никодим засмеялся, Глеб Пьяных послушно оскалил зубы.
-Знаешь выражение, Артур, – «клин клином вышибают»?
-Не знаю, ваш крест.
-Так вот, держи.
Отец Никодим протянул мне зеленую бутылку. Даже смотреть на нее было
противно… Я сделал глоток. Горло вспыхнуло огнем. Я боялся, что меня снова
стошнит, но - отец Никодим оказался прав – мне полегчало.
-Спасибо, ваш крест.
Я возвратил бутылку.
-Полагаю, теперь с тобой можно говорить на равных, - Отец Никодим
улыбнулся, - Должен сказать, меня впечатлило, как ты, Артур, разобрался с тем
претендентом.
Я сразу понял, что он имеет в виду Бориса.
-Без истерики, без всех этих «кийя!» - четко и ровно. Ничего лишнего – удар
и … результат.
-Спасибо за высокую оценку, ваш крест, - сказал я.
Глеб Пьяных иронично взглянул на меня.
-Оценка и вправду высокая, - согласился отец Никодим. – Настолько
высокая, что я решил назначить тебя в свою личную охрану на место Григоренко.
Его ранили во время рейда по Измайловскому гетто. Помнишь, Глеб?
