47
Прошло три дня, а Николь нисколько не продвинулась в своем расследовании по поводу Мартина. Она ничего не знала о нем, кроме имени. Он принес какие-то документы, когда Даниель принимал его на работу, но собеседование проходило на фабрике, и Даниель оставил их там, в своем кабинете. Итак, у нее есть только имя и единственная зацепка: до недавнего времени Мартин работал в полиции.
Идея попросить мужа принести документы и отдать ей явно была не очень удачной. Но какую придумать причину, чтобы Даниель рассказал ей все, что знает об их новом служащем?
В субботу она зашла в галерею. Дела шли в гору: во времена экономического подъема люди вкладывали в искусство больше денег, это становилось надежным вложением средств. Но несмотря на хорошие новости, которые ей сообщила Мирей, Николь никак не могла забыть о своих проблемах. Это было написано у нее на лице. Мирей наконец спросила:
— Да что с тобой? Дела еще никогда не шли так хорошо, а ты все равно выглядишь озабоченной. Тебя волнует, что заканчивается срок аренды?
— И это, и другое… — ответила Николь.
Мирей склонилась к ней, словно чтобы получше расслышать:
— Что другое? Расскажи мне, ты же знаешь, я не нарушу тайну исповеди.
Николь улыбнулась. А почему бы и нет? Ей так нужен совет.
— Это касается Мартина.
Лицо девушки внезапно омрачилось, и Николь только сейчас подумала, что Мирей не упоминала даже имени шофера с той самой вечеринки, когда он ездил за ней. Не случилось ли тогда чего…
— Кажется, ангел пролетел. Но он совсем не похож на Мартина!
Мирей пожала плечами.
— Что произошло? — настаивала Николь. — До того вечера ты только о нем и говорила. Ты так воспевала его мускулы, его мужественный вид… И что же? Он оказался не на высоте?
Мирей отвела взгляд:
— Ничего не произошло. Ведь он даже не отвозил меня домой.
— Это правда! Я прекрасно видела — ты не заставила себя упрашивать, когда Люсьен предложил тебя подвезти.
Мирей покраснела, и по ее губам пробежала улыбка.
— Люсьен — это другое.
— Между вами что-то есть?
— Ничего между нами нет! Мы просто сходили в кино…
— В кино? Ты мне об этом не рассказывала!
Мирей прикусила губу, словно испугавшись, что сказала слишком много.
— Ну же, ты ведь знаешь, что мне ты можешь рассказать все, — поддела ее Николь. — Итак, значит, ты встречалась с Люсьеном?
— Мы сходили в кино, а потом в ресторан, вот и все, клянусь!
— И в ресторан!
Николь забавляло смущение девушки.
— Да, но больше ничего не было!
— Подожди, ты не обязана передо мной оправдываться. Ты большая девочка, Люсьен тоже совершеннолетний, и вы можете делать все, что хотите.
— Ты хочешь сказать, что не…
— Что я — что?
— …сердишься?
— Ты говоришь «сердишься», но имеешь в виду «ревнуешь», да?
Мирей отвела взгляд, как ребенок, уличенный в каком-то проступке. Николь взяла Мирей за подбородок и повернула ее к себе лицом:
— Нет, не ревную. Люсьен — мой друг. И все. У меня нет на него видов. Если вы нравитесь друг другу, я вам даю свое благословение на все, что пожелаете. Успокоилась?
Мирей вздохнула:
— Да! Я так боялась, что ты плохо к этому отнесешься!
— Дурочка! Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем видеть, как двое моих друзей полюбили друг друга…
— Эй! Осторожнее! Как я тебе уже говорила, ничего еще не произошло… — она подмигнула Николь, — по крайней мере до сих пор. Но если сегодня вечером он не сделает первого шага, я его к этому подтолкну!
— Прекрасный план! Итак, если я все хорошо поняла, ты возвращаешь мне моего шофера?
— О да!
Выражение лица Мирей разительно изменилось. Минуту назад на нем было написано мечтательное, романтическое выражение, а теперь оно было закрытым. Николь даже показалось, что на нем промелькнул… страх. Уверенная в том, что между Мирей и Мартином что-то произошло, она захотела узнать, что именно.
— Ты знаешь, что можешь все мне рассказать. Может, я зря послала его за тобой тем вечером. Что случилось?
— Да ничего, абсолютно ничего. Он приехал вовремя, припарковался перед подъездом и отвез меня к тебе.
— И все? Никаких остановок в пути?
— И все. Никаких остановок. Хотя мне показалось, что он хотел это сделать!
Николь подвинула стул и подсела к подруге:
— Правда? Как это?
— Ну, он все время смотрел на меня в зеркало заднего вида. И ничего не говорил. Ни слова! Признаюсь, я чувствовала себя не в своей тарелке! И я ведь знала, что на подъезде к замку надо проехать через небольшой лесок! Я уже представляла, как мое тело найдут там, разрезанное на куски и завернутое в полиэтиленовые пакеты!
Николь улыбнулась в ответ, но внутри, где-то на уровне желудка, поднялась волна тревоги. Девушка продолжала, по-видимому довольная тем, что теперь может облегчить душу:
— Правда, я чувствовала себя ужасно! Знаешь, это было не так, как когда кто-то западает на меня! Я уже бывала в таких ситуациях и умею себя вести. Но тут… Я чувствовала угрозу! Словно что бы я ему ни предложила, он этим не удовлетворится и будет просить все больше и больше! Будто передо мной был не мужчина, а серийный убийца, как по телевизору показывают! Теперь ты понимаешь, почему я была так рада, когда Люсьен предложил меня подвезти!
Николь кивнула:
— Конечно, понимаю. Ты сейчас выразила все, что я чувствую с самого первого появления Мартина. Когда я на него смотрю, мне кажется, что я на берегу пруда с черными водами, которые подкарауливают неосторожного купальщика, чтобы навсегда утащить его на дно.
Мирей вздрогнула. Это в точности соответствовало ее ощущениям тогда в машине.
— И потом…
Мирей прикусила губу, словно жалея, что заговорила об этом.
— И потом что?
— Нет, ничего, это дурь…
— Но ты ведь хотела что-то сказать.
— Нет, ничего, пустяк…
Николь была обеспокоена. Мирей хотела что-то сказать, но сама себя прервала, словно скрывала что-то. Вместо того чтобы успокоить, эти запирательства только усиливали ее беспокойство.
— Давай же, — настаивала она. — Скажи мне, что ты хотела! Это имеет отношение к Мартину?
