Николь хотела бы остановиться, где-то присесть, подождать, пока придет помощь, отдать себя под защиту полиции, попросить помощи, которой вправе была ожидать, как любой гражданин… Но она знала, что такое невозможно.
Она знала, что, если остановится даже на несколько секунд, Мартин настигнет ее. И от него не дождешься жалости.
87
Ошеломленные приказом Мартина, дети застыли на том месте, где стояли, когда он подошел. Они увидели, как Николь побежала к деревьям, а Мартин приказал никуда не уходить. Трудно было узнать в этом окровавленном монстре человека, которого папа нанял, чтобы охранять их. Потом он побежал в лес за мамой, лицо его было искажено яростью.
Матьё, для которого Мартин был образцом идеального мужчины, находился в состоянии шока. Он неподвижно стоял и смотрел на кусты, в которых скрылся шофер.
Хлоя, открыв рот, старалась сдержать рыдания, рвавшиеся из горла. В отличие от Матьё она не была слишком удивлена новым обликом их шофера. Она всегда знала, что этим закончится. Последние несколько недель она видела кошмары, в которых Мартин превращался в папу, чтобы переоборудовать замок в крепость, начиненную карцерами и черными каменными мешками. Теперь эти сны оборачивались явью, и это не удивляло ее, хоть она и не была к такому готова. Несмотря на то что последнее время она была убеждена, что не сможет справиться с такой ситуацией, и знала, что маленькие девочки не могут тягаться со взрослыми, она не хотела сдаваться.
— Нужно что-то делать, — сказала она.
Матьё, казалось, ее не слышал. Хлоя подумала, что это похоже на кошмар, который она видела по ночам, когда девочка пыталась бежать, но земля налипала на подошвы ботинок и она поскальзывалась и падала.
— Что-то делать! Надо что-то делать!
Она толкнула брата, который от неожиданности пошатнулся и схватился за решетку, чтобы не упасть.
— Что? Ты что?
— Нужно помочь маме! Он ее убьет!
— Это же Мартин!
Матьё смотрел на сестру широко раскрытыми изумленными глазами. Он внезапно вышел из своего виртуального мира и попал в реальность, которую никак не мог понять. Чудовища, за которыми мальчик охотился на экране компьютера, обрели человеческое лицо, и оно оказалось лицом человека, которого он принимал за своего друга…
— Он убьет ее! — настаивала Хлоя. — Мама же совсем одна в парке. Она старается дойти до калитки.
— Калитка закрыта…
— Мы спрятали ключ.
Матьё снова вытаращил глаза от удивления, пораженный такой смелостью. Это выходило за рамки элементарной безопасности! Мартин пришел бы в ярость, если бы узнал!
— Матьё!
Он вздрогнул.
— Мы должны помочь маме! Она потеряется в лесу! Мартин догонит ее и убьет! Мат! Мы ведь хорошо знаем парк! Мы можем найти ее и вывести к калитке!
Он кивнул:
— Да, мы можем.
— Тогда чего же ты ждешь? Пойдем! Мат! Быстро!
— Мартин велел нам никуда не уходить…
— Мартин убьет ее! А потом вернется и убьет нас! Ты видел его. Он сумасшедший!
Матьё встряхнулся. На сей раз на карту поставлено нечто более важное, чем несколько тысяч очков на счетчике в компьютере.
— О’кей. — Он наконец взял себя в руки. — Пойду поищу ее. Оставайся здесь.
— Я тоже…
— Оставайся здесь! Ты только будешь меня задерживать, от нас двоих будет слишком много шума.
Девочка бросила вокруг испуганный взгляд, с ужасом думая о том, что ей придется остаться одной в ночи, в которой где-то бродит Мартин. Но она знала также, что настоящая опасность — в парке, с другой стороны ворот, и что маме грозит гораздо большая опасность, чем ей. Спорить с братом бессмысленно. Каждая секунда была на счету, и она не хотела тянуть время.
— Иди, — сказала она. — И спаси ее!
Она увидела, как Матьё изогнулся, чтобы протиснуться между прутьями, потом залез на капот машины и спрыгнул уже с другой стороны. Потом он исчез в парке, куда несколько минут назад за мамой побежал Мартин.
Хлоя подошла к решетке и схватилась руками за прутья, всматриваясь в темную листву. По щекам ее катились крупные слезы.
88
Мартин остановился, ноздри его раздувались, словно у собаки, идущей по следу. Ночь была полна шорохов. Это был час, когда хищники выходят на поиски своих жертв.
Луна скрылась за занавесью облаков, и он почти ничего не видел вокруг. Мартин пожалел, что не взял с собой фонарь, который всегда стоял у него на наблюдательном пункте, но в спешке он об этом не подумал. А потом он и не предполагал, что придется преследовать Николь, бежать за ней по лесу. В голове у него сложился простой план: он настигает ее около решетки и приводит в замок вместе с обоими сопляками. А после этого…
Почему она убежала? Решетка закрыта, ей некуда от него деться. Куда она надеется убежать?
Калитка заперта на замок. С тех пор как он поменял его, надо брать ключ в доме, чтобы отпереть ее… Значит, Николь скорее всего побежала в замок. Или, может, у нее с собой ключ? Маловероятно, но если это так, то она может ускользнуть от него, пока он идет в другом направлении.
Он посмотрел в сторону дома. Там было абсолютно темно. Он, колеблясь, повернул голову несколько раз вправо-влево.
И все-таки пошел к калитке. Не размышляя больше, он сделал выбор, положившись скорее на инстинкт. На инстинкт хищника, вышедшего на охоту. На свой инстинкт убийцы.
Решение пришло к нему, не оставив другого выбора. Он должен убить Николь, раз она предала его. Он понял, что не нужен ей. После всего, что он для нее сделал, так рисковал, она его отталкивает. Он скомпрометировал себя из-за нее, из-за нее совершил убийство. А теперь она хочет его бросить, отдать на растерзание псам. Он не допустит этого.
Он в тупике! Его приперли к стенке. Полиция вычислит его. Единственный шанс — подставить другого виновного. Другую виновную. Он должен убить Николь, инсценировав самоубийство, и убить детей, чтобы они не проговорились. Если он хорошо разыграет свою партию, они поверят, что Николь убила детей в приступе ярости, а потом убила себя. И повесить на нее смерть детектива будет детской игрой. Ведь это она пошла на контакт с ним!
Мартин сжал зубы. Ну она и наворотила! А ведь они могли бы быть счастливы. Почему же она снова оттолкнула его? После всего, что они вместе пережили в юности. Почему сегодня, когда судьба снова
