стержней, сложенных так, чтобы обеспечить максимум солнечного света в интерьере, с юркими флайерами, снующими туда — сюда. Пилоны потрясали воображение.
— Рурума, — прошептал Хэммонд. — Город Рурума, который описывали хумэны… А это означает…
Его присутствие здесь означает трагедию. Это значит, что он и все его друзья хумэны захвачены врамэнами, и находятся здесь, чтобы подвергнуться наказанию за конспиративную деятельность.
Кирк почувствовал страдания от осознания собственной вины. Было жгучей насмешкой, что он, так глубоко сочувствующий желаниям хумэнов сделать космос свободным снова, стал тем, кто разрушил все их надежды. Где теперь Йон Уилсон и Ива, да и остальные тоже?
Он резко развернулся, когда открылась дверь. Когда он увидел, что это была Тайан Марден, горячая, неистовая ярость бросила его к ней с вытянутыми руками.
Тайан говорила быстро, но спокойно, поигрывая маленькой пластиковой трубкой в руке.
— Я могу парализовать тебя, если ты меня вынудишь.
Хэммонд остановился, потрясенный и негодующий. Но даже в ярости он отметил про себя, что врамэнка даже сейчас была невероятно красива. Она была одета в рубаху и шорты из черного шелковистого материала, который хорошо подчеркивал изящные формы ее тела. На ее груди был странная карточка из мерцающих драгоценностей, а украшенная драгоценностями лента стягивала ее светлые волосы. Ее лицо было совершенно спокойно, голубые глаза серьезно изучали его.
— Что ты сделала с Уилсоном, Квоббой и другими? — свирепо потребовал он.
Не колеблясь, Тайан ответила.
— С ними все в порядке. Как и тебя, их здесь держат уже четыре дня в ожидании суда.
— Четыре дня? — переспросил Кирк, удивление сменило гнев. — Ты хочешь сказать, что это тянется так долго?
Тайан кивнула.
— Когда наши медико — технические специалисты обследовали тебя, они определили, что твое тело все еще страдает от глубокого переохлаждения. Они рекомендовали держать тебя под воздействием терапевтического излучения все это время.
Мысли Кирка вернулись к друзьям.
— Ты говоришь, что с Уилсоном и другими все в порядке. Откуда мне знать, что ты не лжешь?
— Мы — врамэны. У нас не принято лгать.
— А разве ты не использовала против меня лживый трюк?
— Я сказала, что если ты изменишь проводку, то мой мозг не будет поврежден. Разве это не так?
— Ты не сказала мне, что подашь сигналы своим друзьям, — выпалил он. — А это рассматривается как ложь.
Снова Тайан Марден проявила неожиданную честность.
— Да, это так, — сказала она. — Тем не менее, это была крайняя необходимость. В любом случае, это позволило предотвратить поход хумэнов на Альтар.
— Ты играешь на моей симпатии к тебе, — сказал Кирк. — Но приличная женщина — человек не стала бы использовать подобный трюк. Хотя это и вполне подходит для того, кто не является женщиной на самом деле, это приличествует двухсотлетнему существу без настоящих эмоций.
Он хотел как можно больнее задеть ее и преуспел в этом. Тайан вздрогнула, и когда заговорила вновь, голос ее был полон боли.
— Ты прав, заявляя это. — Она неотрывно смотрела на него. — Но теперь, когда ты это сказал, будешь ли ты заинтересован узнать, зачем я пришла сюда?
— Чтобы сказать мне, что я буду осужден и наказан вместе с другими? — сказал он. — Ладно, я готов.
— Ты не будешь наказан, если не перестанешь быть крайне несговорчивым, — ответила Тайан. — Тебя тщательно исследовали в наших лабораториях во время сна. Мы знаем теперь, что твоя история о возвращении из прошлого правдива, мы изучили твой мозг при помощи энцефалографа.
Кирк Хэммонд почувствовал новый приступ ярости.
— Вы использовали эту дьявольскую штуковину на мне?
— Его всегда используют на стадии предварительного следствия, — ответила Тайан. — Врамэнские психотехники с гипноусилителями могут его использовать без малейшего сопротивления.
— Я надеюсь, вы получили удовольствия от того, что я чувствую по отношению к врамэнам.
— Мы нашли многое. Но прибор не может исследовать все в человеческом мозгу, только доминирующие воспоминания и эмоции. Мы получили мучительные фрагменты, наброски из твоего отдаленного времени, от которого — как я уже говорила раньше — не осталось других записей.
Она подошла ближе и говорила очень искренне.
— Ты мог бы добавить многое к нашим знаниям о грандиозном периоде начала освоения космоса. Если ты согласен помогать в наших исследованиях, всецело сотрудничать с нашими историками и психотехниками, мы попросим хумэнское правосудие воздержаться от осуждения тебя за подпольную деятельность.
— Никаких дел, — огрызнулся Хэммонд. — Я не буду ничего делать для вас и вашей маленькой шайки суперменов. Я остаюсь с Уилсоном и моими друзьями.
— Это потому, что ты не знаешь правды, — сказала Тайан. — Они ненавидят врамэнов, и тебя заразили своей ненавистью. Они ненавидят нас несмотря на то, а это истинная правда, что врамэны никогда не вредили людям, а лишь всячески помогали им.
— Если вы хотите помочь человечеству, почему бы не дать им возможность жить столько же, сколько живете вы? Или это было бы слишком уж большой помощью?
Тайан выглядела немного растеряно.
— Я вижу ты не хочешь слышать о причине. Ты зазубрил предрассудки людей. И ты обижаешься на меня еще и потому, что любишь меня.
— Люблю… — Кирк быстро глянул на нее и сказал: — Боже, ты в действительности веришь в то, о чем говоришь? Что подсказало тебе эту безумную идею?. Все это для того, чтобы я почувствовал свою вину?
Тайан улыбнулась.
— Я говорила тебе об энцефалозаписях твоих доминирующих мыслей и эмоций. Я просмотрела все записи и они ясно говорят, что ты влюбился в меня с самого первого момента, как увидел, хотя твои предубеждения против врамэнов, навязанные этой кучкой заговорщиков, заставляют тебя быть подозрительным.
Прежде чем Хэммонд успел хоть что-то сказать в ответ, Тайан повернулась и вышла из комнаты.
Хэммонд замер в прострации и злости. То, что он думал, так это сколько же им удалось считать с него информации? Он чувствовал физическую привлекательность Тайан, любой человек почувствовал бы. И она сама, не человек, и не способна разобраться в человеческих эмоциях, что и привело ее к выводу о том, что он влюбился в нее. Влюбился в двухсотлетнюю врамэнскую женщину! Он рассмеялся.
Часом позже дверь открылась и вошли двое людей. Это были чисто выбритые молодые люди в черной униформе с эмблемой из скопления золотистых дисков. Хэммонд знал от Квоббы, что это знак правительства Федеративных солнц. И поскольку врамэны официально не входили в правительство, эти люди были хумэнами.
Один из них спокойно произнес:
— Пожалуйста, подойдите к нам, мы вас забираем для суда.
Ни у одного из них не было видно оружия, но он не сомневался, что оно у них имеется. Он пожал плечами и пошел с ними.
Коридор был широким и извилистым, его стены и потолки были из вещества, похожего на холодное зеленое стекло, которое светится изнутри. Там была и небольшая группа людей — полдюжины мужчин в униформе и все мужчины и женщины из группы Уилсона, массивная голова Рэба Квоббы возвышалась над всеми. Хэммонд пошел к ним.
