— Я с вами! — объявил Марк. — Раз нас тошнит от планов Хогрима, постараемся, чтобы он не достал Бога. Мы должны спасти наши страны от величайшей опасности. Если Сияющий Бог достанется Балтийской Империи…
Они крепко пожали друг другу руки, но тут вмешался недовольный голос Луа:
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — заявила она. — Вы планируете убежать отсюда? Это невозможно.
Марк Брэдфорд успокаивающе похлопал ее по теплому, невидимому плечу.
— Как-нибудь смоемся, — решительно усмехнулся он.
— Легче сказать, чем сделать, — устало протянул Креллус. — Завтра ночью нам представится шанс. Завтра ночью Игры Полной Луны. Мы отправимся на арену.
— Думаете, я, гражданин Франции, стану персонажем «Римских Каникул»?! — воскликнул Мореа.
— Не римских, а кримианских, — поправил Креллус, слегка усмехнувшись.
— Никакой разницы! — кипятился француз. — Ах, как они будут обмануты. Вот увидите. Я, Этьен Мореа, этих кровожадных варваров разочарую.
— Сказать — не сделать, — фыркнул Марк. — Попытаемся снять колодки. Может, нам удасться отпереть замки.
— Мы целыми днями пытались это сделать, — беспомощно сказал ему Питер Креллус.
Марк задумался. Язычком своего пояса он попробовал открыть замок тяжелых кандалов, обмотанных вокруг тонких, невидимых лодыжек Луа.
— Если мы сможем освободить Луа, — прошептал он, работая. — Она поможет нам, так как она — невидимая.
Но замок оказался очень искусно сконструирован. Он успешно сопротивлялся всем усилиям Марка. Наконец, американец отступил.
Креллус откинулся назад, прислонившись к каменной стене. Его красивое лицо искривилось от боли в раненной ноге.
Этьен Мореа прилег и, казалось, задремал, во сне бормоча ужасные угрозы на французском.
Единственный луч света из окошечка тюремной камеры поблек. Царила полная темнота, которую рассеивал лишь тонкий луч белого лунного света. Ничего не было слышно, лишь один раз прошлепали тяжелые шаги — Ручо, тюремщик, прошел по коридору.
— Марк, с вами тремя мне не так страшно умереть на Играх завтра ночью, — ласково прошептала Луа.
Девушка прижалась к американцу и он почувствовал ее дыхание.
Марк обнял ее за плечи. Она прижалась к нему еще крепче; ее мягкие волосы касались его лица, успокаивая. Невидимая девушка… но теплая, дышащая, испуганная.
— Если я смогу хоть что-то предпринять во время Игр, ты не умрешь, — решительно сказал ей Марк. — Как-нибудь сумеем выбраться отсюда и расстроить дьявольские козни Хогрима.
— Боюсь за мой народ, — шептала Луа. — Да, боюсь, наступит время, когда воины Крим уничтожат мой народ и овладеют священным божеством.
— Но тогда гибель твоего народа означает гибель мировой системы демократии, — с горечью прошептал Марк. — Если Хогрим раздобудет Бога…
Он замолчал, рисуя в своем воображении мрачные картины.
Время от времени он слышал тяжелый вздох Луа. Но он знал: девушка спит. Потихоньку он и сам задремал в ее объятиях.
На заре, когда яркий солнечный луч проник через узкое окошко, в камеру заглянул Ручо. Осторожно двигаясь, он поставил на пол чашу с вареными овощами и бутыль с водой так, чтобы заключенные смогли дотянуться до них.
— Ешьте и набирайтесь сил, — посмеивался он. — Они вам понадобятся завтра ночью на Играх.
Но Луа не стала есть.
— Пища жителей Крима остается видимой, — объяснила девушка. — Это может лишить нас шанса на спасение.
— Никогда не задумывался об этом! — воскликнул Марк. — Значит, вы, Корлу, становитесь частично видимы после еды.
— Нет, Марк, — возразила ему невидимая девушка. — Перед тем как съесть, мы освещаем пищу перед Сияющим Богом, так что она тоже становится невидимой. В самом деле, не можем же мы ходить частично видимые…
За долгий жаркий день в темной камере Марк Брэдфорд составил множество планов спасения. Несколько часов он провозился с замками своих оков, но так и не открыл их. Наконец, он обратился к своим товарищам по несчастью:
— Есть только один шанс спастись. Мы должны сбросить цепи, когда нас станут выводить на арену. — сказал он.
— Я думаю, бесполезно, — печально ответил ему Питер Креллус. — Но мы попробуем.
Луч солнца медленно завершил круг по стенам камеры, потускнел и потух. А потом сверкающий белый луч луны осветил пленников.
— Теперь недолго осталось, — сказала Луа.
Сразу же после ее слов в коридоре послышались шаги, и дверь отворилась.
Джусс — офицер, который взял Марка в плен — вошел в камеру вместе с Ручо и полудюжиной солдат с обнаженными мечами.
— Начинаются Игры, — объявил Джусс, а потом с улыбкой добавил. — Мы не хотим, чтобы вы пропустили их.
Новые кандалы защелкнулись на их ногах, прежде чем тюремщик снял старые. Вооруженные солдаты не выпускали из рук цепей, к которым были прикованы пленники. Джусс кончиком своего медного меча подталкивал в спину невидимую Луа.
Они вышли в зал, в камере остался лишь Питер Креллус.
— А как же я? — удивленно спросил англичанин.
— Ты останешься тут до следующих Игр, — ответил ему Джусс. — Раненый не может заниматься спортом.
— Да, да, — злобно захихикал Ручо. — Я сделаю его здоровым и сильным к следующим Играм.
— До свидания, Креллус, — коротко попрощался Марк. — Если с нами расправятся этой ночью, удачи вам…
— …и, если вы останетесь в живых, дай вам бог убить этого дьявола Хогрима! — воскликнул Этьен Мореа.
Когда пленных повели по коридору, Луа плечом прижалась к Марку Брэдфорду. Их кандалы звенели. Вооруженные тюремщики крепко сжимали в руках цепи, сковывавшие пленников.
Они не пошли во дворец. Их повели через лабиринт туннелей, высеченных в скале. Вся огромная масса Крима изрыта ходами, уходящими в неведомую глубину.
Тюремщики освещали путь факелами. Они вышли к запертой на засов двери, позади которой лежало огромное поле. Было светло как днем — светила полная луна. Пленники услышали приглушенный рев многотысячной толпы.
— Арена, — насмешливо объявил им Джусс. — Вы пока подождете здесь.
Их оставили неподалеку от выхода на арену. Марк Брэдфорд облегченно вздохнул.
Кулаком он ударил одного из воинов Крима. Когда человек упал, Марк выхватил у него меч и с яростью напал на Джусса.
Туземный офицер отскочил и пронзительно закричал. Марк прыгнул вперед, потащив за собой тяжелую цепь. Его меч проткнул воина, державшего цепь Луа.
Мореа вступил в схватку с воином, державшим его цепь. Но тут на пленных набросились воины Крима.
— Не убивайте их! — закричал Джусс. — Мы не должны срывать Игры!
