Слишком мало исходных данных, будь ты хоть семи пядей во лбу, монстр анализа, гений дедукции и четырежды Шерлок Холмс, сделать более или менее достоверные выводы нереально. Разве что на удачу пальцем в небо ткнуть.
В результате двадцатидневного мозгового штурма родилось несколько основных версий случившегося. В первую очередь, Артем подумал о собственных друзьях-компаньонах Фомичеве и Райхмане. Друзья-то они друзья, но, как подсказывает опыт, когда на кону стоят деньги, то об отношениях, о пройденных рука об руку дорогах, о пережитых вместе трудностях и бедах, о съеденных за одним столом пудах соли и прочих мелочах нередко забывается. Нет, естественно, любой нормальный человек, не склонный патологически к предательству, десять лет дружбы за понюшку табака не променяет. И не на миг не усомнится. Даже за три понюшки – едва ли. А вот над предложением в тысячу или сто тысяч понюшек уже задумается.
Человек по натуре своей тварь подлая и добра не помнящая. Исключений мало. И Райхман с Фомичевым явно не по этому разделу. Особенно Фомичев. Насколько Артем помнил, в прежние времена Валера не отличался щепетильностью и разборчивостью в средствах. Если не сказать больше. Это ныне он приобрел лоск, манерность и репутацию милейшего парня, эдакого душки, а раньше, бывало, реагировал на враждебные (в том числе и лишь кажущиеся враждебными) проявления жестко или даже жестоко. Нет, Фомичев легко отмахнется от славного прошлого, когда на кону окажутся бабки. А если учитывать, что именно из-за денег произошла размолвка с Валеркой, то…Да и Райхман тоже не агнец божий, не воплощение чистоты и невинности, не паладин в блистающих доспехах.
Вот такие друзья…если разобраться. И других нет. Смущает только одно – при всех обидах на Фомичева и Райхмана, при всей пристрастности и необъективности, Артем не верил, что компаньоны затеяли нападение на Настю. Да и второй труп на острове к подобному сюжету плохо клеится.
Кто это, что за мужик, почему вместе с Настей оказался? Зачем руки и голову ему сожгли? Каким боком мужик причастен к убийству Насти?
Жертва? Или один из преступников, что-то не поделивший с соучастниками? Или?…
Загадка…
И еще. В картину, в которой главными злодеями прорисовываются Фомичев и Рйхман, плохо вписываются дачный плен самого Стрельцова и облитый пивом парень. Совсем не вписываются. Логики нет. Фома с Борькой, возникни подобная необходимость, поступили бы проще. Организовали бы несчастный случай с авто, ДТП, и привет. Читайте завещание. А если его нет, то и суда нет.
Тут же пришлось играть в каком-то театре абсурда для одного актера и множества заинтересованных зрителей. Не срастается…
В любом случае, принять в качестве версии то, что Валерка или Борька, кто-то из них единолично или вместе, неважно, посягнули на жизнь Насти, помимо прочего, будучи осведомленными о ее беременности, было трудно. Очень трудно. Но Артем принял. Хотя и со скрипом. Кто он (Артем, а не скрип) супротив методологии господина Ш.Холмса. Отбросить необходимо лишь невозможное, а все остальное, даже самое невероятное, допускать…
Во вторую очередь, дабы не зациклиться на незабвенных компаньонах, Артем перебрал в уме всех врагов, недругов, недоброжелателей и завистников. Явных и неочевидных, реальных и потенциальных. В основном неочевидных и потенциальных, поскольку настоящих врагов, которые способны решиться на крутые меры, у него не было. Как ни напрягал Стрельцов извилины, ни одного достойного кандидата в подлинные недруги не вспомнил.
Мелких завистников, скорее всего, больше чем блох на бездомной собаке. И то поручиться нельзя. Никто же прямо не представляется: здравствуйте, мол, так и так, я Вам завидую и всяческих бед желаю, не обессудьте. В нормальном цивилизованном обществе плюют обычно не в морду, а в спину. Исподтишка. Да и то по большей части мысленно. И не вычислишь, завистник это или просто субъект с кислой физиономией. Лишь знание подлой человеческой природы вопиет о том, что завистники должны иметься в наличии. Априори. Их не может не быть в нашем зоопарке с перевернутыми ценностями у успешной со всех точек зрения личности. И карьера сложилась, и материальное положение превосходное, и в личной жизни порядок…был до недавнего времени.
Есть завистнички, наверняка есть. И грязью измажут при случае, и опорочат, и в кофе плюнут, и даже камнем, давно покоящимся за пазухой, в окно могут кинуть, зная, что останутся безнаказанными. Но на то они и пакостники, чтобы по мелочам… А 'заказать' его или тем паче Настю…это вряд ли. Из разряда невероятного.
Кому же Артем мог настолько насолить?
Конечно, в прежние времена он многим дорогу переходил и жесткость проявлял, когда сталкивались интересы и ситуация того требовала, но те дела давно быльем поросли. Как у классика, иных уж нет и те далече. Разве что, некий особо злопамятный 'друг' на годы затаился и сейчас решил отомстить. Сомнительно. Определенные границы Артем никогда не переходил, унижений не допускал, рукоприкладством и стрельбой по живым мишеням не увлекался. Получается, из далекого прошлого и определить в заклятые враги некого. Из ближайшего, впрочем, тоже.
Пару потенциальных недоброжелателей, способных на…некоторую агрессию, Артем все-таки припомнил. Практически придумал.
Один из них – проживающий в соседнем подъезде субъект по имени Вадик, пузатый наглец с замашками разбогатевшего хулигана, с ним у Стрельцова неоднократно возникали конфликты на почве раздела парковочного места перед домом. И, по мнению Артема, сформированному в долгих думах, это могло послужить поводом для…мести.
Слишком натянуто, но допустимо.
Второй мелкий ворог материализовался чудом. После шоковой терапии последних недель вообще удивительно, что Стрельцов о нем не забыл. Когда подходила к завершению вторая декада продавливания больничной койки, Артем, ковыряясь в памяти, наверное, в пятитысячный раз, неожиданно вспомнил о встрече накануне поездки в ресторан и последующих…трагических событий. Точнее, о столкновении с бывшим однополчанином, то ли Мишей, то ли Колей Чхеидзе, с которым едва не пришлось драться в центре города среди бела дня. А как только вспомнил, сразу определил в потенциальные злодеи.
Товарищ ведь однозначно тревожный и нарывался на конфликт не по-детски. Накипело, видимо, наболело. Столько лет минуло, столько воды утекло – на дюжину морей, не меньше, а Миша-Коля-Нина на обидчиков, одним из которых числился и Артем, по-прежнему волком глядел. Или волкодавом, кажется, порвать хотел. Этот кадр мог холить жажду мести годами. Тоже натянуто, но все же он гораздо более правдоподобная кандидатура в злодеи, чем толстый сосед Вадик. Вполне реальная картина: бывший дух, на собственной шкуре испытавший в армии прелести дедовщины, годами точил нож на издевавшихся над ним сослуживцев, а тут один из давних обидчиков ему на глаза попался. Прежняя ненависть вспыхнула с новой силой, и дух отомстил. По-своему. Подло и жестоко. Организовал похищение обидчика и его жены и устроил так, чтобы его подельники, покуражившись вволю, убили обоих. В результате Настя погибла, а Артема не добили чудом. Портили стройную картину два обстоятельства: опять же обливание пивом спортсмена и наличие второго трупа.
Представить Мишу-Колю в роли интригана, заказчика или исполнителя компрометации… Честное слово, представить могучего борца-тяжеловеса в партии умирающего лебедя на подмостках Большого театра едва ли не проще.
Понятно, что они не виделись добрый десяток лет, и за истекшее время Чхеидзе мог измениться… да он и изменился, но столь кардинально… Трудно поверить.
Между тем и тело мужика с обгоревшими руками и головой в версии не вписывалось. И откуда он только взялся? Случайный свидетель? Или еще один обидчик Чхеидзе? Тогда зачем голову ему сжигать? Артем не считал себя большим знатоком психологии, тем более психологии преступников, но полагал, что при условии причастности Чхеидзе к убийствам, вряд ли тело принадлежит случайному свидетелю или какому-то врагу бывшего сослуживца. Если Коля-Миша здесь, пользуясь специальной терминологией, при делах, он не стал бы париться и труп поджигать. Сожгли ведь явно для того, чтобы труп не опознали.
Кроме того, душу терзали довольно обоснованные подозрения, что неизвестный заказчик, режиссер, который стоял за кулисами и дергал за ниточки, планировал в качестве третьего блюда 'подать на стол' в том же живописном уголке острова труп Стрельцова. На компот. Или, наоборот, в качестве жиденького первого. Вот это был бы супчик.
