пространство, образовавшееся между двумя створками, еле пролезут даже дети. Что же касается ее, ей ни за что не пройти сквозь эти тюремные ворота, установленные Мартином. И это не было эвфемизмом, теперь она в этом убеждена. Проклиная Мартина вполголоса, она просчитала возможности. Их было не очень много.
Матьё подошел к ней. Указав на пространство между створками решетки, она сказала ему:
— Полезай туда.
Ребенок тут же ловко вскочил на капот машины, извиваясь, пролез между прутьями и оказался снаружи. Николь повернулась, но Хлою не увидела. Она вернулась к машине и нашла там девочку в слезах, борющуюся с ремнем безопасности, который никак не расстегивался.
— Подожди! Дай-ка я.
Замок покорежился от стольких ударов. Черт возьми, надо же такому случиться! Она нажала на пластмассовую кнопку, нажала изо всех сил — безрезультатно. Мысль, что в это время Мартин бежит к ним по парку, ввергала ее в панику, руки ее дрожали, движения были порывистыми, Николь никак не могла с собой справиться. Она выругалась, увидев, что ничего не получается.
Снаружи до нее долетел шум, и она бросила взгляд в сторону парка. Нет, ничего. Наверное, какое- нибудь животное, потревоженное шумом. Она снова попыталась расстегнуть ремень. Замок не хотел поддаваться, тогда она разжала зажим.
Девочка тут же поняла, чего она хочет, высвободилась из лямки и легко выпрыгнула наружу.
Николь чуть не рассмеялась, радуясь, что дочке удалось освободиться:
— Иди к брату.
Хлоя не заставила себя просить дважды.
Николь хотела было последовать за ней, но остановилась. Телефон! Он лежал в сумке. Если они выйдут на дорогу, то не спасутся, если Мартин будет преследовать их через поля. Телефон может помочь.
Она нагнулась, ощупывая сиденье, на которое Матьё вытряхнул содержимое сумочки. В полутьме было плохо видно, но телефон — достаточно большой предмет, чтобы легко найти его! Она натыкалась на предметы — губная помада, чековая книжка, ручка… Телефона не было.
Он, наверное, упал на пол.
Она провела рукой по полу, но безрезультатно. Господи, он же не мог далеко укатиться!
— Мама!
Николь вздрогнула от крика, словно от удара током. Вылезла из машины. Дети показывали куда-то пальцами.
— Вон он! Вон он!
Она повернула голову в том направлении и сначала ничего не увидела, ослепленная светом фары, освещавшей решетку. Потом различила в темноте силуэт, который не спеша, уверенной походкой приближался к ней.
Она бросила взгляд на ворота. Она ни за что не сможет пролезть сквозь эту щель, дети едва туда протиснулись.
— Спасайтесь, — сказала она им вполголоса, чтобы ее не услышал Мартин. — Идите в направлении к Пуатье. Я догоню вас.
Поняв, что дети сейчас ускользнут от него, Мартин вдруг побежал. Сейчас он будет около нее. Николь помчалась к парку. Дети в ужасе смотрели, как она исчезает в темноте.
Хлоя взяла брата за руку.
— Идем! — сказала она. — Надо спасаться!
Мартин подошел к решетке, ухватился за прутья и яростно потряс их. Раздался звон металла, словно боролись великаны.
— Оставайтесь здесь! Я запрещаю вам двигаться!
Испуганные дети смотрели на взрослого, который угрожал, стоя в двух метрах от них.
Он улыбнулся им, но в улыбке не было тепла.
— Я займусь вашей мамой, потом вернусь за вами. Ни шагу отсюда, иначе она заплатит за это! Понятно?
Оба одновременно кивнули ему одинаковым движением головы.
— Хорошо.
Рассмеявшись угрожающим смехом, Мартин отошел от решетки и растворился в темноте.
На дороге, с той стороны решетки, дети, не отрываясь, смотрели на то место, где он стоял еще минуту назад. Они не двигались, словно привязанные невидимой нитью.
86
Кусты сомкнулись за ней. Николь очутилась в полной темноте. Она с трудом решилась оставить детей, но нужно было обезопасить их и попытаться спастись самой. Мартину никак не открыть решетку. Хлоя и Матьё в безопасности за решеткой, а она сейчас присоединится к ним.
Она поступила правильно — это был их единственный шанс.
Только не паниковать, суметь сориентироваться, но она уже вошла в лес и ничего не видела в темноте.
Сзади, за кустами, чуть светила уцелевшая фара «мерседеса». Она была как маяк в ночи, создавая ложное чувство безопасности. Как ей хотелось остаться около этого света, где можно хоть немного видеть в этой кромешной тьме. Она боялась углубляться дальше в ночь, где поджидала кромешная тьма, но выбора не было. Сейчас придет Мартин, настигнет ее. Она не может стоять на месте и ждать его. А свет фары послужит ей ориентиром: пока он светит в спину, она знает, что идет в нужном направлении.
Протягивая вперед руки, чтобы не наткнуться на дерево или низкорастущие ветки, Николь пошла быстрым шагом, бежать было опасно.
Только не поддаваться панике.
Пройдя несколько шагов, она привыкла к темноте, и ночь больше не казалась такой черной. Листья уже почти опали, и свет луны проникал между стволов. Глаза привыкли к темноте, и Николь стала понемногу различать деревья.
Окрыленная надеждой, Николь ускорила шаг. Если и дальше идти прямо, то можно выйти к окружающей парк стене, к восточному ее углу. Метрах в ста от него находится калитка. Найти ключ в расщелине не займет много времени, и тогда она выйдет наружу, заперев за собой калитку, Мартин останется в парке и не сможет им больше навредить. Вряд ли он носит с собой ключ от калитки, значит, ему нужно будет возвращаться в замок. Пока он ходит за ключом, она найдет детей на дороге, и они будут спасены. Она очень надеялась, что все так и произойдет.
Перед Николь возникло дерево, она обошла его. За ним рос такой большой куст, что пробраться через него не представлялось возможным. Николь обошла куст и вышла к скале. Она не помнила, чтобы в этой части парка были такие скалы!
Обойдя новое препятствие, она остановилась. Значит, она обогнула дерево, потом обошла куст, скалу… Стена должна быть справа от нее… Или прямо перед ней?
Звук ломающихся веток оповестил ее о приближении Мартина. Она не может здесь оставаться, он сейчас настигнет ее. Она пошла прямо вперед, не разбирая дороги.
Николь знала, что потеряла чувство ориентации, и луна, которая снова вышла из-за туч, ничем не могла ей помочь.
А Мартин приближался, продираясь сквозь кусты, преследуя ее по пятам.
Николь должна была углубляться дальше в парк, чтобы он ее не настиг, но она не знала, куда идет, окончательно сбившись с дороги. Понемногу ею начал овладевать страх. Это был другой страх, чем тот, который она пережила несколько мгновений назад, когда в ее дом ворвалось насилие. Это был страх потеряться. Заблудиться в собственном парке! Место казалось ей совсем незнакомым, темным лабиринтом, в котором где-то бродит разъяренный, жаждущий крови Минотавр.
