меня еще один паспорт есть…
— Все будет в порядке, господин Маркович. До Москвы эти ребята не доедут.
— Надеюсь, Олег! Я здесь на бумажке написал для тебя несколько слов. Это шифр и порядок действий. Тут есть сложности, но ты разберешься! Но будь осторожен.
— Понятно, Валентин! Если я попадусь тем двоим, то съедят живьем. Сожрут без соли и без лука.
— И вот еще, на всякий случай. Держи флакон. С виду это обычные духи. Но несколько капель на платок, и все вокруг, как Марина в Версальском парке. Обморок на три часа.
— Понятно! Очень нужная вещь. Слушай, Марков, дай мне свой мобильник. Мне бы надо срочно в Москву позвонить.
Олег набрал знакомый номер и громко, отчетливо произнес:
— Шеф? Я из Парижа. Это очень важно…
Минский аэропорт расположен на окраине города.
Даже почти в самом городе. Прямо рядом с самолетами стоят жилые дома. Прямо от взлетной полосы идет обычный городской троллейбус, который за двадцать минут доставит вас в центр…
Для места встречи Савенков назвал первое, что вспомнилось.
Самая важная точка в Минске — вечный огонь на Площади Победы. Там Олега и Варвару должен был ждать некто Михаил Данилович. Савенков только и успел сказать о нем: «Надежный человек. Друг он мой старый. Он сделает все! И даже не будет спрашивать, зачем тебе это нужно».
Народ на площади был. Не толпа, но достаточно много людей.
Михаил Данилович, хоть и считался «солдатом невидимого фронта», но здесь выделялся, как подсолнух на пшеничном поле. В строгом костюме, при галстуке и белоснежной рубашке он безошибочно узнавался в массе футболок и ковбоек с джинсами.
В суматохе утреннего звонка из французского «Орли» Олег не получил от Савенкова ни пароля, ни даже внешних примет Михаила Даниловича. Поэтому он подошел со спины к предполагаемому объекту и, наклонившись к низкорослому белорусскому чекисту, прошептал:
— Я от Савенкова.
Гражданин в пиджаке обернулся, и его лицо расплылось в такой радостной улыбке, как при долгожданной встрече с самым близким человеком.
— Олег, дорогой! А где твоя спутница? О, милости прошу, Варвара Петровна. Рад знакомству! Пойдемте отсюда поскорей. Я в таком наряде, что торчу здесь, как оглобля на лугу. Такая жара, а я должен быть в пиджаке. У нас с этим строго. Тем более что я все время при начальстве. Пойдемте в парк, поближе к реке.
Они перешли мост через реку Свислочь и напротив цирка спустились вниз на набережную. Только найдя тенистую скамейку, Михаил Данилович снял пиджак.
— Совсем я запарился! Как там Игорь поживает? На пенсии не скучно?
— Савенкову некогда скучать. Он активно работает. Главный частный сыщик Москвы.
— Слышал я про его агентство «Сова»! А ты, Олег, у него правая рука?
— Стараюсь!
— Так, друзья! С вашими билетами я уже все сделал. Сейчас нужный поезд в Бресте стоит. Там уже определили, где ваши друзья едут. И вот вам билеты в соседнем купе…
— Спасибо.
— Правда, оно пока занято. Но это пустяк. Уже дали команду начальнику поезда. До Минска купе освободят. Хорошо, что там не наши идут, а какие-то французики. С этими всегда проще…
— Спасибо! А когда поезд будет в Минске?
— Через пять часов. Я еще успею вам наш город показать. Это у вас в Москве после выборов суматоха. А у нас спокойно! Все митинги уже закончились.
— А о чем люди митинговали?
— Как и у вас! Эти чудаки хотели справедливости. Так кто же ее им даст?
Им оставался еще один перегон.
Ткач и Вдовин решили покинуть поезд в Смоленске, а дальше добираться окольными путями. На Белорусском вокзале они появляться не хотели. Они резонно думали, что за время пути их могли вычислить и ждать на перроне.
Если бы можно было лететь самолетом! Но что там внутри этих старых магнитофонов? Там и динамиков-то, вероятно, нет.
А на таможенном рентгене все видно. Максим не стал выходить из купе, хотя в Минске поезд стоял двадцать минут.
Лучше не рисковать.
Вдовин стоял у окна и с любопытством смотрел на суетящихся пассажиров.
Вот по платформе едут три фирменных чемодана на тележке, которую толкает колоритный носильщик. А рядом шагает их хозяин с короткой стрижкой и массивной золотой цепью…
Вот высокий и тощий парень тащит к последнему плацкартному вагону две огромные коробки с местной сметаной. Завтра утром он будет продавать ее на каком-нибудь рынке.
Вот к вагону «СВ» подошла пара. Не очень они похожи на мужа с женой. Ему — лет тридцать, а ей… Интересно, сколько ей лет?
Очень неблагодарное дело определять женский возраст по внешнему виду. Обязательно ошибешься!
Но точно, что эта суровая мадам значительно старше парня. Держаться они особняком и даже не разговаривают. Может быть, это случайные знакомые?
Дамочка долго выясняла что-то с проводницей и вошла в вагон первой, а парень остался курить…
В какой-то момент Максиму показалось, что он видел где-то этого тридцатилетнего блондина со спортивной выправкой…
Захотелось даже подозвать к окну Юрия и спросить у него. Но парень отбросил сигарету куда-то под колеса, заскочил в вагон. А за ним вошла проводница, и поезд тронулся…
Вскоре из соседнего купе послышались громкие голоса. Не ссора, но спор. Разобрать можно было только отдельные фразы. И русские, и французские:
— Тут, господа, ошибка вышла! Это вам там, в Берлине напутали, вот у них и разбирайтесь. Но мы вас на хорошее место переводим. Это личное купе начальника поезда…
Спор стих, но через минуту Максиму пришлось открыть дверь купе после настойчивого стука. На пороге стояла та самая женщина неопределенного возраста.
— Соседи, здравствуйте! Я из пятого купе…
— Там же французы?
— Они уже вещички собирают. Вот поэтому я к вам. Приютите на десять минут. Очень не люблю в коридоре торчать.
— А где ваш муж?
— Это Олег что ли? Он не муж, а так, сослуживец. Мой референт.
— О, мадам, вы большой начальник?
— Не очень большой, но глава фирмы. Я Олега в ресторан направила. Мне командировку буквально за час оформили. Не успела собраться толком.
— Готовите походный ужин? Предлагаю объединить усилия. У нас с другом есть кое-какие запасы.
— С удовольствием, ребята! Тем более что с подчиненными пить не принято, а с соседями — это можно. Меня, кстати, Варварой зовут.
